Соседи по планете Млекопитающие - Юрий Дмитриев

Правда, имелись и другие мнения. Например, еще в середине прошлого века знаменитый русский зоолог и путешественник Н. А. Северцев писал, что кровожадность и свирепость тигра сильно преувеличены, и называл это «неудачной выдумкой».

Туркестанский охотник Е. Сысоев, одно время активно призывавший к полному уничтожению тигров, в 1875 году пришел к выводу, что «это не лютый зверь, опоэтизированный в наших народных сказках и баснях, а кошка, которая показывает свои страшные когти и зубы только для защиты собственной шкуры».

О многочисленных встречах с тигром рассказывал и известный советский исследователь Дальнего Востока В. К. Арсеньев.

Но таких высказываний о тиграх было немного, большинство зоологов и путешественников считали тигров коварными и кровожадными.

Лев Капланов не верил им. Он ходил по следам тигров, он сталкивался с ними «лицом к лицу», и тигры не трогали его. Капланова убил браконьер, оказавшийся гораздо страшнее и коварнее любого хищного зверя. Но зоолог успел собрать интереснейший и ценнейший материал. И уже после его смерти вышла книга, ставшая поворотным пунктом отношения людей к тиграм.

«Тигр стоит на грани полного уничтожения, — писал Капланов. — Между тем его не только можно, но и нужно сохранить в составе дикой фауны». И собранный Каплановым ценою жизни материал показывал правоту и справедливость этих слов. После книги Капланова и работ поддержавших его затем зоологов люди стали иначе смотреть на этого зверя.

Михаэль Гржимек, Карл Экли, Лев Капланов — лишь три имени. На самом деле их гораздо больше — гораздо больше людей, отдавших жизни за спасение животных. Но еще больше людей, совершивших, подобно Шаллеру, научный подвиг.

Джейн Лавик-Гудолл было двадцать лет, когда она одна отправилась в джунгли, чтоб узнать правду о шимпанзе. Ведь и о них люди знали мало, и о них рассказывали легенды. Десять лет провела она среди обезьян. Сколько мужества и моральной силы, сколько самозабвения понадобилось этой женщине, променявшей обеспеченную и комфортабельную жизнь в городе на трудную, опасную жизнь в джунглях! Сколько доброты и терпения потребовалось ей, чтоб завоевать доверие шимпанзе, узнать их жизнь и рассказать об этой удивительной жизни людям!

А затем она и ее муж Гуго ван Лавик-Гудолл решили рассказать миру правду о гиенах, шакалах, гиеновых собаках — животных, считавшихся кровожадными и безжалостными убийцами, вороватыми и коварными прихлебателями. Но Гуго и Джейн рассказали другое, то, чего не знали даже многие ученые, — они рассказали об умных зверях, верных друзьях, преданных родителях. Для того чтоб узнать это, Гуго и Джейн много месяцев жили бок о бок с этими животными, непрерывно сменяли друг друга, наблюдая за ними. Надо было фанатически любить животных, чтоб проделать это.

А сколько любви к животным потребовалось Джой Адамсон — отважной женщине, отличному художнику, мужественному человеку, чтоб стать другом хищных кошек — львов и гепардов. Хищники верили человеку, человек верил зверям. Они были истинными, добрыми соседями по планете. Джой Адамсон, как и Лев Капланов, погибла от рук браконьеров.

Ян Линдблад был прикован к постели с детства. Любовь к природе помогла ему сделать невероятное: он не только встал на ноги — настойчивые и упорные тренировки помогли ему сделаться прекрасным танцором и одним из лучших в мире цирковым акробатом. Но славе и материальному благополучию Линдблад предпочел трудности и лишения, которые ждали его во время путешествий в джунгли или в тундру, а громкую славу артиста он поменял на скромное звание борца за спасение животных.

Их много — благородных людей, спасающих животных. У них было (или есть сейчас) разное оборудование: у Гржимеков имелся самолет, а у Экли вряд ли было что-нибудь, кроме ружья для самозащиты и бинокля для наблюдений; Шаллер взял с собой лишь бинокль и фотоаппарат, а Линдблад, чтоб рассказать людям о животных, использует новейшие достижения акустики, электроники и кинотехники.

Сейчас люди, изучающие и спасающие животных, получили возможность пользоваться новейшими достижениями техники, вплоть до космических спутников. Но какое бы оборудование у них ни имелось, главное — их личное мужество. Типичный пример тому — работа по спасению белого медведя.

Белый медведь как будто должен быть вне опасности: живет далеко, в безмолвных просторах Арктики, где врагов у него нет, да и численность зверя сравнительно не такая уж маленькая: по предположению одних ученых, белых медведей на планете сейчас 7–9 тысяч, по предположению других — даже 10–20 тысяч. Это, конечно, немного, но и не так уж катастрофически мало. А в прошлом веке белых медведей было, видимо, гораздо больше. И тем не менее уже в прошлом веке начали раздаваться голоса в защиту белого медведя.

