Звереныш - Дин Кунц

Как ему не хватало всего этого!

Он невольно поднял глаза в поисках наольского вертолета. Но небо было чистым. На берег накатывались волны...

...разбиваясь о скалы и расплескивая пену.

Море поражало своей мощью. Возможно, этот мир сможет выжить. Возможно, и человек сможет. Нет, не возможно. Они выживут. Они, без сомнения, выживут. Любое сомнение приведет к гибели.

Облака унесло прочь. Светило яркое солнце, тепло которого он ощущал на своем лице, вопреки холодному, пронизывающему ветру. Постояв так еще некоторое время, человек вошел в извилистый тоннель в скале. Когда он оказался в нужном месте, то подал условный сигнал и терпеливо дождался ответа. В скале медленно открылась дверь. Человек вошел в Убежище и вернулся к унылому бремени своих обязанностей.

Глава 9

Хьюланн толкнул вентиляционный люк вверх и вправо. В ту же секунду оглушительный порыв ветра ворвался в образовавшуюся щель. Лео, который стоял у подножия ступенек, задрожал и обхватил себя руками, чтобы сохранить тепло. Хьюланн сделал два шага вверх по ступенькам, пока голова не появилась над крышей вагончика. Он осмотрел навес в поисках каких-либо повреждений, хотя не был уверен, что сумеет отличить их, даже если и заметит. Жуткий холод пробирался под толстую кожу, а ветер, казалось, так и стремился оторвать плоские уши. Хьюланн попытался придумать, как по-другому осмотреть вагончик, не вылезая на крышу. Но вскоре понял, что другого пути просто не существует. Он полностью вылез из вагончика и встал на четвереньки, стараясь удержаться на ветру.

Пробравшись по обледеневшей крыше к навесу, Хьюланн ухватился за него обеими руками. Он тяжело дышал. Ему казалось, что он прополз дюжину миль, а не восемь-девять футов.

Хьюланн оглянулся на путь, который они уже проделали, а также на трос. Все было в порядке. Он развернулся и посмотрел в сторону посадочной станции. Вот в чем дело! На расстоянии около двух футов от вагончика на тросе висел нарост льда с темной сердцевиной около четырех дюймов толщиной и с полфута длиной. Колеса налетали на лед, и их раз за разом отбрасывало назад.

Они просто каким-то чудом убереглись от того, чтобы сорваться с троса и разбиться об острые скалы внизу.

А внизу...

Хьюланн глянул вниз через край кабины и тут же убрал голову. Пропасть под ними пугала даже изнутри. А сверху, с его насеста, расстояние до земли казалось и вовсе ужасающим.

Он понял, слегка удивившись, что из него никогда не получился бы мятежник. Он не был эмоционально готов к побегу, риску, преступлению. Как же он ввязался во все это? Чувство вины - Да. Он просто не хотел отдавать ребенка на растерзание палачам. Но какой мелкой и незначительной в этот момент казалась ему смерть мальчика. Он был готов сейчас сдать сотни таких мальчиков, лишь бы только избавить себя от того, что делает. Но он прекрасно понимал, что бездействие подобно смерти.

- Что там? - позвал его Лео.

Хьюланн обернулся. Мальчик уже тоже поднялся по ступенькам и высунул голову из отверстия на крыше. Его желтые волосы казались почти белыми. Они развевались на ветру во все стороны и падали на лицо, закрывая его.

- Кабель обледенел. На нем огромный кусок. Я не знаю, что это. Очень необычно.

- Придется вернуться обратно, - помрачнел Лео.

- Нет.

- Что?

Вагончик сильнее обычного качнуло порывом налетевшего ветра.

- Нам нельзя назад, - пояснил Хьюланн. - Я мог бы попробовать залезть на половину горы раньше. Но не сейчас. Нас здорово потрепало. Мы ослабели. Боюсь, что даже я начинаю замерзать. Я не чувствую ног. Мы доберемся до станции по тросу или вообще никак туда не попадем.

- Но мы же упадем и разобьемся. Мы соскользнем, перелезая через лед.

- Я собираюсь разбить преграду. По лицу мальчика, искаженному от холода, скользнуло выражение недоверия.

- Далеко это от вагона?

- Пару футов.

- А ты сможешь устоять на крыше?

- Не думаю, - ответил Хьюланн.

- Ты хочешь сказать, что собираешься...

- Проползти, повиснув на тросе, - закончил Хьюланн.

- Ты упадешь. Ты же боялся высоты даже внутри кабины.

- У тебя есть мысль получше?

- Давай я, - предложил мальчик. Вместо ответа Хьюланн выпрямился, ухватился руками за трос и потихоньку начал переступать по крыше к краю.

- Хьюланн!

Он не ответил.

Хьюланн был не из тех, кто всегда, готов совершить что-то героическое или испытывает потребность действовать исходя из соображений безрассудного мужества. В этот момент им двигал только презренный страх, в котором не было ни капли мужества. Если он не разобьет лед, они погибнут. Или им придется вернуться назад на посадочную станцию на середине горы и пробивать себе дорогу вверх по склону. Хотя вьюга, казалось, не усилилась, скорость ветра достигала тридцати миль, и поэтому Хьюланну было труднее справляться со стихией, чем раньше. И чем больше они выбивались из сил, тем яростнее, казалось, дул ветер, словно ожидая, что они вот-вот упадут, заснут и погибнут. Безрассудно было бы вытаскивать из кабины мальчика и заставлять выполнять эту работу на тросе, так как он обязательно свалится и разобьется о скалы. Тогда бегство потеряет всякий смысл. Тогда лучше будет просто умереть.

Он уцепился за кабель обеими руками, его ноги оторвались от крыши. Мышцы сократились, кровь в венах стучала от напряжения.

Даже висеть прямо не получалось, Хьюланна сносило влево. Ему приходилось бороться с ветром, со своим весом и с нарастающей болью в руках.

И еще он обнаружил, что его руки прилипают к тросу.

Легкие горели на обжигающем ветру. Было бы лучше прикрыть первичный отдел ноздрей, но ему не удавалось это сделать, и потому он продолжал дышать всеми четырьмя. А ему так необходимо было сохранить себя для последующей борьбы.

Верхний слой чешуйчатой кожи рук безжалостно сдирался, но Хьюланн почти не чувствовал боли - главным образом потому, что раны были поверхностными, но также потому, что плоть на морозе онемела.

Чуть позже он достиг злосчастной ледяной глыбы. Пристально вглядевшись в нее, он увидел внутри что-то темное, неправильной формы. Он даже не строил предположений о том, что бы это могло быть, - ему просто было некогда. Хьюланн рывком отодрал одну руку от троса и подержал ее наготове в нескольких дюймах от ледяного железа, чтобы в случае, если одна рука не выдержит, снова ухватиться двумя. И хотя его нервы были на пределе, а рука готова вывалиться из плечевого сустава, он понял, что сможет удержаться и с помощью одной руки. Тогда Хьюланн поднял свободную руку и выпустил когти, чтобы со всего размаху сбить ледяную глыбу.

Но жесткие когти бритвой скользнули по льду, отколов лишь небольшую часть наледи, которая тут же исчезла в снежной бездне.