Чёрные сердца - Александр Амзирес

Суккуб понимающе улыбнулась и кивнула:

— У нас есть прекрасные нижние помещения, где гостям никто не сможет помешать.

— Я всё же предпочёл бы верхние этажи, с балконом и хорошим видом.

— Как пожелаешь, всё это лишь вопрос цены, — совершенно искренне улыбнувшись при этом, ответила вторая.

— Это верно, лишь вопрос цены, — кивнул в ответ Айзек и оглянувшись, поискал глазами Борнаса.

Тот сидел поодаль и ковырял пальцем в узорчатых углублениях на каменном полу. Айзек взглянул на Эйко и указав рукой на Борнаса, приманивающим жестом велел ей подвести его к себе; молясь при этом всем богам, чтобы безумный немой кочегар Адского Котла не выкинул каких-нибудь глупостей, и не разрушил тем самым всё это театральное представление.

Сознание Эклипсо всё ещё противилось абсурдности всей этой ситуации, однако Эйко быстро поняла, что к чему, и вошла в роль. Она лёгким тычком заставила Борнаса подняться на ноги и подвела к остальным.

— Золото монет ценнее бумажных купюр, однако у меня есть кое-что ещё ценнее, — сказал Айзек и указал на Борнаса, прижимавшего руки к груди. — Покажи им это сокровище.

«Моё сокровище», — хотел было поправить Борнас, однако вместо этого из его рта вырвался лишь невнятный возглас.

— В наше время так трудно найти раба с неповреждённым мозгом, — цокнул языком Айзек, покачав головой.

— Похвастайся перед ними своим сокровищем, Борнас, — тихо прошептала Эйко ему на ухо, поняв замысел Айзека. — Они наверняка никогда не видели такой красоты.

Борнас закивал и расплылся в улыбке, осторожно протянув вперёд раскрытую ладонь, в которой сверкнули уже знакомые всем присутствующим угольки, сияющие мелкими рунами на гранях. Быстро сомкнув ладонь, он вновь прижал руку к груди. Продолжая улыбаться, Борнас заглядывал в глаза присутствующих, жадно пытаясь разглядеть в них восхищение его драгоценностью.

Обе жрицы довольно кивнули, и одна из них произнесла, слегка поведя головой в сторону крыльев Айзека, которые всё ещё оставались скованны:

— Возможно тебе понадобится помощь колдуна?

Он прищурился, словно вспоминая что-то болезненное, однако быстро взял себя в руки и ответил:

— Да, помощь колдуна не помешает.

— Мы пришлём одного из них в твоё жилище, — ещё раз кивнув, ответила суккуб.

Каменные стены отражали цоканье копыт, высекающих невидимые искры из мраморного пола, когда молчаливая процессия двигалась по длинным коридорам.

Айзеку не давала покоя мысль о том, как бы так… элегантнее забрать у Борнаса его «сокровище», обещанное суккубам в качестве оплаты, и при этом не вызвать у них излишних подозрений. Но где-то на краю сознания летала ещё одна мысль, которую он не воспринимал всерьёз, однако от этого она вовсе не становилась менее заметной. С удивлением для самого себя, Айзек думал о моральной стороне вопроса.

В данной ситуации это казалось полнейшим абсурдом. Ну подумаешь, какие-то угольки, которые, хоть и обладали несомненной ценностью, являлись всё же обычной вещью. И всё же, для безумного Борнаса они сейчас представляли собой огромную ценность. Возможно наивысшую в его жизни. И Айзек собирался отнять это у бедняги. Отнять единственную радость, что у того осталась.

«Тебе что же, стало жалко «низшего»? — блеснуло в его голове. «С чего это вдруг? Да и неужели это имеет хоть какое-либо значение в Конкретной, Данной, Ситуации?!»

Айзек тряхнул головой. Это и правда не имело значения. Тем более сейчас.

* * *

Ещё раз улыбнувшись, суккубы-близнецы кивнули и покинули просторное помещение, спрятав мешочек с угольками в складах одежды, и оставив троицу наслаждаться усыпляющим комфортом уютного убежища.

Когда голова Борнаса гулко припечаталась к стене, а затем его обмякшее, бессознательное тело медленно сползло к полу, суккубы лишь дёрнулись от неожиданности, но в остальном не подали виду, что такое поведение гостей их как-либо заинтересовало. Взаимоотношения хозяев со своими рабами не должны были обдумываться служительницами Храма. Так они были обучены с детства. К тому же, за всю свою жизнь, они наверняка видели вещи и похуже, чем банальное избиение раба.

Передав жрицам угольки, Айзек кивнул им на прощание, закрывая за собой дверь:

— Этого должно хватить на пять дней. Благодарю за гостеприимство.

Он не нашёл ничего лучше, чем просто оглушить Борнаса, когда они только зашли в комнату. Грубое, простое, но, как оказалось, наиболее эффективное решение. В какой-то мере, даже гуманное, ведь таким образом они все избежали ненужной истерики, возни, и суеты. И ещё неизвестно, чем бы эта потасовка завершилась бы для них. Одно дело, насилие над слугой, и совсем другое — явное сопротивление хозяину со стороны этого слуги. Такое поведение уж точно вызвало бы подозрение и ненужные вопросы у служительниц Храма.

— Нужно связать его, на всякий случай, — произнёс Айзек, обращаясь будто к самому себе.

Эклипсо молча помогла ему привязать Борнаса к одной из колон, находящихся в помещении. Она прекрасно поняла, что если бедолага будет буянить, а ведь именно так и случится, когда он придёт в себя, то единственным выходом будет убить его. Бездыханное тело раба жрицы воспримут как нечто обыденное, и лишь предложат прислать уборщицу. А вот агрессивный и безумный раб, орущий и бегающий по коридорам, совершенно не слушаясь хозяина, привлечёт внимание.

Эклипсо понимала, что Айзек думает в таком же направлении, и в случае чего выберет именно это, как самый простой и надёжный вариант, хоть и грязный. И в этом она совершенно не хотела принимать участие, поэтому завязала Борнасу ещё и рот, чтобы у того не было ни малейшей возможности слишком шуметь.

* * *

Комната была круглая, с высоким, украшенным мозаикой, потолком, из центра которого свисала причудливая люстра. Свечи поигрывали язычками пламени, и лишь едва заметный, синеватый ореол выдавал искусственное, магическое происхождение их огней. Несколько небольших дверных проёмов вели в уборную и душевую, но и в основном зале, под одной из стен, размещался небольшой бассейн, выложенный овальными камнями. Огромное, каменное лицо суккуба в стене, извергало из своего рта поток тёплой воды, постоянно циркулирующей в этом импровизированном, парующем озере. Подойдя поближе, можно было заметить, чти из полузакрытых глаз скульптуры, словно слёзы, тоже тихонько сочилась вода.

Благодаря хитромудрой системе вентиляции, или чему-то ещё, повышенной влажности в остальной части помещения совершенно не ощущалось, поэтому этот горячий источник органично вписывался в окружающую обстановку. Не считая, конечно, небольшого шума от льющейся жидкости. Хотя, этот звук скорее даже успокаивал и убаюкивал.

Комната находилась достаточно высоко, так что снаружи, сквозь огромное, панорамное окно, начинающееся от самого пола, наблюдать за тем, что происходило внутри, могли только облака. Но даже крылатые существа, которые несомненно имели возможность летать высоко,