Гуляевы - Игорь Фомин

вроде выкупа невесты, свадебного кортежа и пр. Так пожелали родители Симоны. Сразу после регистрации «молодые» с кучкой гостей поехали в элитный ресторан «Гамбринус», где их ждал накрытый стол. Со стороны невесты на торжестве присутствовали родители и бабушка. Со стороны жениха – мать и два брата (отец грипповал на Севере). Особого веселья не наблюдалось. Изредка проскальзывали дежурные шутки, которые порождали дежурные улыбки. Если бы не свадебное платье Симоны, со стороны могло показаться, что люди приехали на бизнес-ланч.

Тесть Потапов хмуро поглядывал на новоявленного зятька. Что говорить – не такого мужа он желал для своей дочери. Какой-то Гуляев…Стыдно сказать – продавец смартфонов. «Великий и всемогущий» продавец-консультант. По сути же, обслуживающий персонал: подай-унеси, покажи, оформи. Лакей…И вот за оного голодранца капризная Симона решила выскочить замуж. Ловко устроился «молодец» – проскочить в рай у жены на шее. Да только не таких фраеров обламывали.

Потапов скептически смотрел на неравный брак, полагая, что максимум через полгода – ну, год – с этим недоразумением будет покончено. Доча поумнеет, когда дело коснется бытовых трудностей. Хитрый план Потапова заключался в том, чтобы прекратить солидную финансовую поддержку дочери под тем предлогом, что сейчас у неё есть законный супруг. Вот пусть он и обеспечивает семью. Таковы традиции, идущие испокон веков. Не нам их нарушать…

Единственное, по настоянию Симоны, тесть пристроил «любимого зятька» в свою бизнес-империю.

– Дайте ему какую-нибудь должностишку – небрежно сказал Потапов директору по персоналу Ермакову. – Что-то вроде начальника общего отдела. Пусть занимается всякой херней: заказывает визитки, закупает конфеты, коньяк для встречи делегаций, организует корпоративные праздники. Короче, офисный многостаночник.

– А какую ему сделать зарплату? Наверное, среднюю по компании, не больше? – спросил угодливый Ермаков, почуяв настроение хозяина.

– Разумеется… – одобрил Потапов. – Что он какой-то особенный? У нас здесь нет «блатных». Кумовство, ты знаешь, мы не поощряем.

– Да, да, кумовство, клановость – не наш метод. Мы нормальная европейская компания. От каждого по способностям. Пусть сначала доказывают делом свою профпригодность.

– Ладно, давай без демагогии. Суть ты понял – и достаточно.

Едва устроившись в фирму, наивный Антон сразу бросился доказывать, что он не рядовой работник. Ему хотелось продемонстрировать Симоне, а особенно тестю, какой уникальный, талантливый человек стал членом их могущественной семьи. Пока они еще не знают этого, по своей тупости и самомнению не способны оценить перспективного Антона. Что ж, им предстоит пройти тяжёлый путь от скепсиса до катарсиса. Высокомерный Потапов когда-нибудь скажет ему, бросая восхищенный взгляд:

– Каюсь…Я грешным делом считал тебя никудышным. Думал, серая мышь, бездарность. А ты вон куда компанию вывел – в лидеры рынка. Да сейчас это уже не компания, бери выше – корпорация! Помру, есть кому оставить своё детище. Да и хватит меня величать Сергей Станиславович. Давай, по-нашему, по-простому: Серёга, Антон…К чему нам премудрости? Мы ж, нормальные русские мужики.

Антон, одержимый манией величия, скупил книги-биографии великих миллиардеров. Особенно ему нравились те из них, кто влачил в юности бедное существование, но за короткий срок сколотил огромное состояние. Антон тоже верил, что однажды заработает свой первый миллиард рублей (для начала хотя бы рублей). Как именно? Он не знал. Главное сейчас – проявить себя, заявить о себе. А посему – за дело!

