Сходняк снежных лавин - Татьяна Луганцева

– В жизни не слышала. Я Татьяна Павловна Иванова.

– Что ты обижаешь гостью-то? – шикнул на нее Лелик, явно положив на Яну глаз.

– Ой, да мы девчонки без обид! Так ведь, Яна? – спросила Татьяна Павловна. – Кто же у тебя родители, такие приколисты?

– Мать – актриса в ТЮЗе, – ответила мадам Цветкова, списывая свое инертное состояние (она почему-то до сих пор не вцепилась когтями в лицо бесцеремонной женщины) на то, что находилась под остаточным действием гипноза.

– А кто у нас папа Карл? – продолжала глумиться Татьяна. – Небось, вельможа какой? Надо же, Карл!

– А папа у меня был гробовщиком, – ответила Яна, разглядывая ее большое тело, словно снимая мерку для будущего саркофага. Так сказать, присматриваясь.

Женщина осеклась:

– Что-то я заговорилась совсем…

– Да уж, ты бы не чесала языком понапрасну! – согласился Олег. – Набросилась на человека, а девушка с дороги, устала…

– Девушке-то уже небось за тридцать? – немедленно отреагировала в своей манере Татьяна Павловна, повернувшись к нему. – Хотя извините, извините, стройная блондинка не имеет возраста. Это тебе не Таня! Таня, ты растолстела… Таня, не чеши языком понапрасну… Таня, зачем ты поехала вместе со мной? Таня, ты не даешь мне даже дышать! Таня, ты мне надоела! Да? Так все это происходит в твоей тупой башке?

– Дура старая! – побагровел Лелик.

– А ты козел. И тоже не молодой! – ответила ему Татьяна Павловна. – Думаешь, я не увидела, как ты уже слюни распустил и губу раскатал при виде первой попавшейся юбки? А тут еще и юбки фактически нет! Одни ноги! Профурсетка!

– Идиотка! – крикнул на Татьяну Олег. И, видимо, не зря он ее так назвал, потому что огромная ручища тетки уже вцепилась в длинные волосы Яны и принялась трепать гостью из стороны в сторону.

Госпожа Цветкова не ожидала такого подлого нападения ни с того ни с сего. Как бы ведь и не за что! Ей этот Лелек и в гробу был не нужен, а тут такие обвинения и оскорбления в ее адрес! И Яна тоже кинулась в бой – за свою поруганную честь. А остальные русские, вышедшие к ней на помощь, кинулись разнимать женщин. Все вокруг что-то кричали, а у Яны от боли и несправедливости даже в глазах потемнело. А когда на ее беззащитный затылок вдруг обрушился сокрушительной силы удар, и вовсе отключилась.

Глава 15

– Вы ответите за это! Еще называли себя учеными! Хамы! Скоты! Биологи, мать вашу! Мы очень любим животных, мы готовы днем и ночью защищать окружающую среду… Да вас самих надо сажать в клетку, как агрессивных орангутангов! Бедная Яна! Милая, красивая, добрая девушка приехала сюда, чтобы помочь другим людям! Она боялась летать, мне стоило большого труда преодолеть ее страх! И вот я, как гостеприимный хозяин, довез ее до дома, и тут вы, как дикари, набросились на нее! Правда дикари! – говорил мужской голос, громко, отрывисто и зло.

Яна слышала его и даже начала понимать, что речь идет о ней. И была согласна с тем, что голос произносил. Но ей совершенно не хотелось открывать глаза. А голосу отвечали сразу несколько других, расстроенных, в разнобой:

– Марек, извини…

– Прости, Марек! Сами не знаем, как вышло! Не успели и глазом моргнуть, как Татьяна Павловна налетела на нее. Все вроде нормально начиналось, и вдруг – раз! Опять у нее приступ ревности случился. Прости нас, Марек!

– Я бы выгнал вас вон, да я здесь не хозяин! Но если я расскажу…

– Не надо! Прости!

– Да при чем здесь ваше «прости»? Вот странные люди! Вы ей голову пробили, у нее и будете просить прощения! Изверги!

Яна уже полностью пришла в себя и решила, что пора рассекречиваться, потому что затылок теперь болел от холода, от того, что на нем лежал большой кусок льда, тающий и стекающий неприятными холодными каплями за шиворот. Ее ресницы дрогнули. Перед глазами возникло взволнованное лицо Марека.

– Яна, как ты?

– А ты как думаешь? Что тут вообще происходит? – поморщилась она.

– Я сам в шоке! Вернулся, а там уже крик, ругань… Ты лежишь бледная и безмолвная, как в сказке, красавица в хрустальном гробу… то есть ты без гроба лежишь, но с пробитой головой. Извини, я волнуюсь.

– Ничего, ничего. Просто ты поразил меня знанием наших сказок.

Яна осмотрелась. Она находилась в не очень большой комнате с окнами-бойницами, отчего сразу стало ясно, что ее перенесли внутрь замка. Лежала она на широченной массивной кровати под балдахином с золотыми кисточками. Марек сидел рядом, а невдалеке стояли перепуганные и сконфуженные Надежда, Наташа и Слава. Не хватало Татьяны Павловны и Лелика, чтоб им пусто было.

