Гаунтлгрим - Роберт Сальваторе

Но и гхолам тоже.

Эльфийка подпрыгнула, подтянулась на руках, которыми держалась за вертикально установленный посох. Далия выпрямилась, вытянула ноги вверх и коснулась ими стены. Она уперла ступни в стену, потом крепко обхватила ими выступ и стала помогать себе руками, переставляя посох по полу, пока не смогла вернуться на стену. Свора гхолов осталась внизу.

— Наслаждайтесь, — шепнула она монстрам и, вытащив рубин из своего ожерелья, кинула его вниз.

Упав на землю, драгоценный камень взорвался, огонь метнулся во все стороны, почти достигнув стены, на которой уселась Далия.

Ей пришлось зажать уши руками, чтобы хоть как-то заглушить ужасный вой.

Пламя бушевало несколько мгновений, но гхолам больше и не требовалось. Монстры визжали пронзительными нечеловеческими голосами, это был поистине адский вопль, словно из недр самого Абисса. Твари метались, размахивая когтистыми лапами в попытке сбить сжигающее их пламя или отогнать обезумевших горящих сородичей. Некоторые прыгали друг на друга и начинали жевать и рвать плоть нежити, любую плоть, хоть что-то, что могло остановить боль.

Далия спрыгнула на пол посреди этого безумия, раздвигая еще на два фута каждый из концов ее четырехфутового шеста. Она раскрутила крайние части оружия сразу по приземлении и, не выпрямляясь, ушла влево, обрушив конец посоха на череп ближайшей твари.

Они были слишком неистовы, слишком возбуждены и невменяемы, чтобы скоординировать свои действия против воительницы, и Далия энергично пробиралась сквозь толпу. Она дробила каждую тянущуюся к ней руку вращающимся концом, на голову любого гхола, оказавшегося поблизости, обрушивалась тяжелая центральная часть Иглы Коза.

Далия легко бежала по туннелю и, заслышав погоню, переломила центральную часть посоха и начала одновременно вращать две части, порождая убийственный заряд.

Ее преследовали два гхола.

Далия свернула за угол, свободные концы посоха неистово вращались по обе стороны от нее. Затем она резко остановила их движение, зажав крайние секции под мышками. При этом эльфийка ни на секунду не ослабила хватку, словно стараясь освободить концы. Далия рычала, напрягая каждый мускул своего тела, и казалось, она противоречит самой себе, одновременно удерживая крайние секции под мышками и вытаскивая их за другой конец.

Выждав момент, воительница выпрыгнула перед преследователями и тотчас же развела локти. Концы посоха рванули вперед с огромной силой, каждый из них, будто копье, устремился в уродливые лица. С тошнотворным треском концы проломили черепа монстров, а один из концов издал жуткое чавканье, пройдя через глаз чудовища, но эльфийке этот звук показался сладкой музыкой.

Все, казалось, замерло вокруг в этот момент, Далия и гхолы застыли в этой ужасной сцене будто навечно. Но вот эльфийка возобновила движение, выдергивая концы посоха из сгнивших мозгов нежити. Далия отвела руки за спину, соединяя концы секций, которые защелкнулись в опасной близости от ее головы. Использовав инерцию, эльфийка закрутила концы по обе стороны от себя. Затем широко размахнулась, чтобы снести с плеч череп гхолу по левую сторону. Одновременно с этим голова второго гхола тоже отлетела, сбитая другой частью посоха, врезалась в стену и превратилась в бесформенную массу.

Далия привычным движением соединила Иглу Коза и посмотрела на проход, из которого пришла, но даже острое эльфийское зрение не помогло ей. Невозможно было ничего разглядеть.

Преследования не было слышно. Далия трансформировала посох, сложив его в привычную трость, и затем постучала им о камень, чтобы вызвать мерцающий голубой свет.

— Ах, Валиндра Теневая Мантия, — прошептала эльфийка, шагая по туннелю, — я очень надеюсь, что ты стоишь всех этих проблем.

Дор’Кри был вампиром, а вампиры, конечно, не потеют, но он ясно ощущал влагу по всему телу, к которому так неприятно липла одежда. Обычно Дор’Кри не нуждался в освещении, чтобы ориентироваться под землей, но полная неспособность что-либо рассмотреть несколько его удивила.

Он достал свечу, кусочек кремня и стали, и, когда фитиль наконец загорелся, вампир с большим любопытством осмотрелся. Как оказалось, Дор’Кри находился в просторном зале с высоким потолком, но все еще не мог видеть так же хорошо, как и раньше, — его окружал густой туман, скудно освещаемый его свечой.

— Что же это за место? — прошептал вампир.

Он прошел в комнату, полную пара, который вонял, как груда тухлых яиц, и шипел, как яма с гадюками. За несколько дней вампир на много миль отошел от Лускана, пробираясь внутри полого «корня» упавшей Главной башни. Туннели построили искусные дворфы, хотя Дор’Кри ясно понимал, что дворфы сюда не заглядывали уже очень давно.

Он прикрывал пламя свечи от окружающей влаги и медленно осматривал помещение. Вампир направился к источнику шипящего звука и понял, что это отверстие в полу — трещина в камне, через которую вырывался более горячий и еще более вонючий пар, нежели тот, что наполнял комнату.

Дор’Кри не обнаружил никакого выхода из помещения, и его глаза расширились от удивления, когда он заметил, что корень Главной башни не теряется в трещине, а, извиваясь по стене, уходит прямо сквозь пол. Вампир улыбнулся, решив, что его путешествие подходит к концу. Он задул свечу и стал таким же бесплотным, как и пар вокруг. Затем скользнул через трещину в полу, спускающуюся вдоль корня.

Несколько дней спустя немного обескураженный и весьма заинтригованный Дор’Кри снова возник в комнате Валиндры Теневой Мантии.

В покоях королевы подземелий Лускана горело множество свечей, лич казалась более оживленной, нежели в прошлый раз, более яркой. Она тепло приветствовала Дор’Кри и даже выразила сожаление, что не видела его десять дней.

— Я бродил в корнях Главной башни, — пояснил он. — Ты помнишь Главную башню?..

— Конечно.

— Знаешь ли ты место, огромный зал, где корень уходит вглубь земли?

— Она не сможет тебе ответить, — раздался другой голос.

Далия вышла из-за одного из декоративных гобеленов, висевших здесь повсюду. Она чуть заметно улыбнулась и кивком указала на каменный череп, в котором был заключен дух Арклема Грита.

— Вот он может.

— Ты?..

— Расскажи мне об этом огромном зале.

— Это поистине удивительное место, по размеру сравнимое с некоторыми городами Под…

— Гаунтлгрим, — прервала его Далия, и Дор’Кри уставился на нее, ничего не понимая. — Древняя родина дворфов клана Делзун, — пояснила эльфийка. — Потерянная настолько давно, что уже стала мифом.