Девушки для утехи - Ги Де Кар

– Впрочем, я не только этим обязана Фреду.

– А чем еще?

– Он подыскал для меня прекрасную меблированную квартиру на авеню Карно… Ты знаешь, где это?

– Да, приблизительно…

– Когда я буду уверена, что он останется у жены, я тебя приглашу в гости… Ты увидишь: квартирка прекрасная.

– И как давно ты живешь там?

– Почти три месяца…

– А где ты жила до этого?

– В дрянном отелишке, который я ненавидела, на улице Пигаль…

– Значит, ты знакома с ним уже больше трех месяцев?

– Нет, мы познакомились немного раньше, с полгода назад. Мы встретились случайно, в баре на улице Понтье.

– На улице Понтье? – переспросила пораженная Аньес.

– Да… Это почти на углу улицы Боэти… Как-то я зашла туда в расстроенных чувствах: денег у меня оставалось ровно столько, чтобы заказать напиток… И там был единственный клиент – Фред, и тоже одинокий… Он явно хандрил! Но он не нуждался в деньгах! Он грустил, потому что никто, начиная с его эгоистки-жены, не любил его! Он уплатил за меня и предложил второй напиток. Потом он меня пригласил… Я села в его чудесный голубой «Шевроле». Мы поужинали в плавучем ресторане на причале в Сен-Клу. Знаешь?

– Я там бывала раньше.

– Там он стал расспрашивать меня, и я рассказала ему правду. Я училась на закройщицу в доме моделей, который неожиданно обанкротился. Уволили весь персонал, а представитель муниципалитета собрал нас всех и сказал, что нам заплатят, только нужно подождать несколько дней… Для меня это была катастрофа! Фред был очень внимателен. Он пообещал позаботиться обо мне и проводил к отелю. Когда он увидел этот барак, то сказал, что это место не подходит для такой юной девушки, как я…

– Ты была еще невинной девушкой в то время?

– Почти! У меня, как и у всех, уже были маленькие приключения… Фред тогда добавил, что было бы неплохо переменить квартал, и сунул мне в руку пять тысяч франков… Мне никогда не забыть эти пять тысяч франков! Они были для меня одновременно избавлением, потому что я смогла расплатиться за неделю в отеле, и открытием, потому что дали мне понять, что можно зарабатывать деньги, обедая в шикарных ресторанах, и при этом не портить себе здоровье, торча восемь часов в ателье! Я всегда буду ему благодарна за это.

– Какого он возраста?

– Тебе очень хочется это знать, а?.. Его возраст для меня не проблема! Но я оставлю это при себе! Главное, что он мой! Понимаешь?

– Понимаю… А в тот вечер, когда он дал тебе эти деньги, он зашел к тебе?

– Фред не мог так поступить! Это не в его стиле! Он настоящий мужчина! Он откланялся, назначив мне свидание на следующий день в три часа в том же баре на улице Понтье… Можешь себе представить, как я туда летела!

– А потом?

– Потом? В тот же день я стала его женой… «настоящей», потому что он сто раз говорил мне, что его жена не идет в счет!

– А ты видела ее?

– Нет.

– Он тебе даже не показал ее фото?

– Неужели ты думаешь, что он любит ее до такой степени, что стал бы носить ее фотографию у себя на сердце! И потом, она меня совсем не интересует. Она намного старше меня и это все, что я о ней знаю… С меня этого достаточно!

– И когда ты стала «его женой», он стал заботиться о тебе?

– Он помогал мне держаться на плаву, пока не нашел для меня меблированную квартиру.

– Так ты не искала работу в другом доме моделей?

– Нет. Фред этого не хотел. Он сказал мне, что в этих домах моделей для женщины – никаких перспектив, все равно, манекенщица ты или швея… И был абсолютно прав!

Манекенщицы еще могут, в лучшем случае, позволить себе заказать обед в ресторане, или пойти в ночной бар… Но мы!..

– Он одевает тебя?

– Да… Особенно с тех пор, как я живу на авеню Карно… В прошлом месяце он подарил мне шикарное каракулевое манто с норковым воротником.

– Норковым воротником?

– Да. Я как-нибудь его одену, чтобы тебе показать.

– Значит, ты начала «работать» после того, как обосновалась в новой квартире?

– Сначала нужно было, чтобы он посвятил меня в курс дела, помог освободиться от предрассудков, а как же! Я ведь ничего не понимала в ремесле!

– И это тебе нравится?

– Что за вопрос! Как и тебе! Мы все одинаковы: нам надоело горбатиться, надрывать свое здоровье ради того, чтобы зарабатывать гроши! А сейчас у меня красивая жизнь: есть машина, квартира, любящий мужчина… Абсолютно все! А чем занималась ты до того, как встретила Андре?

– Ничем. Я просто жила с родителями…

– У тебя есть семья? А у меня никого нет: я из приюта… Чем же я рисковала? Но ты!.. Как ты могла бросить своих?

– Они умерли.

– А, тогда понимаю: и ты тоже чувствовала себя одинокой… Мне это так знакомо, это хуже всего! Если бы я не встретила Фреда, наверное, мне пришлось бы утопиться… Видишь ли, он для меня – все! Думаю, что у тебя с Андре то же самое?

– Да, правда…

– Знаешь, моя самая заветная мечта – выйти за него замуж! Но у него есть жена, которая вцепилась в него…

Аньес окинула ее долгим взглядом. В ней проснулась симпатия к этой девушке, симпатия, смешанная с жалостью. Такие же ответы, такие же планы могла бы выложить и она всего лишь несколько месяцев назад перед Сюзанн, если бы у той было время ее расспрашивать. Сомнений больше не могло быть: месье Фред, и месье Боб – одно и то же лицо. Тактика, примененная по отношению к юной ученице-закройщице, носила отпечаток его когтей. Аньес холодела при мысли о том, что сутенер, даже не дождавшись смерти Сюзанн, нашел ей замену. Осторожно, тайком он пополнял штат своих «подопечных», вылавливая очередную жертву на улице Понтье. И он нашел именно такую: красивую, с налетом вульгарности, в общем, достаточно похожую на Сюзанн, чтобы наследовать ее клиентуру. Придерживаясь своей традиции, он снова остановил выбор на девушке из мира моды, но в этот раз не нашлось манекенщицы. Он удовлетворился девушкой, взятой не из элитного слоя, но имевшую для него свою цену.

– Мы слишком заболтались, – сказала Аньес, – а время идет… Я счастлива, что познакомилась с тобой. И поскольку я старше тебя…

– Не намного!

– И все-таки! Эта привилегия дает мне право угостить тебя джин-тоником. Я сразу заметила, пока мы так глупо исподтишка разглядывали друг друга, что нам нравится одно и то же… Бармен, возьмите деньги!

Она бросила на стойку банкноту. Этот жест напомнил ей жест Сюзанн, платившей когда-то за такси на площади Трокадеро, когда, открыв дверцу своей «Эм-Жи», она сказала тоном, не терпящим возражений: «Садись»!

Теперь она, Аньес, повелевала, в свою очередь, той, которая была еще только неопытной ученицей. И это сравнение помогло ей окинуть мысленным взором весь пройденный путь. Правда, легковерная «ученица», верившая в любовь этого месье Фреда, была не похожа на нее…