Урожай собрать не просто - Юлия Васильева

— Откажешь тут, если он арендует фабричную территорию у города, — естественно, без одобрения сэра Бэзила тут не обойтись. А у леди Рады, как и у нас, тоже есть свободные земли. Вот и крутится. Незавидная у этих дельцов доля.

— Еще вчера он не заслуживал сочувствия, и ты собиралась ему мстить, — не подумав, напомнила я, а когда до меня дошел смысл сказанного, было уже поздно: глаза Алисии сверкнули фанатичным огнем.

— Да, кстати, я сегодня улыбнулась Ласу минимум пятнадцать раз, два раза рассмеялась на его наискучнейшие замечания и уже полчаса гуляю с ним под руку — пора тебе начать отдавать долг. Если во время осмотра фабрики ты хоть на шаг отойдешь от господина Клауса, наша сделка отменяется!

О боги, верните меня в загончик к ламам!

Алисия развернулась к своим спутникам и нарочито громко воскликнула:

— Николетта, ты обязательно должна поехать с нами! Мы будем только рады такому прибавлению в нашем обществе! Не правда ли, господин Клаус?

Придумав какую-то полутеатральную сценку, моя подруга Алисия не гнушалась самым явным плутовством ради претворения своих замыслов в жизнь. Я уже и не припомню, сколько раз желала, чтобы природа одарила девушку менее богатым воображением и чуть более покладистым характером. Но природа ничего не хотела слышать.

Как оказалось, вся компания приехала на трех экипажах: один принадлежал мэру, второй отцу Алисии, а третий представлял собой открытую двухместную коляску, которой седоки обычно правят сами — из чего следовало, что это собственность фабриканта. Я, естественно, пошла вместе с Алисией, надеясь получить место в ее карете. Вот внутрь залез сэр Гвидон, затем Алисия, опираясь на руку Ласа. Надо отдать брату должное: он даже обернулся, чтобы подсадить и меня. Но подруга (если ее можно так назвать после дальнейших действий) широко расправила многочисленные юбки своего платья, а затем притворно ахнула:

— Ники, боюсь, что у нас тебе не найдется места. Лас еще поместится, но вдвоем с тобой нам никак не влезть. Ты уж прости. Но не беспокойся, я тебя пристрою, — с этими словами она высунула свою хорошенькую головку из кареты и звонко возвестила. — Господин Клаус, будьте так добры, подвезите мою подругу! Мы никак не помещаемся!

Фабрикант согласился без особого энтузиазма. Но, видимо, желание заключить сделку было так велико, что он стерпел бы, даже если бы в его коляске собралось ехать все семейство сэра Гвидона вместе с соседями и знакомыми.

У меня невольно вырвался вздох. Если выбирать между двумя экипажами, в одном из которых угнездилась леди Рада, а в другом господин Клаус, то лучше уж было идти пешком. Правда, тогда мне не грозило попасть на экскурсию.

Делать нечего: я обреченно полезла в коляску к фабриканту, считая, что выбрала меньшее из двух зол — то, которое, по крайней мере, охотно молчит.

Первое время так оно и было: господин Клаус правил, а я с самым что ни на есть светским выражением лица смотрела в другую сторону, якобы увлекшись пейзажем. Но потом правила хорошего тона одержали нелегкую победу над взаимной неприязнью, и мой спутник спросил:

— Неужели вы не могли найти более простого и честного способа получить интересующую вас информацию?

— Более честным («Но не более простым!» — добавила я про себя) способом мне удалось узнать только то, что у наших фермеров не растет такая марь, как у катонцев.

Если он собирается меня стыдить, то я не поддамся. У самого рыльце в пушку.

— И тогда вы устроили маскарад. — Господин Клаус немного свысока взглянул на меня, словно укорял школьницу.

— А что мне оставалось?

— Могли бы обратиться ко мне.

Он шутит?! Или издевается?

— Если вы не помните, то в прошлый раз мы не очень хорошо расстались…

— Но не настолько, чтобы это помешало деловому общению. Согласен, пить чай я бы к вам не пошел, но отказ от предоставления нужных сведений — это прямое нарушение контракта. Я несколько раз повторил леди Иветте, что ей не стоит рассчитывать на урожайность катонцев… Но ваша матушка стояла на своем — мне показалось, что ей просто нужны были деньги, и как можно скорее, — по какой-то неведомой причине господин Клаус пустился в пространные объяснения.

Очень складно — похоже, что не обманывает. Он же должен понимать, что я могу прямо сегодня написать матери. Но в любом случае это объяснение никоим образом не снимало с него подозрений в посягательстве на наши земли.

— Кстати, почему этим делом занимаетесь вы, а не кто-то из ваших братьев? — не унимался фабрикант.

Я вздохнула, сознательно затянув тяжелую паузу, чтобы он прочувствовал всю трагичность положения.

— Вы уже видели старшего из моих братьев. Познакомьтесь с остальными, и если найдете, что кто-то из них прямо сейчас способен взять в руки управление имением, — сообщите мне, я буду несказанно рада.

— Просто в голове не укладывается… — пробормотал господин Клаус. Да уж, пусть он далеко не самый приятный в мире человек, но бьюсь об заклад, что его сестрам не приходится решать проблем сложнее, чем выбор фасона шляпки или меню на следующий день.

— Приходите к нам на чай, — усмехнулась я.

— Чтобы познакомиться с вашими братьями?

— Нет, просто хотела проверить, действительно ли вы откажетесь от предложения, как обещали.

— А если соглашусь? — отчего-то решил поиграть со мной фабрикант.

Да, такого поворота событий я не ожидала. К счастью, умения жонглировать словами мне не занимать — спасибо дворцовой практике.

— Значит, вашему слову нельзя верить, — впервые с начала разговора улыбка у меня вышла ненатянутой.

На фабричном дворе оказалось еще оживленней, чем в прошлый раз. На тачках, носилках, в мешках и вагонетках, налево и направо, вдоль и поперек перемещалась марь — если бы это был сон, то я бы проснулась в полном убеждении, что видела кошмар.

— Если вы меня спросите, где я нахожусь, то отвечу, что в аду. — Леди Рада не только успела вылезти из кареты раньше своих спутников, но и незаметно подкралась ко мне. Всем бы такую прыткость в ее годы! — А вы, милочка, молодец, что занимаетесь благотворительностью.

Я даже слегка опешила от неожиданной похвалы. Может, у этой мари есть какие-то галлюциногенные свойства?

— Только надеюсь, вы не помогаете в лечении мужчин? — добавила она, уткнувшись длинным носом в надушенный платок, чтобы перебить запах мари.

Слава богам! Никаких галлюцинаций!

— То есть вы хотите сказать, что, если больной, даже умирающий мужчина будет просить о помощи, ему в этой помощи должно отказать? — Я почему-то испытала глубокую обиду за свой форменный фартук.