Оказывается, несмотря на отдаленность мест обитания белого медведя, люди его знали издавна — еще в первом веке он был известен римлянам, в VII веке его хорошо знали японцы, в IX веке на него активно охотились норманны, а в XIII веке, как писал Марко Поло, белые медведи были у татарских кочевников.

В XII–XIII веках на берег Баренцева моря пришли русские, и вскоре шкуры белых медведей появились в Новгороде и в Москве.

С каждым десятилетием все больше осваивались берега северных морей, все больше становилось промысловиков, зверобоев, торговцев пушниной и мехами. Правда, надо сказать, что специально на белых медведей охотились редко — их убивали попутно охотники за тюленями и китами. (Местные жители добывали медведей, но это не могло нанести серьезного ущерба медвежьему поголовью.)

Истребление медведей началось с прошлого века, когда значительно уменьшилось число китов и тюленей, и тюленебои, как и китобои, стали уже специально охотиться на медведей. К тому же начали входить в моду ковры из шкур белых медведей (а значит, появился большой спрос на них).

Все это привело к тому, что в первой половине нашего века уже сложилась тревожная обстановка. А медведей по-прежнему продолжали истреблять: в 20-30-х годах в Арктике убивали более 2 тысяч медведей ежегодно. Рождаемость даже при обычных условиях уже не могла бы восполнить потери. А тут еще начало создаваться ненормальное положение для самок: люди осваивали Север, и все меньше оставалось удобных мест для медвежьих «родильных домов».

Количество зверей продолжало уменьшаться, но их по-прежнему истребляли местные жители, а для богатых американцев и канадцев на Аляске были устроены специальные аэродромы, где в аренду сдавались вертолеты и спортивные самолеты, с которых охотились на белых медведей. («Полярное сафари — всего 3 тысячи долларов за удовольствие подстрелить с воздуха белого медведя». И находилось множество желающих!)

Правда, в США и Канаде стали делать вид, что как-то контролируют охоту на медведей, однако в Норвегии никакого запрета не было, и белых медведей продолжали истреблять все, кто хотел. Даже в 60-е годы, по самым скромным подсчетам, убивали не менее 1,5 тысячи медведей в год. И стало ясно: над белыми медведями нависла угроза полного исчезновения.

Советский Союз первым отказался от промысла белого медведя. Еще в 1938 году зверей запретили убивать с кораблей, после Отечественной войны в ряде районов была запрещена охота на белых медведей. Но ведь зверь не признает границ: сейчас он находится в безопасности на нашей территории, а завтра может оказаться на территории США, Канады или Норвегии и угодить под выстрел. И тогда подняли голос ученые этих стран. К ним присоединились ученые всего мира. Общественность многих государств потребовала запретить охоту на белых медведей, тысячи и тысячи людей обращались к правительствам США, Канады, Норвегии, Дании. Среди них, может быть, одними из самых активных были дети, требовавшие спасти белого медведя. И правительства стран, на территории которых живут белые медведи, вынуждены были последовать примеру Советского Союза и запретить охоту на этих зверей. А в 1957 году было заключено международное соглашение по охране белого медведя.

Однако запретить охоту — это еще далеко не все. Нужны и другие меры. Но что же можно сделать, чтобы не только не сокращалось поголовье этого хищника, который, кстати, играет большую роль в сохранении биологического равновесия в Арктике, но и увеличивалось? Вот об этом и задумались ученые, вдруг понявшие, что очень мало знают о белом медведе.

Тогда была создана Рабочая группа по белому медведю, первым председателем которой стал советский ученый С. Успенский. Началось активное выяснение, где живут белые медведи и как кочуют, что, кроме охоты, угрожает их жизни и как размножаются эти звери, сколько они весят зимой и летом, каковы их болезни.

Но чтобы найти ответы на все эти вопросы (или на многие из них), нужно, по крайней мере, подойти к зверю. А это не так-то просто. Хотя и считают, что белый медведь, как правило, на людей не нападает и, по свидетельству С. Успенского, его можно отпугнуть даже позвякиванием ключей, вряд ли кто-либо из этих зверей позволит осматривать зубы или разрешит взвесить себя. А это надо, так же как надо прикрепить к ушам медведя цветные «сережки» с определенным номером, чтобы при необходимости можно было узнать, где он окольцован и куда добрался, кочуя по льдам. И надо пометить зверя, нарисовав у него на спине большие яркие цифры — их видно с воздуха, и это дает возможность зоологам наблюдать за медведями. И еще надо умудриться прикрепить к медведю маленький радиопередатчик — его укрепляют на специальном ошейнике, сделанном из стального троса (он же служит антенной), и ученые могут следить за медведем на расстоянии десятков километров. Да, все это и многое другое очень надо. И чтоб иметь возможность все это проделать, а значит, приблизиться к медведю и произвести над ним различные манипуляции, ученые применяют специальные «летающие шприцы» — приборы, которые обездвиживают медведей.