Московский вектор - Патрик Ларкин

– Хотите, чтобы я помог вам представить миру очередную газетную сенсацию? – переспросил Малкович. – Чисто по доброте душевной?

Фиона улыбнулась, умышленно придавая лицу то же выражение недоверчивости, что светилось во взгляде миллиардера.

– О вашей склонности к благотворительности ходят легенды, мистер Малкович, – сказала она. – И потом, вы прекрасно знаете, как важна газетная слава.

– И как опасен газетный позор, – добавил миллиардер, сардонически усмехаясь. – Ладно, мисс Девин, – сдался он, качая крупной головой. – Попробую помочь вам, в чем сумею, хотя бы исключительно в корыстных целях.

– Спасибо, – проговорила Фиона, закрывая блокнот и грациозно поднимаясь с кресла. – Очень великодушно с вашей стороны. Мои координаты у ваших людей есть.

– Не стоит благодарности, – ответил Малкович, тоже вставая. Его лицо посерьезнело. – Если то, о чем вы поведали, – правда, постараемся общими усилиями исправить чью-то роковую ошибку.

Джон Смит шагал по аллее тихого парка – знаменитых Патриарших прудов. Под ногами хрустел лед, все еще сковывавший землю. Рев автомобилей с Садового кольца был едва слышен, вдали, на площадке для игр, резвилась и смеялась ребятня. Из-за темных стволов и оголенных веток выглядывали чудные скульптуры – изображения героев популярных в девятнадцатом веке басен.

Дойдя до большого замерзшего пруда в центре парка, Смит остановился и, пытаясь согреться, засунул руки в карманы. Летом тут было совсем иначе: улыбающиеся лица, солнце, пение птиц. А зимой царили тоска и одиночество.

– Однажды на Патриарших побывал сам дьявол, знаете? – послышался из-за спины негромкий женский голос.

Смит повернул голову.

Совсем недалеко, между двух обнаженных лип стояла Фиона Девин. Темные волосы спрятаны под меховой шапкой, на щеках румянец. Она подошла ближе.

– Дьявол? В прямом или переносном смысле?

Фиона улыбнулась зелено-голубыми глазами.

– Всего лишь в художественном произведении. Во всяком случае, кое-кто на это очень надеется. – Она кивком указала на пруд. – Михаил Булгаков начинает с описания этих мест свой знаменитый роман «Мастер и Маргарита». Здесь якобы появляется Сатана, задумавший поглумиться над атеистической Москвой времен Сталина.

Смит поежился – видимо, от холода, по крайней мере так ему хотелось думать.

– Да уж, отличное место мы выбрали для встречи, – сказал он, улыбаясь. – Пустынное, холодное и проклятое. Не хватает только саней, запряженных воющими волками, – то есть погони.

Фиона усмехнулась.

– Это что, задушевный пессимизм, приправленный черным юмором? По-моему, полковник, вы впишетесь в здешнюю жизнь быстрее, чем я думала. – Она подошла ближе и тоже остановилась у самого пруда. – Мои люди проверили врачей и ученых из вашего списка. Я готова передать вам сведения, – произнесла она без предисловий, значительно понизив голос.

Смит от удивления тихо свистнул.

– Слушаю.

– Самый надежный и безопасный вариант – доктор Елена Веденская, – сказала Фиона уверенно.

Смит медленно кивнул. За последние несколько лет с Веденской, как и с Петренко, он неоднократно встречался на конференциях. Перед глазами возник расплывчатый образ весьма непривлекательной аккуратной женщины лет пятидесяти с небольшим – женщины, благодаря упорству, уму и профессионализму добравшейся в своей сфере до самых вершин. Веденская возглавляла отделение молекулярной биологии в Центральном НИИ эпидемиологии. Так как институт считался одним из ведущих центров по исследованию инфекционных заболеваний в России, Веденскую непременно должны были вовлечь в изучение таинственной болезни.

– А почему вы считаете, что ей можно доверять? Есть какая-то причина?

– Есть, – сказала Фиона. – Доктор Веденская – сторонница демократии и политических реформ, – добавила она вполголоса. – Выступала за преобразования, еще когда была студенткой, в брежневскую эпоху. Балом в те времена правила коммунистическая партия.

Смит прищурился.

– Значит, за Веденской следят фээсбэшники.

– Наверняка, – согласилась Фиона, пожимая плечами. – Только в настоящее время в ее личном деле ложные сведения. Согласно им Елена Веденская – надежная, политически пассивная гражданка.

Смит вскинул бровь.

– Кто-то подменил ее досье? Неужели такое чудо возможно?

– Об этом я расскажу вам лишь в случае крайней необходимости, полковник. Сами понимаете.

Смит кивнул, принимая упрек.

