Порт семи смертей - Сергей Зверев

Автоматический гранатомет навел опустошающую черную грусть и тоску на наступающих, отключив от эфира еще человек пять-десять, да кто считает, эта штука гектарами накрывает!

Кодла, вместо того чтобы бежать назад, побежала вперед, прямо на колючую проволоку. Создавалось впечатление, что наступающие борцы за только им ведомые идеалы собирались проткнуть русских.

«Дали бы им копья, что-ли?» – подумал Марконя, развалившись на мешках с мукой и как-то так даже лениво и небрежно отправляя на тот свет всех желающих.

Аттракцион! Надоело жить? Беги к русскому морпеху с оружием.

Фирма гарантирует. Останешься лежать. Как и хотел.

Русские без особого труда ополовинили количество наступавших, усеяв поле боя трупами.

Образумленные аборигены были вынуждены ретироваться.

Вид огромного количества бесполезных смертей разозлил Татаринова. Приказав добить раненых, он отвернулся от площадки перед воротами склада.

Стоявшие вдалеке легионеры, вот ушлепки, стали… аплодировать и орать какие-то свои частушки или кричалки, что там у них.

– Ничего, и ваша очередь придет. – Док, как робот, быстро набивал патронами пустые рожки из оскудевшего цинка.

Татаринов связался с президентом и потребовал подкрепление, задав в конце риторический вопрос: вам этот склад нужен или нет?

Человек, носящий шкуру леопарда, ответил, что он еще не успел набрать новых добровольцев, вдохновить своими идеями и послать на смерть, а поэтому просит продолжать охранять его склад от взбешенного зоопарка, а он пришлет подкрепление через день или два.

Татаринова мутило от ненависти…

Кавторанга связался с Москвой. Лучше бы он этого не делал.

Трубка ответила, что он должен оставаться на своих позициях, так как этого хочет президент Джибути.

«Отсосал он у кого, что ли, этот президент».

Оказывается, Татаринова уже представили к званию Героя России.

– Что, посмертно, что ли? – не выдержал Кэп.

– Отставить панику, – сказала трубка и посоветовала ему набраться терпения всего на одни сутки. Оказывается, Сапфир Нияз уже договорился с двумя племенами, которые дадут ему людей, чтобы он мог удерживать склады, и вроде как сейчас представители этих племен на верблюдах, на верблюдах!!! скачут, ска-чут!!! по направлению к столице, побросав свой драгоценный скот.

– Есть удерживать склады.

Татаринов отключился бы и в буквальном смысле, но ситуация не позволяла расслабиться. Новости о том, что у них еще один убитый, прошлась ножом по сердцу.

Промолчав, он велел забрать трофейное оружие с трупов, тех, что при жизни смогли подбежать к воротам.

Надо было их всех в упор расстрелять.

Кэп закурил последнюю сигарету, больше в пачке не было.

Морпехи подплыли к фрегату и начали пытаться найти место, чтобы подняться на борт со стороны вертолетной площадки, расположенной на корме и занимавшей примерно четверть длины всего судна. Той самой площадки, на которой продолжали стоять несколько матросов и офицеров с оружием.

Хорошо, хоть утро, не день. Уже светло, но служивые все одно не проснулись, тело двигается, а мозги не очень. Правда, адреналинчик у них подскочил. Ну как же, катер в них врезался. И, наверное, кто-то видел, как с него в воду прыгают люди. А может, и не видел.

Исполнив поддержку из синхронного плавания, Голицын с Малышом подбросили вверх Диденко, который смог зацепиться за торчащее у них над головами металлическое кольцо.

Шаги. Бух-бух-бух.

Пришлось сигать обратно в воду и торчать там с головой секунд тридцать. Затем заново. Алле-ап! Теперь Дед зацепиться не смог.

Только с третьего раза старшему мичману удалось зафиксироваться кое-как. А выбегать и кричать «Ура!» рано. Пристрелят, одного-то. Всем надо забраться, а как, больше места нет. Над головой вертолетная площадка. Открытое пространство. И зацепиться не за что, а было бы за что, так нечем. Кто ж знал, что фрегат штурмовать придется.

Трое в воде, один теперь сидит, согнувшись, на одной ноге, стопа опирается в то самое металлическое кольцо, за которое и цеплялся.

Тема.

Сдернули Диденко обратно вниз.

Малыша выталкивали уже втроем. Бертолет на что?

Здоровяк видел, как ворочается на ограниченном пространстве Диденко, куда ногу упереть, где рукой зацепиться.

Получилось, если не считать, что пришлось руку на саму площадку забросить раньше времени.

А вот дальше очень тяжело.

