Две жизни - Сергей Александрович Ким

Потому как хрен его знает, что может твориться в одной рыжей башке… А то ж если у Аски засверкали глаза, то это верный признак, что у тараканов в её голове праздник с фейерверками.

Так что тут как в летящих лоб в лоб истребителях – кто первый отвернёт. Но мне всё-таки не с асами Люфтваффе соревноваться – на этот раз немцы отвернут первыми гарантированно.

Лэнгли между тем всё наклонялась – типа она меня поцеловать решила. Ну да, ну да… Так я и поверил. Блеф легко опознавался по тому факту, что Аска начала стремительно краснеть. Какие уж тут поцелуи? Тут главное в последний момент увернуться от удара, когда рыжей башню сорвёт…

В кармане кителя звонко пискнул сигнал о пришедшем сообщении. Аска подскочила и попыталась зарядить мне в ухо. Я присел, уворачиваясь от удара и доставая телефон.

- Идиот!! – рявкнула Лэнгли, едва не свалившись со стола.

Меня то ли поцеловать хотели, то ли по башке дать, а я ещё и идиот… Не, ну, может, и идиот, раз до сих пор терплю все эти выходки, но ничего – и от этого рыжую со временем отучим. И Москва не сразу строилась…

- Когда ж я тебя отучу рукоприкладствовать-то… - вздохнул я, читая сообщение.

- Аргх… Извини, я это машинально… Стоп! Да ты же ждал удар!

- Конечно. Я ж понимал, что твой моноспектакль так легко не кончится.

- То есть, ты не поверил… - разочарованно протянула Аска.

- Что ты решила меня поцеловать? – скептически приподнял я бровь. – Да как-то не особо. А вот в то, что ты мне можешь зарядить с правой… Оп-па.

Это я сообщение прочитал.

- Чего там? – явно сгорая от любопытства, наклонилась Лэнгли.

В этом вся Аска – её настроение всё время повинуется не линии или кривой, а совершенно бешеной синусоиде…

Склонились над экранчиком телефона.

«Хватит ворковать. Жду вас обоих у себя».

И отправитель – «Верхняя Догма».

Мы с рыжей синхронно обернулись по сторонам, уделив особо пристальное внимание углам кабинета.

- То есть всё это время… - медленно произнесла Аска. – За нами наблюдали?!

- Что в коридорах камеры есть – это я знал, - пожал я плечами. – Иначе как бы Акаги всё время находила тебя в этой огромной пирамиде?

- Не находила вообще-то.

- Это потому что в кабинетах камер либо нет, либо простым смертным из внутренней охраны они недоступны. Иначе ты не смогла бы так ловко прятаться под вот этим вот акагиубежищем типа «стол письменный». Но на будущее – ничем непристойным в кабинетах лучше не заниматься.

- Идиот, - немедленно покраснела Аска.

- Дайте-ка угадать, о чём же таком подумала одна благопристойная фройляйн… - с ухмылкой протянул я.

Лэнгли схватила со стола папку с документами и треснул меня по плечу.

- Бесишь меня. Да пошли уже! А то твой папаша нас живьём съест, если опоздаем. Кстати, чего это он и меня позвал?

- А я знаю? Командующий мне не докладывает.

- Какое упущение, - насмешливо протянула Лэнгли. – Ты работаешь над этим?

- Мне и работать особо не надо. Один фиг лет через двадцать я всё равно буду новым главой НЕРВ. А то и через пятнадцать.

- Учитывая, что мы каждый месяц рискуем помереть в бою вместе со всей планетой – весьма оптимистичное заявление, - ядовито прокомментировала немка.

- Будешь много болтать – начальником оперативного отдела не сделаю.

- Чёёё… Да если ты собираешься стать Командующим, я хочу быть минимум главой НЕРВ-США! Служить под твоим началом? Ну уж дудки! Мне и так не сладко приходится.

- Вы только посмотрите на эту страдалицу! Жить ей, видите ли, тяжело…

- А что, нет, что ли? – возмутилась Аска и начала загибать пальцы. – Смотри. Я каждый месяц рискую разок помереть в бою и несколько раз - от скуки, переутомления или падения на голову потолочной панели.

- Панель упала на Макото.

- А могла упасть на меня! Дальше. Я служу в организации, которой командует тип, похожий на стереотипного злодея из фильмов про Джеймса Бонда. Мой главный командир – девица, которая не в курсе, что гонки Формула 1 отменили, и она не пилот болида. И не пилот истребителя. И что женский алкоголизм неизлечим. И что зарплату можно и не просаживать столь бездарно в первую же неделю.

- Не выставляй Мисато в негативном свете, - вставил я. – Она сейчас с таможенниками разговаривает – что о ней подумают, если она сейчас начала дико икать?

- Не уловила связи, - нахмурилась Аска.

- Есть суеверие, что если ты икаешь, то тебя кто-то вспоминает. Верно и обратное.

- Мило. Так, не отвлекай меня! Второй командир – шкет моего возраста, не наигравшийся в детстве в солдатики. Он обожает чёрную форму, шагистику и фразы на ломаном немецком.

- Знаешь ли, есть три уровня владения немецким языком: знаю, не знаю и песни «Раммштайна». Угадай, на котором уровне я?

- Даже гадать нечего.

- А шагистику я не люблю – я каблуками щёлкать люблю. Это прикольно.

- Вот-вот, - Лэнгли посмотрела на меня с жалостью и загнула третий палец. – Ну и наконец: моя лучшая подруга – это тормознутая красотка с замашками терминатора. И вот ты скажи – легко ли такой красивой и классной мне жить в таких условиях?

- Очень, - сказал я и удивлённо моргнул. – Подожди-ка… Лучшая подруга – это ты про Рей, что ли?

- А про кого ещё? – удивилась Аска.

Нифига себе расклад.

Это как так вышло-то? В сериале они не очень-то и ладили, а лучшей подругой Лэнгли была Хикари…

- Нет, она, конечно, бывает нудновата, порой раздражает этой своей молчаливостью, холодностью и типа загадочностью… Особенно когда она после синхротестов от ЛСЛ отплёвывается. Рей Аянами. Прекрасная. Загадочная. Чихающая.

Рыжая и внушительно подняла палец:

- Но! Зато она умная, забавная, хорошо играет во что угодно, крутая и… и…

Аска сбилась с шага.

- Ты не знаешь, почему считаешь её своей подругой, - сказал я.

- Не знаю, - легко согласилась Лэнгли. – Но я всё равно считаю её своей подругой!

- А у тебя остались друзья? Ну, там – в Штатах или Германии.

- Неа. Откуда бы?