Далекие друзья (СИ) - Мясоедов Владимир Михайлович

Едва Олег вошел на капище, которое было окружено едва заметным в воздухе барьером и им же делилось на две абсолютно равные части, то сразу же почувствовал себя…Странно. Имплантированные в его тело артефакты словно уснули или резко превратились в обычные куски золота, перестав взаимодействовать с аурой хозяина, видимо Савва весьма серьезно решил обеспечить честность условий поединка и то ли вымолил у своих богов подходящее к случаю площадное воздействия, то ли сам его обеспечил. Все-таки пусть в бою и быту архимагистр чаще всего использовал именно магию огня во всех возможных и даже вроде бы невозможных с точки зрения физики её вариаций, однако было бы большой ошибкой думать, будто иными школами волшебства он не владеет. Просто именно пиромантия чаще всего позволяла древнему волхву достичь оптимальных результатов за наименьшее время с минимальными затратами сил, а раз так, то зачем напрягаться и рисковать, используя менее привычные и эффективные инструменты?

— Мы были правы, они определенно что-то готовят, — тихонько произнесла Доброслава, с предвкушающей и кровожадной ухмылкой разглядывая аэромантов, выстроившихся чем-то вроде треугольника. Обладатель разбитой морды, впрочем уже начавшей потихоньку возвращаться к своим прежним очертаниям, стоял впереди, а трое его приятелей выстроились сзади, положив руки на плечи коллеги и явно готовясь накачивать силой самого искусного создателя заклинаний из своего числа. — Олег, давай руку! Когда барьер исчезнет, создадим побольше воды, а там по ситуации…

— А? Да-да, сейчас, — отвлекся от своего внутреннего мира чародей, которого резкое прекращение работы артефактов несколько выбило из колеи. Нельзя сказать, будто это было болезненно, однако ощущения Олег испытывал определенно неприятные. Словно у него вдруг исчезла пара пальцев на какой-нибудь руке. Вроде бы пока не пытаешься задействовать именно их и ничего, а, тем не менее, сознанию прежних возможностей не хватает. Впрочем, нельзя сказать, будто имплантаты стали совсем уж бесполезны. Вшитые в тело пластины из благородных металлов все-таки были расположены так, чтобы прикрыть наиболее жизненно важные органы в том числе и собой. И пусть золото считалось крайне мягким материалом по меркам кузнецов — но пробить его все же будет посложнее, чем человеческую плоть.

Исчезновение той части барьера, которая разделяла две группы готовых убить друг друга людей, послужило сигналом к началу схватки. Стефан метнулся вперед подобно живой торпеде или, скорее, шарообразной морской мине, которую какой-то обладатель альтернативной формы мышления додумался спустить своим ходом с горочки под откос. Олег и Доброслава объединив усилия сотворили сотни литров воды, причем чародей вложил туда же для лучшей управляемости пригоршню крови и толику жизненной силы, выделив их прямо через кожу. Покорная его воле жидкость окружила их вместе с готовящимся перехватывать вражеские удары Святославом не слишком-то толстым, но очень прочным куполом, который однако же самих чародеев и близко не касался — вероятность попадания в него молний расценивалась практически как стопроцентная, и хотя магическое электричество не всегда вело себя как обычное, однако же возможность уменьшить полученный ущерб за счет правильного заземления не стоило сбрасывать со счетов. Ну а четыре аэроманта ударили, без сомнений применив свой коронный и самый лучший прием, который они тесной компанией не раз отрабатывали на полигонах и применяли на практике. Только не было ни ярких разрядов, ни режущих все на своем пути струй ветра. Просто взметнулась в разные стороны пыль, и воздух стал каким-то мутным и дрожащим, состоящий из магии и жидкости купол с силой дернуло словно во все стороны сразу, а почти достигшей своей цели сибирский татарин вдруг выпустил фонтанчики крови из носа, глаз, ушей и открывшегося в крике боли рта, сбиваясь с курса, путаясь в ногах и заваливаясь на землю.

— Не удержал! — Панический крик упавшего на колени Святослава, у которого кстати тоже из глаз и носа вовсю побежали струйки крови, подтолкнул Олега к немедленному уничтожению противников, чье наличие отделяло его от реанимации павшего друга. — Вакуумная декомпрессия! Они используют вакуумную декомпрессию!

