Мой властный миллиардер (СИ) - Ночь Ева

В общем, он себе не изменял. Мы старались соответствовать: делали вид, что внимательно слушаем. В конце своей затянувшейся речи он достал обмусоленные по углам листы и торжественно зачитал, кому куда на практику стопы направить.

- Я же говорил, Метёлкина, встретимся! - лезет в глаза мне Каменев. Сверкает белоснежными зубами.

- Какая жалость, что тебя на Луну не отправили, - бормочу под нос и думаю, что на месте смогу решить эту проблему: попрошу нас в разные концы здания развести, чтобы на глаза этот разрушитель девичьих сердец мне не попадался.

Декан с придыханием сообщил, что нам вообще оказана честь попасть на практику не в какую-то зачуханную фирмочку, а в большую строительную компанию «Грант».

Кроме меня и Каменева в число счастливчиков попали Лёша Медведь и Милана Лейбниц. Вот вчетвером, после благословения декана, мы и отправились на место нашей летней практики.

Охрана на входе смотрела на нас как на бедных родственников, что только из деревни приехали и сразу же атаковали коренных жителей столицы. Но, как оказалось, нас ждали, о нас позаботились, пропуски выписали. Красота!

Пока мы плыли в лифте на седьмой этаж, у меня внутри ничего не шевельнулось. Не чувствовала я ни благоговения, ни трепета душевного. И вообще ничего особенного не заметила и не поняла.

До тех пор, пока нас не встретила очень стрёмная мадама и не повела в конференц -зал.

Я ещё таких не видела: строгий костюм-двойка чёрного цвета. Классические линии пиджака и юбки со шлицей, белоснежная кофта без изысков и... ярко-алая башка с торчащими во все стороны космами. Разрыв шаблона.

Пока я на неё пялилась, пропустила момент, когда мы предстали пред ясные очи главы компании.

И тогда меня переклинило. Намертво. Пред нами стоял никто иной, как мой чёртов миллионер - Владимир Алексеевич Орловский.

Я моргнула раз. Потом второй. Головой тряхнула, но никуда не делась его долговязая фигура, ямочка на подбородке и зелёные айсберги вместо глаз.

- Приветствую вас в строительной компании «Грант», - проговорил он деревянным голосом недоструганного Буратины. Папа Карло, видимо, плохо старался, когда трудился над этим бревном.

Вид у Орловского - сурово-грозный. На меня он показательно не смотрит, будто я пустое место. Потихоньку начинаю приходить в себя.

Ну, собственно, не должен же он при всех кинуться мне на шею и объявить, что мы знакомы. Но то, как он холоден, расчётлив и деловит, неприятно царапает душу.

Да, я занесла его в чёрный список. Да, я собралась выкинуть Орловского из своей жизни. Но вот судьба нас снова свела. Неужели он и вида не подаст? Ведь не может же быть, чтобы он меня не узнал?

Но по лицу великого миллионера ничего не прочесть. Он сухо раздаёт команды. Смотрит в сопроводительные бумаги.

Я забыла о Каменеве. Петруччо стоит, открыв рот. Переводит взгляд с Орловского на меня и обратно. При всех его минусах язык не повернётся сказать, что голова ему дана, чтобы пленять юных и не очень дев. Два плюс два он складывать умеет. И то, что он узнал Владимира Алексеевича - нет никаких сомнений.

- Медведь, Лейбниц, Метёлкина - в проектное бюро, - раздаёт плюшки сударь Большая Геморройная Шишка, - Каменев - в технический отдел.

Каменев открывает рот, чтобы возмутиться, но Орловский такой возможности ему не даёт.

- В последствии будет произведена рокировка. И ещё. У нас с деканатом заключён взаимовыгодный контракт, рассчитанный на долгосрочное сотрудничество. Институт поставляет лучших студентов, мы - даём возможность получить им новые навыки и знания. Как известно, практика должна быть оценена. Саботажники, прогульщики, те, кто не справляются с указанными заданиями, ленятся и не стремятся повысить свой профессиональный уровень, получат плохую характеристику, низкую оценку за практику и подробное письмо в деканат с подробным отчётом и указанием всех негативных проявлений. Кто чем-то не доволен, может начать свою практику с жалоб, но в этом случае не может рассчитывать на положительный результат своего труда и дальнейшее сотрудничество.

