Вороной жеребец Кагыр-Кана - Николай Стародымов

Пришла очередь удивиться Арсению. Но он не стал развивать эту тему.

— Пусть даже так. Тебе-то какая сейчас разница? Думаю, ты не думаешь, что я здесь возле тебя чтобы убить тебя?.. Пойми же, Витя: хороший телохранитель не тот, кто все время рядом с боссом торчит. Он еще и головой думать должен, хоть иногда. Я про тебя много чего узнал за эти дни. И забери Эрлик мою душу, если могу понять главное. Объясни мне, дураку, что ж такого жуткого произошло в твоей жизни, что тебе она не мила стала? Друг оказался вдруг и не друг и не враг, а попросту предатель интересов фирмы? Конечно, это плохо, это трагедия. Но такая уж она смертельная? Это явление совершенно рядовое для нынешнего времени. Сам же говорил, что деньги могут сделать многое. Тут с ним, с предателем, надо разбираться, а не самому под танк бросаться. И вот в этом, вычислить предателя и разобраться с ним, я тебе вполне могу помочь. И вычислю его быстренько, и сделаю так, что ты навсегда забудешь его… Жена ушла к другому? Да ты оглянись вокруг, дружище! В каком мире ты живешь? Такие явления на белом свете были, есть и будут всегда и всюду ныне и присно и во веки веков! Честные стервы уходят, стервы нечестные наставляют мужьям рога, и очень немногие оставшиеся сидят на кухне и готовят обед на завтра. Ну и что? Что в этом нового? Радуйся, что хоть не рогоносец от того же друга! Носить рога от жены, которой верил, несравненно позорнее, чем если она уйдет к человеку, которого до того другом считал… Другу карьеру обеспечил, а он тебя предал, у тебя же жену увел? Да и Эрлик с ним, с таким другом, а заодно и с такой женой! Значит, рано или поздно, но они бы тебя все равно предали бы в чем-нибудь. Подлость ведь не проявляется вдруг, она все время в человеке гнездится. В каждом, между прочим. И потом: а ты сам никогда никого не предавал? Никогда и никого? Никогда никого, пусть и невольно, не подводил, не подставлял под неприятности? Тогда имя тебе не Виктор, а ангел небесный! А теперь слушай вот что. Плюнь на все это!!! Наташа надоела? Это плохо, ее жалко, она к тебе прилипла. Но ведь и это не смертельно! Отвлекись от будней! Кутни, отдохни, погуляй! В отпуск куда-нибудь смотайся, да так, чтобы черти в аду позавидовали! Ведь один-единственный раз на белом свете живем! Вдумайся в слова: один-единственный раз! Это не россказни про душу и про смысл жизни — это реальность! Кто знает, что будет после того, как тебя призовет Кудербе-аза — никто не ведает! Есть рай небесный или нет, переселяется наша душа куда-нибудь или растворяется в эфире, может, ты будешь духом-турлагом по лесам бродить, а может просто сожрут тебя черви… Кто об этом знает? И знать зачем? Сегодня ты жив? Так живи…. твою мать! Все эти игры, компьютеры, карты, все эти философии, смыслы жизни — все это только жизнь у человека отнимает! И как ты, умный человек, этого не понимаешь! Я всех этих Кантов, как его, Спинозу, Гумилева с обоими Вернадскими — всех их отдам за бурную ночку с темпераментной блондиночкой. Я сам по себе, ты сам по себе, да и та блондиночка тоже сама по себе! Лет через несколько у тебя уже не будет вставать — и тогда ты вспоминать и жалеть будешь, что ни разу свою Оленьку здесь в кабинете не отоварил… Что, не так?

Арсений почувствовал, что запутался и говорит что-то совсем не то, что хотел сказать. А потому резко оборвал сам себя:

— В общем, Виктор, как хочешь, а я тебе скажу так. Если ты настаиваешь, я уйду хоть сейчас. Если же мне остаться, то ты, пожалуйста, больше таких выкрутасов не устраивай. Договорились?

Волков шевельнулся в кресле, потянулся к бутылке.

— Так ты не будешь?

— Нет.

Виктор налил себе полстакана и, поморщившись, проглотил. Чайной ложечкой зачерпнул из банки изломанных томатных килек.

— Хороший ты мужик, Арсений, — прожевав, проговорил он. — Но только ни хрена ты не понимаешь.

Алтайца это задело:

— Естественно, куда уж мне, узкоглазому! Это ж только ты у нас такой умный!