— Талантливы, — вынужденно дал высокую оценку навыкам противников чародей, посылая в атаку всю созданную им и Доброславой воду, которая должна была не разорвать аэромантов на части, так хотя бы сбить с ног и расцепить соединение четырех магов, явно образовавших своеобразный круг и накачивавших силой самого искусного из них. Сама кащенитка-изгнанница же уже летела вперед, на ходу отращивая на своих изящных пальчиках большие когти, поверх которых еще и ледяные лезвие намерзали. — Сволочи!

Запущенный мимоходом в Стефана одним из тыловых воздушников разряд молнии, видимо призванный провести контрольное добивание сибирского татарина, почти достиг своей цели, но вдруг резко изогнулся далеко в сторону и бесследно истаял в барьере, окружившем капище. Пусть Святослав продолжал истекать кровью, но внимания на это практически не обращал, продолжая изо всех сил защищать своих друзей от ударов наиболее близкой ему стихии. И пусть бывший крестьянин смог лишь ослабить объеденный удар четырех коллег-воздушников, однако же без его усилий попавшее под сотворенную квартетом истинных магов вакуумную декомпрессию человеческое тело, пускай даже особо прочное, вообще должно было бы взорваться подобно петарде с конфетти из внутренних органов или хотя бы лопнуть как воздушный шарик.

Надвигающийся на аэромнатов по воле Олега водяной вал ужало обрушившимся на неё воздушным давлением до габаритов одной единственной капли, пусть даже размером с бочку. Застонавший от натуги Святослав попытался развеять волшебство и чего-то у него даже получилось, да только немыслимо уплотненная жидкость гидроманта едва-едва слушалась и ползла к своей цели со скоростью ленивой черепахи. Похожая атака остановила и Доброславу, вот только вдавленная в землю девушка не только мгновенно лишилась так не понравившейся ей рубашки, разорвавшейся на отдельные лоскутки, мгновенно окрасившиеся кровью из образовавшихся на теле многочисленных ран, но и смогла взмахнуть руками, посылая в полет созданные изо льда когти. Дистанция была плевая, но снаряды до цели так и не добрались, зависнув в воздухе перед строем противников…А затем лежащий на земле Стефан закричал. Рев, вырвавшийся из его глотки, мог доводить могучих медведей до смерти от разрыва сердца, рвать барабанные перепонки и заставлять стекла трескаться, но сам по себе этот звук атакой все-таки не являлся, он просто заставил находящихся в двух шагах от раненного сибирского татарина людей слегка вздрогнуть, смешаться и потерять концентрацию, в частности выпущенные из хватки чужой воли острые сосульки осыпались на землю. Вот только не все. Две из них перехватил силой мысли Олег, прекративший воздействовать на ужатую до размером бочки каплю. Пытался три, но за еще один кусок замороженной воды с ним кто-то вступил в противостояние, которое чародей проиграл…Но ледяная нашлепка на коготь оборотня, своей формой и остротой этому когтю в общем и целом соответствующая, все равно двинулась вперед и вонзилась в грудь аэроманта на пару сантиметров, с треском пропоров его кожаную одежду. Видимо, соперничал он ни с кем иным как с Доброславой. Однако, волшебник не расстроился. Один дистанционно управляемый снаряд он направил в открытый глаз противника, которому небольшая рана торса вряд ли могла доставить большие неприятности, а второй опустил пониже. К гульфику. Первая сосулька оказалась уничтожена практически в пыль, так и не добравшись до нежного и уязвимого органа зрения, а вот второй повезло больше. То ли не заметили её вовремя, то ли просто не успели отреагировать вовремя благодаря тому, что противники успели слегка подустать и потерять концентрацию, отражая столько атак практически одновременно, то ли Святослав вмешался и не дал магии воздуха разрушить хрупкое, но очень острое лезвие…

— Ооо… — Простонал наиболее искусный из аэромантов, сгибаясь в поясе и прижимая обе руки к окровавленному паху. Ампутацию на корню чародей провести не смог — уж больно штаны «пациента» оказались толстые и плотные, однако и глубокого надреза на первичных половых признаках мужчине хватило, чтобы на некоторое время полностью позабыть про окружающий мир и доступную ему магическую энергию. А в бою, тем более таком бою, даже секунда значила очень и очень многое.