Невольник силы - Сергей Самаров

Вадим Александрович прекрасно понимал все эти причины и видел следствие. Потому и был уверен, что с Олегом они больше добровольно не встретятся, если только дела не повернутся так, что они обязаны будут друг друга поддерживать. Странная ситуация. Убить друг друга они могут, но вот «утопить», иначе говоря, «сдать» один другого – никогда… Убить – не значит предать. А предать – это уже подлость, и ни тот, ни другой подлецами не были. Но и помощи от Лавренева, скорее всего, ждать не придется. Хотя, кто знает, по какой причине придется обратиться. Вопросы возникнуть могут, хотя Олег не рвется в эти вопросы вникать…

Вопросы, конечно, возникли, и вопросы серьезные…

Главный вопрос – как себя вести… С одной стороны, Вадим Александрович мог бы и уехать отсюда подальше, как советовал ему отставной подполковник Лавренев, даже за границу убраться, где он недоступен для поиска, и не испытывать угрызений профессиональной совести, потому что нет его вины в том, что не удалось дело, за которое он по-товарищески взялся. Тем более что он и сейчас не собирался это дело доделывать. Заказчик отказался – какой с исполнителя-то может быть спрос?.. Заказчик не дал ни одного адреса – кого искать?.. Нет, это вопрос решенный и закрытый, и возвращаться к нему не стоит. Но другой вопрос при этом стоит остро, а именно – как поступить в данном случае.

По большому счету Вадим Александрович сам толком не знал и не понимал, зачем он вернулся в Россию. Он вернулся потому, что зов какой-то почувствовал. Не предполагал, не знал, что будет делать, хотя не собирался заниматься тем, чем за границей занимался. Он представлял себя в роли пенсионера и даже пенсионными документами обзавелся. А маленький эпизод с директором пансионата и с его гостями так и должен был бы остаться лишь маленьким эпизодом, о котором и вспоминать не стоило бы. Но Россия не встретила Варягова с распростертыми объятиями, как ему хотелось бы. В воспоминаниях и в мечтах он видел другую страну, совсем не ту, в которую вернулся, но и не ту, какой рисовали Россию на Западе… Это была все же Россия…

Но, намереваясь стать российским пенсионером после бурных лет международной разведработы, Вадим Александрович не должен был бы ввязываться в какие-то сомнительные дела здесь. Хотя он и не думал, что российские спецслужбы определят его и смогут идентифицировать с тем самым старшим лейтенантом Варяговым, что пропал когда-то без вести в далекой Южной Африке… Он потому и не обеспокоился, оставляя отпечатки пальцев в гостинице и в машине, что даже в случае идентификации отпечатков с образом Призрака, никто не подумает, что Призрак надолго в России осядет. Никто не знает, что это за личность такая – Призрак… Слова Олега Лавренева эту надежду отмели… Если его в данный момент разыскивает ГРУ, значит, его идентифицировали с Призраком… Не должны были, потому что нет никаких оснований доставать из архива отпечатки давно канувшего в небытие человека и сравнивать с какими-то другими отпечатками, только что появившимися в стране, но и появившимися в связи с делом, никакого отношения к деятельности ГРУ не имеющим. Не должны были, но сделали… Другого варианта быть не может. Ну, может быть, один какой-то процент на совпадение, на стечение обстоятельств, на невезучесть, на судьбу и прочее – но не более… Не должны его просто так, ни с того ни с сего разыскивать бывшие сослуживцы…

Говоря по правде, Вадим Александрович мало обеспокоился поиском, который будут предпринимать и менты, и опера ФСБ вместе с сотрудниками ФСО, вообще не имеющими навыков поисковиков и сыскарей. Пусть ищут, но нет у них той самой обязательной нити, за которую можно уцепиться, чтобы выйти на нынешнего Вадима Александровича, страстного грибника и чуть-чуть, самую малость, бытового пьяницу, приехавшего, судя по документам, из недалекого соседнего города…

Они видели и еще увидят этого самого грибника, может быть, тот подполковник ФСБ, с которым уже довелось общаться, и самогонки с ними выпьет, чтобы разговор сложился, может быть, к подполковнику присоединится начальник райотдела милиции или прокурор межрайонной прокуратуры, хоть это едва ли, потому что подполковник ФСБ, скорее всего, здесь же, в пансионате, застрянет вместе с московской бригадой, а районные начальники уедут в райцентр, оставив вместо себя своих следаков и оперов. Это естественный процесс… Но можно и с подполковником выпить… И пусть Вовка Машкин что-нибудь интересное расскажет ему про директора. Или тот долговязый Мишка, бывший десантник, крепкий на выпивку мужик, к компании присоединится… Мишка может, наверное, много рассказать, но все больше на своих эмоциях…

