Живой товар - Андрей Хазарин

Он нахмурился. Да, не исключено. Нельзя её туда допускать. А как не допустишь? От Заполья до столицы едва тридцать километров, машин на трассе полно, у людей на глазах ни на гоп-стоп не возьмешь, ни катастрофу не устроишь... Тем более, Манохин велел, чтоб домой она попала целенькая и здоровенькая. Хм, а ведь язык она ещё в посольстве должна была развязать выходит, ничего особо страшного она там не рассказала, а значит нечего ей было рассказывать. Хорошо бы так...

Тем временем черная "Волга" приблизилась к развязке в двух уровнях на перекрестке аэропортовской подъездной дороги и Восточной трассы. Сейчас нырнет под мост, вывернется по бублику вправо и выедет на трассу в сторону столицы...

Но "Волга" неожиданно потянулась в правый ряд и, мигая сигналом поворота, свернула на восток - неудачливую невесту везли прямиком домой, в родимый город к родимой мамочке.

Артур Митрофанович перевел дух. Ну, теперь совсем другое дело. Пятьсот кэмэ - дорога неблизкая, сейчас четыре, пока доедут, глядишь, и сумерки сгустятся, хоть в июне и поздно вечереет, а в сумерках мало ли что случиться может. Тем более, с одиноким водителем, будь он хоть трижды из органов. Девчонка, пусть она ребеночек и крупненький, - девчонка и есть...

- Коля, - обратился Мюллер к водителю, - сворачивай на хауз, постепенно "Волгу" обойди, а перед Рыжовкой чуть сбрось газ, вроде бы перед постом ГАИ, и держись машин на десять впереди.

Коля и Витюша - ребята крепкие, умелые и проверенные. Да и себя самого Артур Митрофанович со счетов не сбрасывал. Нет, одному водителю не управиться...

Мотор запел чуть громче. Теперь только два жигуленка отделяли "мерседес" от черной "Волги", в которой, невидные за темными тонированными стеклами, сидели, как было известно Мюллеру, плечистый водитель в сером элегантном костюме и высокая красивая блондинка.

Глава 20

Засада

Снаружи начинало темнеть. Ира опустила глаза к светящемуся циферблату часов на щитке: девять пятнадцать. За год в Махдене она уже отвыкла от севера - там-то темнело раньше и сразу, сумерки были намного короче. И от русской речи отвыкла - первые дни в посольстве все сбивалась. Да они и сами там пересыпают разговор английскими и местными словечками. Вот только здесь и почувствовала себя дома. Все говорят по-нашему, и надписи везде наши. Уже проскочили столб "Чураевская область". Ей как-то приходилось ездить по этой дороге, мальчики знакомые катали. Господи, неужели все может когда-нибудь вернуться, стать таким, как раньше?

Все - может, только я уже не могу. Я уже на людей совсемпо-другому смотрю. Скажем, стюардесса в самолете - беленькая, тоненькая, лицо такое хорошее, доброе - а я прикидываю, какая она была бы т а м, на работе... Или водитель вот этот - плечистый, осанка красивая, ведет себя корректно, а для меня он - к л и е н т. Знает он что-нибудь или нет? Так не скажешь...

Она коротко вздохнула.

Ладно. Как-то устроится. Еще час - и дома. Мама... Ох, мама. Интересно, хоть в первый вечер сможет она разговаривать по-человечески?

- А почему машин на дороге совсем мало стало? - спросила она - лишь бы не молчать.

- Сумерки - самое опасное время для водителя. Обманчивое. Вроде бы ещё совсем светло, фары включать неловко, но свет уже слабый. В такое время больше всего аварий происходит.

- А не ночью?

- Ночью в основном дальнобойщики ездят, они привычные. Соберутся в колонну - и гонят. Машины тяжелые, их так просто не остановишь, сметут...

- В каком смысле - не остановишь?

- А вы что - не знаете? Грабители...

- Ой... а мы?.. а вы не боитесь?

- А мы не боимся.

* * *

Артур Митрофанович ещё раз огляделся. Так, все убедительно. Полный декорум. Скользнул взглядом по обочине. Ребят не видно. Коля под четвертым отсюда столбиком, Витюша метров на десять дальше... Дорога, считай, пустая: минут восемь назад запоздалый "запорожец" кое-как протиснулся между задком и столбиками - этот сумел, узенький, водитель что-то спросил невнятно, увидел в ответ вежливую улыбку и успокаивающий жест рукой - и укатил с легким сердцем от греха подальше.

Место хорошее - почти в самом низу длинного спуска, сужение дороги, но разделительная полоса с газончиком кончается на десяток метров дальше...

Наверху, на фоне ещё светлого неба, вынырнул темный силуэт с включенными подфарниками.

Они! Больше некому - специально следил. Ну что ж, все по плану. Он присел на корточки у вывешенного на домкрате левого переднего колеса и принялся орудовать баллонным ключом. Монтировка, вставленная концом в гнездо гидравлического домкрата, была прямо под рукой.

