Пересмешник - Алексей Пехов

— Спасибо, Вэйверли, — поблагодарил я дворецкого.

Тот остался доволен, что его имя помнят.

— Осторожно, — попросил Талер слугу. — Там пистолеты.

— Как я могу забыть, господин? — невозмутимо произнес Вэйверли. — С вашего позволения, я сообщу хозяевам о вашем приходе.

— Это будет очень любезно с вашей стороны, — сказал я, оглядывая ярко освещенный зал.

Огромные хрустальные люстры отражали электрический свет и казались выточенными из бриллиантов. Люди ходили по просторному залу, останавливались, здоровались друг с другом, общались. Оркестр играл «Шестую симфонию Рапгара».

Под плащом моего друга оказался вполне приличный смокинг, так что, не удержавшись, я поднял бровь. Он заметил мое удивление и неловко улыбнулся:

— Взял напрокат на этот вечер.

— А попросить у меня не мог? — покачал я головой. — Купить его было не проблема.

— Он мне нужен лишь на один вечер. Зачем тратить деньги? Если тебе их некуда деть, то дай в долг. Я присмотрел у одного коллекционера отличный двухзарядный «Болтсс» прошлого века.

Я закатил глаза и покачал головой. Горбатого могила исправит.

— О! Кат! — Талер от избытка чувств помахал рукой.

Мне иногда кажется, что он относится к ней совсем не по-братски, но успешно это скрывает.

Катарина шла к нам со стороны огромного банкетного зала. Со времени нашей учебы, она немного располнела, а ее глаза перестали быть наивными и все чаще казались усталыми, но улыбалась она также искренне и приветливо. Высокая, статная шатенка в прекрасном дорогом вечернем платье и очаровательной шляпке со страусиным пером…

— Ни слова Катарине о случившемся, — прошептал я, отвечая на ее улыбку.

Талер обиженно хмыкнул, словно я посмел заподозрить его в предательстве.

— Тиль, Талер, как я рада, что вы пришли!

От нее восхитительно и едва ощутимо пахло иланг-илангом и жасмином. Катарина — консерватор — и не изменила своим любимым духам за все прошедшие годы. Она протянула руку для поцелуя, я едва заметно коснулся ее губами. Талер сделал то же самое, немного покраснев.

— Ты, как всегда обворожительна, Кат, — искренне сказал я.

Она тихо рассмеялась и покачала головой:

— Уже не так, как раньше. Прежде я могла остановить драку в Старом парке между нашими и Маркальштуком одним движением брови.

— Думаю, тебе подвластно это и сейчас, — улыбнулся Талер, немного нервно поглядывая по сторонам.

— В какую историю вы опять влипли? — ее глаза вдруг прищурились.

— С чего ты так решила? — невинно поинтересовался я.

Она взяла нас под руки и, не спеша, пошла вперед, к гостям, свету, музыке и льющемуся шампанскому.

— Как будто я не знаю вас, мальчики! К тому же это выглядит достаточно странно, — она ткнула пальчиком в плечо Талера. — Ты не мог бы избавиться от этого, мой друг? Иначе госпожа Алинкат вновь хлопнется в обморок. Она до смерти боится насекомых.

Талер посмотрел на свое плечо, увидел там светлячка, последнего из тех, что вредили нам в роще, тихо выругался, смахнул его на пол и раздавил подошвой.

— Так что произошло?

— Ничего, стоящего твоего внимания в такой замечательный день! — рассмеялся я. — Позволь нам с Талером поздравить и тебя и Рисаха со столь знаменательной датой.

Я протянул ей маленькую перламутровую коробочку:

— Это от нас с Талером.

Тому хватило ума скорчить соответствующую случаю вежливую мину.

— Вам, право, не стоило… — сказала хозяйка великолепного дома, распахивая крышку, и на мгновение задохнулась от восхищения, услышав рокот моря:

— Всеединый! — ахнула она, округлив глаза. — Поющая жемчужина Кунгуни! Рисах пытался достать ее целых два года! Это же величайшая редкость! Где вы ее умудрились найти?!

— М-м-м… — загадочно промычал Талер.

— Для нас это была пара пустяков, — скромно улыбнулся я.

Разумеется, достать эту штуку для Катарины было совсем не пустяком, пришлось побегать, но теперь я наслаждался произведенным эффектом. Я помню, что она, обожающая море и воду, очень хотела получить в семью подобную безделушку. Мало того, что шумит приятно, так еще и для здоровья полезна. Такие штуки кидают в ванну, и они превращают обычную воду в целебную. Говорят, поющие жемчужины очень полезны для кожи. Богатые леди с ног сбиваются, чтобы добыть для себя всего одну и сохранить молодость.

— Знаю, какая это «пара пустяков», — она вернула нам улыбку и захлопнула крышку. — Прошу меня простить, стоит уделить внимание другим гостям. Я скоро вернусь, а пока пришлю Рисаха. Он отдувается за нас двоих возле парадного входа. Очень рада, что вы в этот вечер со мной.

Еще раз лучезарно улыбнувшись, она, едва слышно шурша юбками, величественно уплыла, по пути тепло здороваясь с гостями и оставив с нами аромат своих духов.

— Мог бы и предупредить заранее насчет подарка, — пробурчал Талер, проводив ее взглядом. — Я выглядел идиотом.

— Вовсе нет.

— Не думал, что нужно дарить подарок, — обреченно вздохнул он.

— Ну, обычно это прилично, особенно, если юбилей свадьбы, — серьезно отозвался я.

Он кивнул, потоптался на месте и сказал:

— Слушай, я голоден, как тру-тру. Вроде в зимнем саду накрыты столы для фуршета. Ты не против, если я тебя на какое-то время оставлю?

— Конечно. Только учти, что еще будет ужин для самых близких гостей. Смотри не набивай живот.

— Боюсь, что ужина я не дождусь, — виновато произнес Талер, понизив голос. — Скоро ночное заседание стрелкового клуба «Паровая пуля». Не хочу пропускать.

— Ну, объясняться с Катариной тебе, а не мне, — я едва заметно кивнул проходящему мимо знакомому.

Талер прочистил горло и осторожно сказал:

— На самом деле, в этом вопросе я рассчитывал на тебя. Понимаю, что без прощания уходить невежливо, но ты же знаешь Кат…

Я вздохнул:

— Ладно, Стрелок. На что еще нужны друзья?

Он ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу и, немного ссутулившись, поспешил заглушать урчащий желудок. Я медленно прошел вдоль стены, изучая картины, которые и так знал наизусть. Здесь меня и поймал стюард, но я лишь покачал головой. Ни аперитива, ни шампанского не хотелось. Алкоголь, даже в маленьких количествах, притупляет разум, а когда ныряешь в бассейн, в котором плавают акулы, надо держать ухо востро.

Все еще продолжая держаться особняком, я рассматривал входящих в зал гостей, негромко беседующие между собой группки людей, и тех, кто, не задерживаясь, шел дальше — в банкетный зал, в зимний сад, на веранду или в комнаты для азартных игр.

Муж Катарины, как и она, человек, но его должность и влияние были таковыми, что к нему в дом не гнушались приезжать самые высокопоставленные, известные, успешные и популярные жители Рапгара, включая лучэров из древних и уважаемых семейств.