Полночная любовница - Никола Корник

– Другие тоже страдают, – жестко сказала Меррин, и Гаррик понял, что она говорит о себе. О тринадцатилетней девочке, у которой были и дом, и семья, и состояние и которая в один миг все потеряла.

– Если вы откажетесь, я обнародую, что вы работаете на Тома Брэдшоу, – пригрозил Гаррик. – Вместе с информацией о том, что вы имеете привычку посещать спальни высокородных джентльменов. Думаю, вы обнаружите, что такой скандал гораздо труднее замять, чем простое пятно на репутации.

Наступило напряженное молчание. Меррин сидела неподвижно, словно не слыша его.

– Вы пытаетесь меня шантажировать, – сказала она. – Это аморально.

– Я никогда бы не опустился до такой вульгарности, как шантаж, – возразил Гаррик и увидел, как девушка улыбнулась, услышав собственные слова, сказанные ему в библиотеке пару дней назад. – Я просто предупреждаю, что вы находитесь в рискованной ситуации.

– Я вам очень обязана, – с иронией отозвалась Меррин. И вздохнула: – Все те же аргументы, что и раньше. Худшее, что вы можете сделать, – это разрушить мою репутацию… – Ее глаза заблестели триумфом. – И только в том случае, если она меня волнует. – Девушка задумчиво провела пальцами по краю пустого бокала. – Оказаться в центре скандала и сплетен было бы очень досадно, – признала она, – но я уверена, я это переживу.

– Вы не переживете потери того, что так цените, – произнес Гаррик и увидел, что Меррин резко вскинула на него взгляд.

– Что вы имеете в виду? – требовательно спросила она.

Гаррик пожал плечами.

– Помимо денег, вы работаете на Брэдшоу, потому что вам скучно, – сказал он. – Вы умны, а обществу не нужны умные женщины.

Меррин выдавила жалкую улыбку.

– Разве что для того, чтобы над ними посмеяться, – сухо пояснила она. – Или заставить их соответствовать.

– Точно, – согласился Гаррик. – Без работы и с подпорченной репутацией, без возможности посещения своих научных занятий вам было бы нечем занять свое свободное время…

Он намеренно не договорил, оставив предложение висеть в воздухе. Фарн понимал, что ее жизнь тогда превратится в выжженную пустыню. Меррин слишком отличалась от других женщин, чтобы соответствовать ожиданиям общества, и это сделало ее уязвимой.

Гаррик ждал, пока она подумает об этом, и по ее расширившимся глазам понял, что она пришла к такому же выводу.

– Вы хотите забрать у меня все, чем я дорожу. – Меррин потрясенно смотрела на него. – Мою работу, мои увлечения… Будьте вы прокляты, – с чувством выговорила она. – Как будто вам мало было проделать это единожды.

Гаррик ожесточил сердце, чтобы противостоять боли и недоверию, которые видел в ее глазах.

– Выбирать вам, леди Меррин.

Она встала так резко, что закачался стол и чуть не упал бокал.

– Думаю, вам пора уходить, ваша светлость. – Девушка выпрямилась во весь свой миниатюрный рост. – Можно было предположить, что вы опуститесь ниже, чем я могла представить, – добавила она.

– Я еще только начал, – заявил Гаррик. – Вам стоит расширить границы воображения.

– Неужели? – Меррин подняла брови. – А если я откажусь уступить, что тогда? Вы меня похитите? Куда-нибудь увезете, чтобы убить? Женитесь на мне? – Она слабо улыбнулась. – Сомневаюсь, что вам удастся уйти от ответственности за убийство сразу двух членов одной семьи.

– Из всего перечисленного брак интересует меня больше, чем злонамеренное убийство, – заметил Гаррик.

Девушка засмеялась.

– Потому что он лишит меня возможности свидетельствовать против вас в суде?

– Нет, – сказал Гаррик. – Потому что он позволит мне заняться с вами любовью.

Атмосфера в комнате едва не воспламенилась. Меррин распахнула глаза, шокированная его словами, и тихо ахнула. Щеки у нее вспыхнули, и она отвернулась, лихорадочно пытаясь найти туфельки. Желание сбежать отчетливо читалось в ее стройной напряженной фигурке.

– Вы исчерпали и без того скудный запас моего гостеприимства, ваша светлость, – заявила она. – Если вы сейчас не уйдете, уйду я. Мне в любом случае нужно вернуться на бал. Сестра будет меня искать.

– Обычное оправдание для побега, – съязвил Гаррик. – Я ожидал от вас большей изобретательности. Кроме того… – Он вздохнул и окинул ее взглядом от сияющих волос до ступней. – Вы не можете вернуться на бал вот так. – Он понизил голос. – У вас слишком растрепанный вид. Пойдут разговоры. Вы выглядите так, словно мы уже занимались любовью.

В ее глазах что-то мелькнуло. Губы приоткрылись. Она выглядела невинной, испуганной и в то же время зачарованной.

Гаррик знал, что он не должен к ней прикасаться. Одно дело воспользоваться преимуществом, чтобы убедить ее отказаться от своих поисков. И совсем другое – действительно соблазнить. Ее невинность и прямота его очаровывали, Меррин разбудила в нем все его распутные наклонности, которые он считал давно похороненными. Но он не был настолько беспринципным ублюдком, чтобы вот так разрушить ее жизнь. Меррин Феннер последняя, с кем он мог бы так поступить. Двенадцать лет назад он забрал жизнь ее брата и разрушил множество других жизней, и герцог поклялся, что его искуплением станет неукоснительное служение долгу. Он махнул рукой на свою и без того непростую жизнь. Отвернулся от тех, кто предсказывал, что после смерти жены и столь впечатляющего скандала он вернется к своим распутным привычкам с удвоенной силой. Гаррик доказал, что они не правы – после убийства Стивена и смерти Китти у него осталась только сила характера, только она его и спасала. Он ушел служить отечеству, стараясь искупить свои ошибки. И вот теперь остатки его запятнанной чести не позволяли ему домогаться Меррин Феннер, невинной во всех смыслах женщины, которая и так уже жестоко пострадала. Не такой уж он полный негодяй. Даже если искушение хватает его за горло.

Только один раз…

Гаррик знал, что лжет себе, даже когда дело касается поцелуев. Если он еще раз ощутит, как сладостно она отвечает, он уже не сможет ее отпустить.

Фарн наклонил голову и накрыл губами ее рот.

Той ночью в его спальне это было мгновение нежной ласки. В библиотеке он безжалостно целовал ее, преследуя свои цели. На сей раз он не торопился вызывать ответ. Он убеждал ее, дразнил языком ее губы, пока они не раскрылись. Проник в них, пробуя ее на вкус, растягивая удовольствие. Гаррик почувствовал, как она задрожала, и осторожно обнял ее, чтобы поддержать.

Эффект был в тысячу раз мощнее, чем он мог даже вообразить. Ее робкий ответ, неуверенные прикосновения языка соблазняли его перейти к еще большей близости. Он внезапно испытал сильнейшее желание заняться с Меррин любовью здесь и сейчас. Ему хотелось опрокинуть ее на кровать или положить на ковер у камина. И это он – человек, который двенадцать лет не имел отношений с женщиной и думал, что никогда уже не будет иметь.