Первым на палубу, как на катапульте, Малыш отправил Диденко. Тот еще не коснулся земли, а граната с выдернутой чекой уже летела в толпу курящих и обменивающихся впечатлениями моряков.

Дед перекатился и нажал на курок. Осечка. Передернул, осечка.

Пьете вы из банки пиво, и нервно курите и смотрите на катер, что в борт врезался.

Это же новый фрегат! Как так можно? Это варварство. Понимаете, что на вашу жизнь покушались, наверное, даже хотели на тот свет отправить. За что?

А тут за вашей спиной русский морпех появляется, даже не морпех, ДИ-ДЕН-КО появляется, кидает гранату, а потом передергивает затвор несколько раз, потому что автомат осечки дает. Два человека из двенадцати стоящих на палубе остолбенели, а дальше – взрыв гранаты, и все…

Зрителей капитально разметало, но из надстройки полезли еще.

Вторым на вертолетной площадке оказался Голицын, которого из воды Малыш просто выдрал. Еще одна граната полетела.

Взрыв.

В живых никого.

Дед понесся через площадку почти на четырех конечностях. Не так, как спринтер понесся, грудь вперед, а как шахтер по выработке, низенько-низенько пригибая голову и буравя головой воображаемый тоннель.

Их никто не атаковал несколько секунд. Этого хватило, чтобы Диденко добежал до надстройки, поднял трофейный «FAMAS» и откатился от входа в сторону.

Третьим закинули Бертолета. Он еще не успел подняться, а в него полетели пули.

Стрелок стоял в черной прямой кишке прохода прямо около Диденко. Старший мичман, присев, высунулся снизу и расстрелял французика из трофейной пукалки. Жалко птичку.

Малыш залез последним. Ему, собственно, ничего и не досталось. Вчетвером, собрав то, что им послал военный бог в виде чужих автоматов и боеприпасов, морпехи стали пробиваться к мостику.

Времени на отдых не было. Повалив всех на палубе, русские полезли внутрь и учинили внутри корабля голливудский вестерн. Или итальянскую вендетту, кому как нравится.

Прорвавшись к компьютерам, они не стали выяснять, всю ли команду они перебили. Кто тут капитан судна… приведите мне капитана, я учиню ему кровавый допрос… главное – вывести это нанотехнологическое чудовище из строя.

Бертолет от вида дисплеев и кнопочек обезумел и извел на панельки два трофейных рожка патронов. Пусть знают, гейропецы, мы не жадный и даже щедрый народ. Многие любители что-нибудь разломать, расковырять, разрушить и раздолбать заплатили бы неплохие деньги, чтобы поменяться местами с морпехами. А не судьба.

Представляете аукцион «Сотбис». Сэры, пэры, такие, в смокингах. Бабы надушены, в парче и жемчугах, золотом, серебром и бисером в глаза пылят. За кафедрой такой метродотель. Нет. Аукционье. Да не же. Как его… тот, кто аукцион ведет… аукционист! И тут лот: «Опустить французский фрегат».

Битва жуткая. Все вопят. Громче всех китайцы. Им флот надо развивать, и японцы, им мишень для роботов нужна подешевке.

А тут без торгов, берешь автомат и: «За, Родину! За культ личности!» – разносишь все к чертовой матери.

Цветные стекляшки и лампочки дисплеев приходили в негодность так скоро, будто их отдали на растерзание огромной бензопиле.

Др-р-р-р-р-р, мля!

Знай наших!

Удостоверившись, что они полностью уничтожили все органы управления кораблем, пловцы поспешили обратно тем же путем, что и пришли, по дороге избавляясь от бесполезных западных стволов. После купания ими придется долго заниматься, чтобы оживить. А у них нет времени на кружок «Умелые руки».

Голицын на бегу, перед тем как сигануть в море, успел доложить командиру о том, что в их сторону больше ничего лететь не должно.

В этот момент французский снайпер промазал и снял солдата, который стоял рядом с Татариновым.

Тут же упали и начали ползком на пузе возвращаться к своим позициям, приводя себя в состояние крайней вздрюченности и ярости.

Командир на рефлексах рухнул на землю и прополз по камням в воронку, возникшую от удара ракеты, на место где недавно стояла караульная вышка.

Задрали! Задрали, твари!

После того как морпехи раздолбали фрегат, у всех возникло гипертрофированное чувство выполненного долга, несмотря на то что общая ситуация не сильно поменялась. Они молодцы, они помогли своим боевым товарищам и сделали все, что от них зависит на данный момент. Только вот оружие они с собой не несут. Утопло.

Проплыв вдоль берега около километра, морпехи выбрались на сушу в порту. Спрятавшись между контейнерами, решили перевести дух. Нагрузка, выпавшая на них с момента прибытия в Джибути, век бы его не видеть, была запредельная.