Кстати, поскольку Мишка «на колесах» и к тому же кормится, как сам сознался, металлоломом, он по району, следовательно, мотается, и много видит и знает. И ездит, надо полагать, не там, где оживленно, потому что там металлолом не валяется просто так, а по всяким забытым богом и людьми местам, и с Мишкой стоит поговорить об этом… По большому счету из бывшего десантника можно и помощника сделать, если придумать специально для него какую-то красивую легенду… Эмоционального человека всегда легко использовать, если направить его мысли и поступки в нужном направлении. И пусть для него это направление видится в одном свете, а в действительности оно будет совсем другим, это не важно. Важно то, что помощник из местных, если Вадим Александрович собирается продолжать дело, необходим, а Вовка Машкин в помощники, конечно же, не годится…

Раздумывая так, Вадим Александрович поймал себя на мысли, что начал он соображать, как действовать дальше, не решив еще, стоит ли оставаться здесь и ввязываться в эту историю, ставшую историей совсем другой, нежели вначале. И незаметно для себя уже начал продумывать первые шаги… Но все же лучше сначала осмыслить все, во что можно ввязаться, и решить, стоит ли игра свеч…

Человек от животного тем и отличается, что в состоянии представлять свое будущее и заботиться о днях грядущих. Самая умная собака способна убежать куда-то, заигравшись с другой собакой, и потеряться, потому что никогда не задумывается о том, как возвращаться. Вадим Варягов, даже чувствуя усталость от своей работы последних лет, все же сомневался в уместности выбора для «пенсионной жизни» России, потому что здесь он оказался замешанным в какую-то непонятную историю, которая первоначально никак не обещала крупных неприятностей. Криминальные разборки в российской глубинке не должны были помешать осуществлению его собственных намерений. Но они помешали, потому что из криминальных превратились в какие-то политические, и это произошло не только против воли Вадима Александровича, но и против воли заказчика, то есть отставного подполковника Олега Лавренева. Конечно, был шанс обмана. Мог Олег втравить Вадима Александровича, зная, во что втравливает, но этот шанс был слишком невелик, и рассматривать его как вариант не стоило в первую очередь потому, что это было бы предательством, и в случае провала Варягова, Варягов имел право ответить на предательство ответными действиями. Предательство всегда считается среди спецназовцев более тяжким грехом, чем откровенное убийство. Да предательство и самому Лавреневу невыгодно. Поэтому Вадим Александрович выбрал для рассмотрения только вариант случайности.

Но даже не роль отставного подполковника была главной здесь. Главными были последствия, которые могли повлиять на дальнейшее пребывание Вадима Александровича в России. Хорошо было бы еще выяснить, только ли ГРУ сумело идентифицировать Призрака как Вадима Александровича Варягова? Есть ли такие же данные в ФСБ? Пожелало ли ГРУ поделиться информацией, что вообще и сразу вызывает большое сомнение? Но пока это выяснить невозможно, и потому стоит исходить из худшего. А худшим вариантом будет тот, что ФСБ и даже ФСО эти данные имеют, плюс к тому имеют фотографии из старых архивов ГРУ, и, возможно, розыскники добрались уже до семейных архивов бывшей жены. У старых друзей и сослуживцев, насколько помнится, фотографий быть не должно. Инструкция советских времен говорила однозначно, что если ты фотографируешься по необходимости, то обязан вместе с отпечатком забрать негатив. И вообще увлекаться своими фотоизображениями в ГРУ не принято. Мало ли что… Но у бывшей жены, которую муж не бросил, но которая как-то сумела все же документально оформить его гибель, хотя он не погиб, а только пропал без вести, эти фотографии могут остаться. И плохо будет, если до нее доберутся… От фотографий на документах ГРУ толку мало. Формат не тот. А вот более крупную фотографию, пропустив ее через соответствующую компьютерную программу, какими все спецслужбы мира обладают, можно превратить в фотографию современную. И если нынешний Варягов сильно отличается от себя в юности, то компьютер может сделать это различие минимальным. Кроме того, не слишком сильно, не кардинально Вадим Александрович изменился – узнал же его на улице Олег Лавренев. Конечно, узнать знакомого человека легче, чем узнать человека по фотографии. Тем не менее прецедент есть… Поэтому следует быть осторожным даже с тем же подполковником ФСБ, даже если сядешь с ним за стол, чтобы угостить офицера местной самогонкой… Как же фамилия этого подполковника?.. Он, кажется, даже не представлялся… Да, он не называл фамилию, иначе Варягов обязательно бы запомнил. Он всегда запоминал имена и фамилии тех людей, с которыми или против которых он должен работать. Так, даже сейчас он прекрасно помнил фамилии двух погибших во дворе директорского дома террористов и фамилию и имя их эмира, который где-то неподалеку должен кормить своего знаменитого любимого кота…