Ратоборцы - Влада Воронова

Дариэль поднялся, расправил плечи, глянул вестнику прямо в лицо.

— Долина Эндориен, её жители и владыки признают свою вину перед вами, почтенный ар-Каниан, и просят простить их. — Вестник встал на колено, склонил голову. Верхушки ушей обвисли, отвернулись к затылку — правдивы владыки или нет, но Йорувен виноватым себя чувствует.

— Я прощаю, — ответил Дариэль.

— Благодарю, — ещё ниже склонился вестник. Выпрямился, достал из прицепленного к поясу кошеля короткий и широкий синий шёлковый шарф и серебряную ящерку-алиир. Двумя руками протянул шарф с лежащим на нём алииром Дариэлю. — Эндориен просит о возвращении.

— Нет! — не выдержала Лаурин. — Я, посланница долины Пиаплиен, Элайвен ар-Дионир ли-Маннук, предлагала тебе, Аолинг ар-Каниан ли-Шанлон, раньше и предлагаю теперь, в присутствии свидетеля долины Эндориен, алиир Пиаплиена. Аолинг, не возвращайся! Сподличали один раз, сподличают и второй.

— Владыка завтра на рассвете снимет венец, — сказал вестник. — Будут объявлены новые испытания и выборы.

— А Нэйринг? — Лаурин потёрла горло, перехватило дыхание.

— Владычица остаётся. Её вина меньше, — твёрдо сказал вестник. — И владычица настояла на доследовании — вопреки мнению Совета долины и владыки. Ей неожиданно открылись новые обстоятельства.

— Я верю, — ответила Лаурин. Как ни обидно, но вестник сказал не просто правду — истину. При всём своём формализме, а может, именно благодаря ему, Нэйринг безупречно честна, а в решениях отважна, тверда и последовательна.

— Миратвен сам решил отказаться от венца, — спросила она, — или Нэйринг настояла?

— Сам.

Владыка, свершивший неправедный суд, должен отказаться от власти, таков закон. Но нарушить, обойти его легко.

«Чёрт с вами, — подумала Лаурин, — это равносильно искуплению. Между нами нет ни вины, ни обиды».

Дариэль взял алиир, приколол на свитер. Лаурин одобрительно кивнула. Когда в гнусной ситуации все участники поступают достойно — её мерзость исчезает.

Вестник поднялся с колена, убрал шарф.

— Почтенный ар-Каниан, владычица приказала всем долинникам присутствовать на отречении, и принять участие в испытаниях и выборах.

Дело обычное, так всегда делается. Дариэль склонил голову.

— Досточтимая ар-Дионир, владычица Эндориена просит посланницу Пиаплиена засвидетельствовать честность отречения, испытаний и выборов, — торжественно возгласил вестник. — Лошади ждут на Магичке, — сказал он просто, без всякой официальности. Лаурин благодарно улыбнулась, сил на формальности ни у кого не осталось. — Здесь такси заказано. Вещи можно оставить, после заберёте, я охранное заклятье взял.

— Вот спасибо, — обрадовался Дариэль. — Ли-Канрруа, возьмите куртку, незачем вестническим облачением зря светится.

— В такси плащ есть, — ответил вестник. — А вы молодец, Аолинг, — сказал он одобрительно. — Не каждый бы хелефайя догадался.

В воскресенье Тереза разбудила Славяна рано, за два часа до рассвета. Проснулся он легко, по-волчьи, и сразу же потянулся к ней, не только телом, но и душой.

— Нет, — с сожалением сказала она. — Надо спешить.

— Как скажешь, — Славян обнял её за талию, повлёк к кровати. Какие всё-таки чуткие у него пальцы.

— Нет времени, — высвободилась она. — Я должна показать тебе кое-что. Это далеко.

— Что такое? — сразу заинтересовался он. Настоящий волк. Только волк-одиночка.

— Скоро узнаешь. Иди умывайся. Я пока приготовлю завтрак.

— Славян, — спросила вампирка за чаем, — ты верхом ездить умеешь?

— Не знаю, не пробовал, — пошутил он, — может, и сумею.

— Тогда придётся идти пешком. Верховых поляна пускает, а приехавших на любом другом транспорте, пусть даже на велосипеде, и только четверть пути, отвергнет. — Вампирка недовольно прикусила губу. — Далеко топать придётся.

— От врат? Это на Магичке?

Вампирка кивнула.

— У тебя карта тех мест есть? И карта приграничья? — спросил Славян. — Через Техничку можно здорово срезать путь.

Приграничьем в волшебных долинах называют тридцатикилометровую полосу за внешним краем чарокамного круга. В приграничье других долин по дальнему кольцу, от середины к внешнему краю, человечьих поселений немало, но до ближайшей к Латирисе деревне тридцать два километра. В вампирском приграничье насмерть перепуганные собственными суевериями человеки не селятся.

