Солнце для двоих - Салли Лэннинг

И все-таки почему он такой скрытный? Зачем было делать тайну из того, что он собирается уехать в Штаты и в Исландии находится только проездом? Как умело он выяснил все у Деборы, при этом не сказав о себе ни слова.

А между тем совершенно очевидно, что жизнь Мартина была полна приключений. Не раз он рисковал жизнью. Теперь понятно, почему он так мгновенно и решительно реагировал на ее внезапное появление на пустоши. В его работе малейшее промедление могло привести к гибели.

Дебора не сердилась на Мартина за то, что тот не рассказал ей историю спасения Финли.

Она понимала, что он просто боялся выглядеть хвастуном. Вопрос в том, что Мартин вообще ничего о себе не рассказывал.

Ее отец тоже не любил говорить о своей работе, и мать никогда о ней его не спрашивала. В семье исходили из того, что все это чисто мужское дело, в которое женщинам не надо совать свой нос. Но Дебора принадлежала уже к другому поколению женщин. У нее вызывали отвращение любые попытки что-либо скрыть от близкого человека. Близость и скрытность, считала она, несовместимы. Они взаимно исключают друг друга. Именно потому не сложились у нее отношения с Ламбертом и его женой, что их разделяла тайна. Тайна ее происхождения.

Но если она сама не захотела раскрыть Мартину эту тайну, то как же можно требовать, чтобы он рассказал ей все о своей жизни. Все-таки она лицемерка. Нельзя же подходить ко всему с двойными стандартами. Конечно, с ее стороны было бы разумным позвонить Мартину и сказать, что никуда она завтра с ним не поедет.

Так и не придя ни к какому решению, Дебора поднялась с камня и пошла к дому Камиллы.

В тот же вечер они с новой подругой были в гостях в одном доме, где их угощали блюдом, приготовленным из оленины. Хотя в гостиной стоял телефон, Дебора так и не решилась набрать номер Мартина, чтобы отказаться от поездки. На следующее утро ровно в восемь она шла по тропинке, ведущей к дому Норманов. За плечами у нее был рюкзак, на носу темные очки.

Мартина она увидела на террасе, наливающим керосин в канистру. К счастью рядом с ним не было ни Ламберта, ни Рей. Дождавшись, пока он завинтит крышку, Дебора, собравшись с духом, произнесла:

— Доброе утро, Мартин!

— Вы пришли, — подняв голову, не очень приветливо ответил тот.

— Я же обещала.

— Рей приготовила нам столько еды, что ее хватит на неделю.

— Камилла тоже собрала мне полный рюкзак, — вымученно улыбнулась Дебора.

— По крайней мере, один из наших инстинктов будет удовлетворен. Что касается другого, то он мне полночи не давал заснуть. Кстати… На озере сильный ветер. Вы взяли куртку?

— Не только куртку, но и жидкость от комаров, темные очки от солнца, воду, фрукты, еду, бинокль, запасную фотопленку и пару теплых носков, — с готовностью ответила Дебора. — Я полностью экипирована для простой жизни на природе.

— Ну, положим, жизнь с вами нигде не может быть простой, — усмехнулся Мартин. — Вы обратили внимание, что я вас даже не поцеловал в знак приветствия.

— Обратила и все же не думаю, что вы собираетесь постричься в монахи. Двинулись?

Полчаса спустя Мартин сидел за румпелем плоскодонки, медленно скользившей вдоль каменистых берегов, густо заросших папоротником, над которым изредка возвышались сосны и вереск. Дебора с удовлетворением заметила, что ее спутник чувствует себя на воде как дома.

Расслабившись, она устроилась поудобнее и стала рассеянно смотреть по сторонам. Небольшие волны с тихим плеском ударяли о днище лодки. Водяные брызги сверкали на солнце маленькими радугами. Из-за шума мотора и воды разговаривать было невозможно, и на лодке воцарился покой.

Озеро Медное было около семи миль в длину. Со всех сторон к самому берегу подступали холмы или скалы, где покрытые негустым лесом, а где и вовсе голые. В отдельных местах со скал струились небольшие водопады, выглядевшие белыми шевелящимися пальцами. Они почти уже доплыли до дальнего конца озера, как увидели довольно большой водопад, с шумом низвергавшийся с высокой скалы.

— Мы здесь задержимся, чтобы вы могли получше разглядеть это маленькое чудо природы, — предложил Мартин.

Выскочив на берег, Дебора помогла ему вытащить из воды плоскодонку, днище которой с визгом заскрежетало о камни. Мартин взялся за трос, чтобы подтянуть ее поближе и закрепить за растущее почти у самой воды дерево. Дебора бросилась ему помогать, и в этот момент их руки соприкоснулись. От неожиданности она отпрыгнула в сторону, как это делают дети, когда нечаянно дотронутся до чего-нибудь горячего.

— Не бойтесь, ничего с вами не случится.

— Извините, это так глупо, но я в самом деле не нарочно. Поверьте, в этом не было ничего демонстративного, — растерянно пробормотала Дебора.

— Оглянитесь вокруг, — успокоил ее Мартин. — В радиусе по крайней мере пяти миль нет ни единой живой души. Я могу разложить мою куртку на нагретом солнцем камне. Он такой теплый, что вы сразу почувствуете это голой спиной. А сверху я накрою вас собой… Признайтесь, вы думаете о том же.

— Признаюсь! Думаю, хотя и не такими поэтическими образами… Вы все время застаете меня врасплох. Хотите искупаться в водопаде? Там наверху для этого есть удобная площадка.

— Туда не так просто забраться, — с сомнением в голосе заметил Мартин, глядя на низвергающийся сверху пенящийся поток. — Вы умеете лазать по скалам?

Закинув петлю троса на торчавший рядом с площадкой камень, он закрепил его за дерево и скомандовал:

— Лезьте!

Ухватившись обеими руками за трос, Дебора медленно начала подниматься вверх, упираясь ногами в выступы гранитных камней. Кусок заросшей лишайником земли оборвался под ногой. Прямо перед лицом возник стебель голубого колокольчика. В мокрых расщелинах виднелись кустики розовой дикой орхидеи и камнеломки.

Шум водопада становился все громче, притягивая Дебору к себе как магнит. Ее мышцы освоились с трудностями, и карабкаться вверх стало легче. Когда подъем закончился, она оказалась на небольшой, почти ровной площадке.

Отдышавшись, Дебора посмотрела вниз. В нескольких метрах внизу от нее медленно поднимался по скале Мартин. Сердце ее дрогнуло: она заметила, что он опирается только на одну ногу, щадя другую. Дебора понимала, что Мартину будет неприятно, если кто-нибудь увидит, что из-за больной ноги он с трудом преодолевает не такое уж сложное препятствие, и она быстро отвернулась.

Наконец Мартин достиг площадки. Остановившись, он с трудом перевел дыхание и вытер обильный пот со лба. Было очевидно, что его состояние вызвано не усталостью, а той болью, которую он только что испытал при подъеме.