Бегло ознакомившись с бизнесом Потапова, нетерпеливый Антон принялся генерировать идеи по развитию «империи». Скажем, сеть мелких автосервисов, расположенных вдоль трасс и дорог, лучше объединить в единый высокотехнологичный автоцентр, оснащенный самым современным оборудованием. А магазинчики, торгующие автозапчастями, нужно оформить в едином фирменном стиле, придумать для них какой-нибудь зонтичный бренд, типа «Mega Auto Mall». Что касается всяких кафешек, расположенных в городе, от них лучше совсем отказаться, ибо они малодоходны. Продать по хорошей цене, а вырученные деньги вложить в строительство гостиницы с рестораном премиум-класса, в центре Технограда. Это престижно и с точки зрения пиара весьма выгодный проект. Здесь можно устраивать региональные (да что региональные – международные!) форумы, конференции…

Посылая тестю на рассмотрение свои бизнес-идеи, Антон любил ссорить англицизмами, модными словечками. Самыми любимыми его терминами были «агрессивный маркетинг» и «рыночная экспансия». Стоит отметить, что главным источником креативных замыслов служил интернет, откуда пытливый ум черпал чужие наработки, выдавая их, разумеется, за свои.

Вечно занятый Потапов, устав от безудержных фантазий родственника, попросил зятя больше не допекать его «гениальными идеями». Антона держали на коротком поводке, не подпуская к серьезным делам, которые решали в высоких кабинетах «большие дяди». Это было тем более обидно, что сотрудники компании относились к нему как к родственнику Потапова, наследнику престола, «особе, приближенной к императору». С ним здоровались чересчур вежливо, заискивали, побаивались. Антон видел – на низшем уровне шла грязня за самые мало-мальские должностишки. Люди суетились, интриговали, обращаясь иной раз к нему как к арбитру в конфликтных ситуациях.

Кто бы знал, что кронцпринц не имеет в клане Потапова никакого веса, воспринимается гадким утёнком, от которого все рады поскорее избавится, поскольку сей принц совсем не голубых кровей: нищеброд, люмпен-пролетариат…

Антон корил себя за одну стратегическую ошибку, сделанную им во время регистрации брака. Надо было брать фамилию жены. Теперь бы его – хошь, не хошь – величали бы Потаповым. А это другое отношение. Где-то, на уровне подкорки тесть бы воспринимал зятя как parente stretto, близкого родственника, человека из клана.

Конечно, помочь карьерному росту Антона могло бы рождение сына. То-то радость была бы Потапову, еще бы – внук, первенец! Уж тогда бы тесть, наверное, расстарался для родимого зятя. Назначил бы каким-нибудь вице-президентом, или же первым заместителем генерального директора, а лучше директором. Но Симона упорно не могла (или не желала?) забеременеть, вызывая бешенство у честолюбивого Антона.

Тесть видел, что у «молодых» не очень ладится, и подзуживал свою жену, а та подзуживала дочь, намекая на мужские проблемы у Антона, его возможное бесплодие. А в общем, родители Симоны жили в ожидании скорого конца отношений «принцессы и нищего», и каждый старался внести свою лепту в разрыв порочной, нелепой связи. Они расчищали местечко для другого кандидата – человека их круга, барина.

Так прошёл год…

Симона стоически исполняла роль жены декабриста. Несмотря на низкие заработки мужа, скудное питание и однообразный быт, она цеплялась за свой брак. Впрочем, любовь здесь была ни причём. К тому времени бесконечные ссоры из-за нехватки денег, основательно подточили большое и светлое чувство. Если руководствоваться только сердцем, они бы разбежались через несколько месяцев. Но Симона представляла, каким счастьем для родителей станет её развод…И здесь же фоном – ликование подружек, «пляски на костях», притворное сочувствие.

– Не дождетесь! – мысленно говорила Симона всем этим людям, желавшим скорейшего разрыва брачных уз.

Молодожены ютились в ипотечной «однушке», расположенной в старой девятиэтажке, на