* * *

Водитель "Волги" плавно притормозил и с досадой бросил:

- Эк угораздило его, черт побери!

Внизу, чуть не доехав до пропущенной под шоссе трубы, через которую в дождливую погоду сбегал ручеек, стоял "мерседес", развернутый почти поперек дороги. Он перегораживал всю полосу, передним бампером упираясь в бордюрчик разделительного газона.

- О-о, повезло парню! Выстрелила шина, тачку занесло, да ещё как... Его счастье, что в бордюр уперся, а то вылетел бы на встречную полосу, прямо под какой-нибудь КрАЗ... - в голосе водителя слышалось и сочувствие к невезучему коллеге, и досада на неожиданную помеху.

Действительно, "мерседес" было не объехать: дорога шла по довольно высокой, метра четыре, насыпи, справа круто вниз уходил откос, слева зеленел травкой разделительный газон с высоким бетонным бордюром.

Шофер "мерседеса" возился возле переднего левого колеса. Все дверцы машины были распахнуты настежь.

- Да! Одному куковать на дороге - хуже не придумаешь... Придется глянуть, надолго ли он там. А вы сидите, не вздумайте выходить.

- Да я хоть бы ноги размяла...

- Прошу оставаться в машине!

Он потянулся у Иры за спиной и защелкнул кнопку фиксатора замка.

- Поднимите стекло до отказа!...

"Волга" затормозила метрах в пятнадцати.

Мюллер покосился через плечо. Открылась левая передняя дверца, водитель вышел и направился в его сторону. Артур Митрофанович снова склонился над колесом и потянулся за монтировкой.

- Ну что тут у тебя, брат?

Но "брат" вдруг резко вскочил и замахнулся монтировкой. В тот же момент из-за склона насыпи выскочили двое здоровенных парней и бегом бросились к "Волге".

Водитель "Волги", такой спокойный, выдержанный и неторопливый, вдруг словно взорвался. Двигаясь неуловимо быстро, он нырнул под удар, левой рукой поймал запястье Мюллера - словно стальные тиски сомкнулись, монтировка вылетела из ослабевших пальцев и брякнулась без звона на разогретый за день и ещё мягкий асфальт, - протянул запястье ещё дальше, а сам из полуприседа резко распрямился, поддев правым плечом противника. Мюллер взлетел в воздух, переворачиваясь. Будь это на тренировочном ковре, водитель "Волги" сейчас придержал бы противника за руку, чтобы тот приземлился спиной и ягодицами. Но это происходило не на ковре - и плечистый молодой человек в нужное мгновение выпустил запястье Мюллера.

Начальник отдела охраны многоотраслевой фирмы "Татьяна" врезался в асфальт макушкой и мгновенно отключился. Поэтому дальнейшего он уже не смог увидеть.

Коля добежал до "Волги" первым и рванул правую переднюю дверцу, за которой, смутно видная в предвечерних сумерках, сидела светловолосая девушка. Но дверца оказалась заперта. Этот вариант был предусмотрен и отработан, Коля левой рукой дернул заднюю дверцу, та распахнулась - и прямо ему в грудь ударил тяжелый десантный ботинок.

Тут же из "Волги" вынырнул крупный парень в пятнистой маскировочной форме с коротким автоматом в руках.

Витюше бежать было дальше, он увидел все это с расстояния в несколько шагов - и на бегу выхватил из-за пояса ТТ. Конечно, "макаров" калибром помощнее, но Коля к нему так и не привык, никак у него не получалось из этого обрубка попасть во что-нибудь. А ТТ есть ТТ...

Мушка прыгала, не удерживаясь на пятнистой фигуре, нет, на бегу его не срежешь, да и опасно, можно девчонку задеть, а её велено привезти живой... Витюша кинулся плашмя на асфальт, уперся локтем, плавно повел ствол сверху вниз...

...и тут его достала короткая очередь, выпущенная откуда-то сбоку. Он успел ещё удивиться, откуда взялись стрелки, в машине-то кроме водителя и девчонки никого не было... А, черт, они же сзади сидели, прятались за темными стеклами, паскуды!.. И все уплыло, а сам Витюша, вертясь, посыпался в черную шахту с гладкими, чуть отблескивающими смоляными стенками, и чернота поглотила его.

Наверное, Коля отделался бы легче всех, если бы остался лежать на месте, куда рухнул после удара башмаком в грудь. Но он не привык сдаваться без боя, тем более, когда Короля положили и напарника срезали, он-то, хоть и свалился, но все видел... Хрипло рыча, налившись кровью от злости, он поднялся и, выпустив из рукава свинцовую гирьку на полуметровой цепочке, двинулся на пятнистого. Теперь он разглядел темный берет и блестящую птицу на нем, сбоку...