– Простите, так нехорошо получилось… если бы мы только знали, что такое может случиться… – снова хором заговорили русские.

– Можно не сейчас, а? Не хочу никого видеть, – сказала Яна, и народ, рассыпаясь в извинениях, удалился.

– Я вызову врача. Ты хоть и недолго была без сознания, но все равно, – Марек сделал попытку встать.

– Нет! Не надо мне никаких врачей! Шишка на голове – пустячное дело, пройдет. Надо же, не успела приехать в страну, как уже по куполу получила… Но ничего, оклемаюсь.

– Болит? – Касински явно сильно за нее переживал.

– Немного. Это я в замке?

– Да. Я отнес тебя в твои апартаменты. Они самые просторные, другие комнаты еще меньше. По-идиотски тут все устроено. Замок очень древний и очень, по большому счету, тесный. Раньше люди ниже ростом были, им хватало.

– Зато монументально и историей пахнет, – вздохнула Яна.

– Тебе надо поесть. Сможешь пройти метров сто?

– Смогу, конечно. Я голодна как волк! А кто эти люди?

– Которые напали на тебя? – уточнил хозяин.

– Ну, да…

– Мне так неудобно… Дело в том, что замок государство подарило моему другу за особые заслуги перед ним.

– За какие же заслуги можно подарить целый замок? – заинтересовалась Яна.

– Он очень известный ученый. Еще не так давно Норвегия была преимущественно промысловой страной. Народ жил бедно, климат считался плохим, полезных ископаемых в недрах не так уж много. Занимались рыбной ловлей и продавали улов в разные страны.

– Норвежский лосось и сейчас ценится во всем мире, – нахмурилась Яна, боясь прикоснуться к своему затылку.

– Ценится. И добыча идет. Но на одном лососе в число развитых стран не войти. Норвегия как бы состояла из рыбацких поселков. Кстати, был развит еще промысел сардин в начале прошлого века, и вот в этом замке открыли самый крупный в мире завод по производству консервов, именно сардин – в масле и в томате. Вот какую роль играла рыбная промышленность, раз даже памятники архитектуры отдавались под консервные заводы!

Марек помог Яне подняться, повел ее, поддерживая, из комнаты и продолжал рассказывать:

– А после Второй мировой войны завод закрыли, цех опустел… Позже государство повернулось, так сказать, лицом к таким вот зданиям, несущим в себе, как ты правильно подметила, целый пласт истории. А уже к концу двадцатого века в Норвегии была найдена нефть.

– Вот! Я поняла, почему вы так развились. Нефть – это вам не сардины! – воскликнула Цветкова.

– Совершенно верно. Государство всю свою экономику сосредоточило именно на ней, на нефтюшке. Но тут была одна особенность рельефа. У вас-то в России нефть везде…

– И правда. Я слышала, есть земли, где палку воткнешь – там и нефть обнаружится, – похвасталась Яна, словно сама была президентом нефтяной компании.

– А у нас нефти на суше совсем нет.

– Как это?

– Только в море, под большим слоем ледяной воды. Добывать ее было безумно тяжело. Просто адский труд! Чтобы построить нефтяную платформу, одну только вышку, уходило много времени и сил. Бедные рабочие на месяц уезжали жить на эту платформу, подставляли свои лица холодным, просоленным ветрам. Затем их с хроническими заболеваниями дыхательной системы, почек, половой системы увозили на континент на лечение и привозили следующую партию… Люди на платформах гибли. Один раз в ледяной шторм погибли сразу тридцать шесть человек, вся страна была в трауре. И тем не менее все понимали, что нефть – единственный шанс для государства выбраться из нищеты и консервов с сардинами, поэтому разработки продолжались. Буквально на трупах…

У Яны от таких слов даже мурашки побежали по коже.

Они с Мареком шли по длинному коридору замка с низким потолком. С одной стороны располагались покои замка за деревянными резными дверями, а с другой стороны были окна-бойницы, украшенные цветными витражами, явно уже современного производства, но в старинном стиле.

– Ведь вы нашли нефть очень поздно… то есть недавно. Почему было не попросить помощи у тех стран, которые занимались морской добычей нефти много-много лет?

– Интересный вопрос… Очень интересный. – Марек свернул на грубую каменную винтовую лестницу, каждая ступенька которой была словно выдолблена вручную.

– Я знаю две причины, по которым Норвегия обошлась своими силами. Во-первых, такого прецедента все-таки не было ни в одной стране. Чтобы только добыча велась в воде, и не просто в воде, а в ледяной! И потом, за все технологии и помощь пришлось бы отдавать до пятидесяти процентов прибыли. А наш народ рассудил так: раз полезное ископаемое наше, то только мы и вправе распоряжаться прибылью от него на все сто процентов. Это же был дар свыше, словно подарок всем жителям страны во спасение от нескончаемой рыбной ловли. И страна не хотела упустить свой шанс.