– Понимаю. Как, по-вашему, мне лучше к ней обратиться? Через институт?

– Разумеется, нет, – ответила Фиона. – Я почти уверена, что все звонки, поступающие в московские больницы и научно-исследовательские учреждения, прослушиваются. – Она протянула ему клочок бумаги с аккуратно выведенными женской рукой десятью цифрами. – К счастью, у Веденской есть сотовый, номер нигде не зарегистрирован.

– Позвоню ей сегодня же, – решил Смит. – Попрошу о встрече вечером, в каком-нибудь ресторанчике, подальше от института. Якобы просто как давний знакомый, коллега.

– Разумно, – одобрила идею Фиона. – Но столик закажите на троих.

– Вы тоже придете?

– Да, – ответила она, шаловливо улыбаясь краешком рта. – Если, конечно, вы не затеяли за Веденской приударить.

– Приударить? Нет, не затеял.

Фиона улыбнулась шире.

– Очень предусмотрительно с вашей стороны.

На удалении ста метров в серебристом «БМВ», припаркованном у обочины на узенькой улочке, сидели два человека. Первый, немец по фамилии Вегнер, наклонившись к тонированному ветровому стеклу, делал снимки цифровым фотоаппаратом. Второй, Чернов, бывший офицер КГБ, вводил последовательность команд в небольшой ноутбук, который держал на коленях.

– Связь установлена, – воскликнул он. – Отправим изображения, как только закончишь.

– Замечательно, – пробормотал Вегнер. Сделав еще несколько фотографий, он опустил аппарат. – Пожалуй, достаточно.

– И кто этот тип? Есть какие-нибудь предположения?

Фотограф пожал плечами.

– Никаких. Но над этой загадкой пусть ломают голову другие. Наша задача следить за Девин и докладывать обо всех ее встречах.

Чернов с недовольной миной закивал.

– Знаю. Что-то больно уж подозрительно она себя ведет. Сегодня утром в метро я было подумал, ты потерял ее из вида навсегда. А потом мне пришлось мчать как угорелому, чтобы нагнать вас. – Он насупился. – Слишком много она задает вопросов. Надо бы с ней покончить.

– Убить журналистку? Американку? – бесстрастно спросил фотограф. – Сделаем, если прикажет герр Брандт. Когда придет время.

Неподалеку, в дверном проеме, стоял, медленно покачиваясь то вперед, то назад и обхватывая себя руками, высокий полный человек. Старенькое пальтишко, линялые штаны в заплатах – он выглядел как множество других задавленных бедностью, нередко шатающихся по Москве в алкогольном опьянении стариков-пенсионеров. Но взгляд глаз под кустистыми бровями был ясен, даже внимателен. Нахмурившись, он заучил номера «БМВ» наизусть. И в отчаянии подумал: скоро и на улице-то будет страшно показываться. Дожили!

Глава 16

Темные тучи плыли на запад над замысловатыми башенками Котельнической высотки. Мимо окон роскошных офисов «Группы Брандта» летели невесомые снежинки. Эрих Брандт сквозь белую пелену всматривался в оживленные городские улицы.

В районе его плотной шеи и атлетических плеч росло напряжение. Он ненавидел периоды затишья: когда докладов от подчиненных и новых распоряжений свыше приходилось ждать в безделье. Душа жаждала действия, выплеска энергии в приступе жестокости, будто наркоман – очередной дозы. Но за годы, проведенные в слежке – сначала для «Штази», позднее для личного удовольствия и обогащения, – он научился прекрасно управлять чувствами.

В незапертую дверь постучали.

– Да! – крикнул Брандт. – В чем дело?

На пороге появился один из подчиненных с папкой в руках, тоже бывший работник «Штази». На продолговатом лице лежала тень тревоги.

– Неприятности продолжаются. Того же рода.

Брандт слегка нахмурил брови. Герхард Ланге по пустякам не нервничал.

– Конкретнее.

– Пришли от ребят, которые следят за американской журналисткой. – Ланге разложил на столе черно-белые снимки из папки. На каждом была изображена Девин, оживленно разговаривающая с высоким темноволосым мужчиной. – Сделаны примерно два часа назад, во время встречи на Патриарших, по-видимому, тайной.

– И?

– Взгляните. – Ланге положил на стол еще один лист бумаги. – Я только что получил по факсу от одного из осведомителей.

Это был краткий послужной список подполковника армии США Джонатана Смита, доктора медицины. Вверху темнела нечеткая фотография.

Брандт пристально рассмотрел снимок. И без слов сравнил с изображениями, полученными от наблюдателей. Сомнений нет, пронеслось в голове. Это он. Смит в Москве и общается с журналисткой, которая давно вызывает серьезные опасения.