— У меня все карты есть, я же старейшина, — ответила вампирка. — В кабинете. Сейчас со стола уберу, и пойдём.

Наборы карт Срединницы и Магички у старейшин большие и разномасштабные, ходочанские, но все надписи на торойзэне. Славяна это не смутило.

— Куда нам надо? Давай сразу конечную точку. И листочек с карандашом.

— Большой Хелефайский тракт, — показала Тереза. — Столб 1241А. Но только карты Технички у меня нет.

— Её почти ни у кого нет, — отмахнулся карандашом Славян и принялся за подсчёты, аккуратные столбики цифр быстро покрывали листок. — Францию я наизусть выучил, так надёжнее. Где тут карта приграничья? Самая крупномасштабная.

Тереза нашла карту.

— Вот она, голубушка! — обрадовался Славян подходящей точке перехода. — Вот, — показал он тупым концом карандаша. — Нам сюда.

— Знаю, — сказала Тереза. — Здесь ориентир хороший есть, осинки-близнецы. Найдём.

— Никогда ещё не пробовал переходить из долины, — сообразил вдруг Славян. — Надо найти щель прямо в Латирисе и не морочить голову.

— Нет. И не пробуй. Щелей здесь не бывает, а искусственную пробить можно только на внесторонье.

— Неплохое местечко. Из него прямиком можно перейти куда угодно, но только надо очень хорошо знать точку назначения. Так что придётся нам сначала к соснам четырнадцать километров тащиться, потом ещё кренделя по всем трём сторонам писать. Хотя… — Славян посмотрел одну карту приграничья, другую, сравнил с картой Магички. — Тереза, а вот это место знаешь? — показал он на карте приграничья.

— Да. Ориентиров там нет… Но найду.

— Около одиннадцати здесь появится щель на Магичку, выход у столбов 1239. Всего два с половиной километра пешком. Не повезёт, так пойдем через Техничку.

— До приграничья доберёмся телепортом, а дальше мотоциклом. Водишь?

— Ещё как. Только прав у меня нет.

Вампирка убрала карты.

— Если вдруг в приграничье обнаружится автоинспектор, штрафную квитанцию пошлём мэру Бельфлёра, пусть не халтурит, сочиняет страшилки поубедительнее. Славян, — заинтересовалась Тереза, — а как ты щели различаешь?

— По цвету, — рассеянно ответил он. — Туман в щели на Техничку голубой, на Магичку — жёлтый, а на Срединницу — зелёный.

Славян обнял Терезу, стал целовать шею, плечи…

…От Волчевойки до границы добрались за полчаса. Из-за свёрнутого пространства телепорты в волшебных долинах используются уже ни одну тысячу лет, а трёхстороннему миру только и остаётся, что завистливо зубами скрипеть.

Мотоциклы спрятали в кустах, воров в латирисском приграничье нет, но вампирка на всякий случай прикрыла их охранным и маскирующим заклятьями.

Им повезло, как раз появилась одноминутная щель на Магическую сторону, Славян успел провести.

На мощёном тёсанным камнем, хорошо наезженном Хелефайском тракте — сквозь колдобины, прокатанные в толстом слое крепко утрамбованного снега, видно плотную гладкую каменную кладку — Тереза неуверенно огляделась, пытаясь сообразить, куда же теперь идти.

— Туда, — уверенно сказал ходочанин.

Шли молча, у Терезы настроения разговаривать не было, а Славян не настаивал, только и сказал «Пришли», когда показались столбы 1241.

— Уже? — Тереза погрустнела ещё больше. — Ну что же…

Она подошла к столбу А, левому, внимательно оглядела кусты за обочиной. Чёрт бы побрал эльфов, криворуки ушехлопистые, что ни сделают всё через… ну так скажем — через колено… понаколдовали так, что ничего не поймёшь. Ага, всё, нашла.

— Славян, иди сюда, смотри.

— Кусты как кусты.

— Между ними тропинка… Постарайся увидеть. Это как меж чарокамными вехами входить. Я могу провести тебя на тропу, но лучше, если сам увидишь, тогда в следующий раз точно найдёшь.

— И что за тропа? — деловито поинтересовался Славян, разглядывая кусты.

— Волшебная. Тоже разновидность свёрнутого пространства, по ней пять километров можно пройти за десять минут. Проложили хелефайи в давние времена. И по нашим меркам давние. За столбом Б, правым, есть точно такая же тропа в долину Эндориен.

— Понятно, — задумчиво сказал Славян. — А ещё дороги на поляну есть? Должны быть, здесь небольшое пространственное искажение…

— Есть. Быстрая тропа идёт с запада, а с востока, от человеческой деревни — обыкновенная, четырёхкилометровая.