Во даёт. Такого Орловского я не знала. Да и куда мне. Зато Каменев явно подувял и спорить ему перехотелось.

- Если вопросов, жалоб, пожеланий нет, прошу отправляться в указанные мной отделы. Мила, мой персональный помощник, вас проводит, а задания вы получите на месте.

Ну, в принципе, меня всё устраивает. Лишь бы не оконфузиться. Страх всё же имеется немножко. Но, думаю, на месте всё наладится. Тем более, что, в отличие от Каменева, мы всё же втроём будем.

- Я обещал Борису Абрамовичу, - несётся нам вслед ядовитый голос Вована, - лично проследить за избранными студентами, коим была оказана великая честь пройти практику именно в моей строительной компании.

Вот это уже хуже. Гораздо хуже. Я оборачиваюсь и натыкаюсь на полные язвительного злорадства миллионерские глаза.

Издевается. Хм. Ну, ладно. Мы ещё пободаемся!

24. Трудовые будни

Бизнесмен начинается с характера. Есть стержень - будет дело. Нет стержня - можно нарастить. Если не растёт, значит нет желания. А без желания и кошки не родятся, Не то что бизнес. Заметки мимоходом Владимир Орловский

Конечно, я сам должен был выбрать студентов, которые вместе с Метёлкиной придут проходить практику. Естественно, этот деканистый Школьник насовал мне своих протеже. Особенно этот, с томными кудрями выбесил - глаза бы мои его не видели. Ну уж нет, я ему такую радость не подарю. Фиг ему, а не Метёлкина рядом. Пусть по разным углам поработают. Уж я побеспокоюсь, чтобы они меньше пересекались.

Я смотрю, как они идут за Милой, скриплю зубами, когда этот красавчик хватает Настю за руку и что-то говорит ей на ухо. К счастью, моя Метёлкина не выказывает благосклонности, может, только это его спасает от взбучки.

Я сам себя не узнаю. У меня внутри горит, будто черти развели костёр и поставили туда котёл со смолой. Я оставил указания в проектном. Надеюсь, пищать не будут. А вот в техническом отделе не в курсе. Сейчас я их озадачу.

- Новиков, - говорю голосом злющего динозавра. Начальник отдела замирает на том конце эфира. Он лучший, но немного труслив. За ум я прощаю ему некое подобострастие. - Там тебе сейчас студента приведут. Проходит практику в нашей компании. Будь добр, загрузи юношу по полной. Чтоб головы поднять не смог. Можешь поручить по мелочам его погонять - трудовую жизнь нужно начинать с малого. Позже проектной документацией загрузи. И рутины, рутины побольше. Взвоет - жалуйся. Будем лечить. Всё ясно?

- Будет сделано, Владимир Алексеевич!

Новиков вопросов не задаёт. Мух налету ловит. Скоро кудрявому не то, что Метёлкина не нужна станет, он забудет, как его зовут.

Ну, а для Метёлкиной у меня особая миссия припасена.

Я возвращаюсь в свой кабинет, сажусь в мягкое кресло и вытягиваю ноги. Костёр в груди никуда не девается, но мне чуть-чуть становится легче. Тут главное - остыть хоть немного. А то я как в пятницу завёлся, так до сих пор мчусь, нарушая правила.

- Зря вы так, конечно, Владимир Алексеевич.

Мила всем хороша, но иногда она перегибает палку и превышает полномочия. Вот сейчас она, например, вошла в кабинет почти без стука. Тот жалкий «тук» даже с хорошей натяжкой назвать «я стучалась» невозможно. Особенно после того, как она дверь сразу же распахнула.

Я терплю её, потому что профессионализм (особенно, когда надо) у неё на высочайшей планке. Прощаю, к примеру, вот это ярко-красное гнездо на голове. Правда, оно появилось после носков с коноплёй. Я только крякнул и промолчал, поймав вызов в Милиных глазах. Она умела чувствовать такие моменты. А может, слишком много знала, но умение молчать спасало её от моего гнева или порицания.

- Что зря? - интересуюсь холодно, наблюдая за боевой стойкой моей персональной помощницы.

- Зря вы студентов с особой жестокостью приложили. Не думала, что вы способны заниматься избиением младенцев.