Наши дождливые дни - Юлия Прокопюк

Витрины магазинов зияли как глазницы, освещенные разноцветными огнями. Такие красивые и далекие. Сергей чувствовал себя паршиво, а улыбающиеся лица в витринах лишь удваивали его одиночество. Легкая дымка тумана окутывала город, пока дома полностью не оказались в его власти. Сергей неосознанно ускорил шаг, словно пытаясь раствориться в нем. Ноги несли его вперед и он уже почти бежал, все дальше, прочь. Опомнившись, парень огляделся. Он стоял у многоэтажного офисного здания. Сергей хорошо знал это место. Отец часто водил его сюда в детстве, когда работал охранником. Они любили забираться на крышу и смотреть на звезды через заранее принесенный отцом старый телескоп. Его отец увлекался астрономией и всегда рассказывал смешные истории о звездах, которые сам придумывал. Сергей любил ночные дежурства отца, хотя мать не одобряла эти ночные посиделки. Парень поднял голову, но дымка тумана скрыла верхние этажи.

Крыша пустовала, хотя раньше на ней стояли несколько лавок, на которых любили курить сотрудники офисов. Сергей сделал несколько шагов к ограждению, но передумав, уселся у стены на пол, закрыв глаза. Неожиданно дверь распахнулась и с грохотом закрылась. Сергей услышал, как кто-то пробежал мимо. Через мгновение раздался отчаянный протяжный крик: «ААААААА!». Парень открыл глаза и увидел девушку, перегнувшуюся через ограждение. Она отдышалась и крик повторился: «АА!». Сергей подошел ближе, но волосы закрывали лицо девушки. Почувствовав его приближение, она обернулась.

— Можно я тут рядом постою? — он услышал собственный голос.

— Тебе что, места мало? — девушка поправила волосы, и Сергей увидел неподдельное удивление в ее глазах. Это развеселило парня, и он расхохотался. Впервые за это время. Его смех разнесся по крыше. Глаза девушки расширились еще больше. Она посмотрела на него как на ненормального, и инстинктивно отпрянула на шаг.

— Только не говори, что собралась отсюда прыгать.

— А ты что, купил это место? — рассердилась девушка.

— Не поверишь, но я, возможно, пришел за тем же, — она недоверчиво посмотрела на него.

— Серьезно, — парень подошел к ограждению, и посмотрел вниз. Затем повернулся к девушке, — знаешь, жаль помирать в одиночестве. Да и работки дворникам поменьше оставили бы.

Девушка посмотрела вниз и, поняв, что он имеет в виду, слегка улыбнулась.

— Может, поговорим? — парень произнес такие простые слова, но девушка вдруг почувствовала, что мир снова начал принимать ее. Она посмотрела ему в глаза и кивнула.

Солнце медленно поднималось из-за горизонта, принося с собой новый день, когда Сергей и девушка вышли из кафе. Вдохнув морозный воздух, она поправила легкий шарф.

— Не могу поверить, что мы проболтали всю ночь, — девушка вновь потянула за шарф, слишком сильно сдавивший ее шею, — спасибо, мне правда стало лучше. Не думала, что смогу столько рассказать незнакомому человеку.

— Да… и столько кофе я еще никогда не пил, — Сергей улыбнулся, но сразу посерьезнел, — может, повторим как-нибудь, Мила?

— Да, было бы здорово, — честно ответила она.

Сергей и Мила попрощались у кофейни, и парень отправился в больницу. Он чувствовал себя немного виноватым, что оставил отца одного ночью. Вернее виноватым за то, что ему действительно понравилось общение с девушкой с крыши. Она рассказала ему о сестре, единственном родном человеке, несколько месяцев лежащей в коме. Рассказала, как глупая шутка на озере превратилась в трагедию. Как она ненавидит себя за мысли о том, что если бы не сестра, то ей жилось бы легче. Она презирает себя, и злится на сестру за свою слабость. Она хотела уйти, но боится оставить сестру одну. Ведь когда она очнется, ей будет очень одиноко. Благодаря этой девушке Сергей впервые понял, что ему еще есть за кого бороться, и ускорил шаг.

Состояние его отца улучшилось. Он пришел в сознание и теперь каждый раз спрашивал о матери, но Сергей избегал этого разговора. Прикрываясь неискренней фразой «все хорошо, пап, не волнуйся», Сергей отводил глаза в сторону, надеясь, что отец ни о чем не догадается.

Сегодняшний день не оказался исключением. Сергей поднялся со стула, отодвинул его от кровати в угол и собрался уходить, но вдруг почувствовал, как отец схватил его за рукав.

— Сынок, скажи мне, что с мамой. Я здесь уже давно, а она все не приходит. Где она? — отец смотрел ему в глаза, словно пытаясь добраться до глубин его души.

— Не волнуйся, пап. Все хорошо, — повторил Сергей как заклинание и, осторожно отцепив пальцы отца, положил его руку на кровать, — все хорошо.

Парень поспешно вышел из комнаты и глубоко вдохнул. Когда-нибудь придется ему сказать, но сейчас он не был готов к этому.

Мужчина лежал на кровати, устремив свой взгляд на белый потолок. Он не знал, как долго пробыл здесь и сколько еще пролежит в этой кровати. Секунды складывались в минуты, минуты в часы, дни, недели. Частые визиты детей скрашивали его одиночество, но когда они уходили, палату заполняла пустота. Вакуум, словно из палаты выкачали весь воздух. Он боялся таких минут. Он боялся тех догадок, которые приходили ему в голову. Вновь и вновь прокручивая в голове последние воспоминания об аварии, он видел, как улыбка его жены превращается в испуганный оскал. Ее глаза расширяются, а голова дергается от резкого торможения. В тот момент он почувствовал резкий толчок. Что-то врезалось в их автомобиль, и он выпустил руку жены из своей. Опомнившись, попытался схватить ее снова, но ее руки там больше не было. Вот он хватает ртом воздух. Звон разбитого стекла смешивается со скрежетом железа и визгом жены, а может и его собственным.

Мужчина открыл глаза и посмотрел на потолок. Дышать стало невыносимо трудно. Воздух, врывающийся в легкие, рвал их изнутри. Он снова закрыл глаза, но это не принесло облегчения. Он вспомнил, как выбрался из машины, но жены в ней не оказалось. Кровь стекала ему на глаза, и он вытер рукой лоб. Рукав куртки пропитался свежей кровью. Мужчина обошел машину, но и там никого не было. Он посмотрел в сторону кустов у обочины. Несколько из них были окрашены кровью. С трудом подойдя ближе, он увидел свою жену на земле в кустах. Она полусидела, полулежала на коленях, прижимая руки к груди. Превозмогая боль, он опустился на колени рядом с ней. Ее губы шевелились, прислушавшись, он понял, что она молится. На мгновение она замолчала, и из ее глаз покатились слезы. Она дотронулась до его лица и улыбнулась. Мужчина сжал руку жены и, смотря ей в глаза, начал молиться вместе с ней. Время, обычно такое неуловимое, пролетающее с неимоверной скоростью, сейчас тянулось бесконечно долго, словно пружина с вытянутыми всесильной рукой витками. Когда послышались гул сирен и голоса приближающихся людей, рука его жены ослабла, и он уже не слышал ее голос. Он только видел ее большие, красивые карие глаза, устремленные на него самого. Последним, что он помнил о том дне, было то, как его уложили на носилки, и чья-то рука с часами помахала у его глаз.