— При чем тут «узкоглазый»? Был бы я умным, рассуждал бы так же как и ты. А так — дурак еси. Как есть, со всех сторон форменный дурак… Понимаешь, Арсен, я ведь как рассуждал: стану честным предпринимателем, будет много денег, будет и счастье… Не ухмыляйся, счастье, понятно, слово затрепанное и эфемерное, но о нем каждый мечтает, только видит его по-разному… А потом постепенно понял, что все не так. Отец-то прав был, когда пытался отговорить меня от бизнеса. Здесь ведь действительно законы жестокие. Если ты стал мелкой сошкой, к тебе и отношение такое же. А как начал чуть подниматься, тут уж держись! Государство налогами вроде бы душит, а лазеек для маневра капиталом — полно. Наверное, это кому-то из сильных мира сего выгодно, чтобы лазеек было много, чтобы честным бизнесом заниматься было невыгодно. Вот и спрашивается: зачем налоги платить, если можно их не платить? С бюджетников, которые получают гроши, налоги удерживают как положено, потому что уклониться невозможно. Коммерсант же старается платить только тот минимум, который невозможно не платить. Но и это еще не все. Наша налоговая система душит одинаково коммерсанта торгующего и производящего реальный товар. Более того, при чистой торговле легче спрятать деньги. Если же ты производишь нечто, платить приходится больше. Естественно, получается, что производить что-либо у нас просто невыгодно…

— И в знак протеста против несправедливой системы российского налогообложения ты решил подставить лоб под пули мафии… Ты мне лапшу не вешай. Можно подумать, сейчас у тебя из-за этого настроение паскудное.

Виктор осекся. Потом усмехнулся, кивнул:

— Увлекся, извини. Короче говоря, честного коммерсанта из меня не получилось. Начал я ловчить, обходить законы — и представь себе, все прекрасно сходило с рук. Ладно, успокаивал я свою совесть тем, что помогаю раненым и инвалидам… Ну, ты и сам видел: мои ребята начинают этому сопротивляться.

— И правильно делают! Дармовое никогда не ценится. Мы с тобой об этом уже говорили. Вон общество «афганцев»-ветеранов «Панджшер», я слышал, специально для инвалидов построило пельменный цех. Вот это дело! Пусть зарабатывают на льготных условиях!

— Ну ладно-ладно, — нетерпеливо перебил Виктор. — Все правильно. Но не об этом я сейчас. Денег у меня сейчас много. Дело поставлено так четко, что идет как будто бы само собой. Думаем о дополнительном расширении своей сети… Все прекрасно. Но мне-то не становится легче от того, что я зарабатываю все больше. Это уже превратилось в какую-то самоцель. А на душе покоя как не было, так и нет.

— Опять двадцать пять! Опять у него душа! Да объясни мне, какого рожна тебе еще надо-то! Посмотри вокруг — сколько в нищете пребывает честных порядочных умных людей! А ты сумел заработать — так пользуйся тем, что имеешь, кара-тос тебя побери!

Волков ответил не сразу.

— Да, я богат. Но с этой своей коммерцией я потерял жену. Потерял лучшего друга. Потерял веру в честность, благодарность, порядочность. Практически сейчас у меня никого нет.

— А Наташа? А Юлька? А Сергей? А я, наконец?.. Не надо обманывать никого, Витя. Просто ты по-прежнему любишь свою бывшую жену.

Арсений был уверен в своей правоте. Но Виктор покачал головой:

— Нет, Арсен, нет, дружище. Дело не в том. Вернее, не только в том. Люблю — не люблю… Если бы все было так просто… Тут все куда сложнее…

Наверное, расслабленный алкоголем Виктор сейчас много чего рассказал бы Арсению. Но не успел.

Всей кожей, всей нервной системой, спинным хребтом Арсений почувствовал опасность. Что-то произошло!

Алтаец метнулся к двери, ударив по пути по широкой клавише выключателя.

— Что случилось? — раздался из темноты удивленный голос Виктора.

— Сиди на месте! — крикнул Арсений.

В приемной он схватил со стеллажа невзрачную папку-скоросшиватель и, разорвав ее, выхватил видавший виды ТТ. Только теперь, вооружившись, он замер. Прислушался.

В коридоре послышался чуть слышный звук. Там кто-то крался…

Глава 19

Герой вступает в бой

Вооружившись, Арсений мягко отодвинулся за шкаф. Позиция была идеальной. Он мог наблюдать за входной дверью в зеркало на противоположной стене. Для вошедшего зеркало закрывалось все той же дверью. Если кто попытается ворваться неожиданно, он никак не сможет увидеть Арсения. И в любом случае преимущество неожиданности окажется на стороне Алтайца.

Не зря же перестановку мебели в приемной проводили под его личным руководством.

В коридоре шаги стихли. Очевидно, пришедшие стояли у двери.

Арсений перехватил ТТ в левую руку, наклонился, задрал брючину и извлек из ножен на ноге кинжал. Конкретная задача, оружие в руках, вооруженный противник… Он чувствовал себя в родной стихии.

Внимание! Опасность! Он вновь почувствовал сигнал опасности! Но откуда? От двери? Нет, там пока по-прежнему тихо…