Комната Наверху и другие истории - Терри Биссон

<Где вы их взяли?>

<Это тайна>

<Они выглядят довольно мило> — заметил Кен.

<Так довольно или мило?>

<И то, и другое>

<Вы со мной флиртуете?> — спросила она, улыбаясь улыбкой Мэри.

Кен попытался придумать достойный ответ, но не успел. Ее папка замигала, режим ожидания прервался, и она исчезла.

Через несколько циклов на той же неделе он снова ее увидел. Она задержалась у открытого Окна в Коридоре между «Копировать» и «Проверить». Он сунул свою папку поверх ее папки (свет справа) и встал рядом с ней, любуясь апрелем в Париже.

<Вы быстро учитесь> — с улыбкой заметила она.

<У меня хорошая учительница, — галантно отозвался он. А потом произнес то, что репетировал сотню раз: — А если и так?>

<Что значит «так»?>

<Флиртовал?>

<Значит, все — о'кей> — сказала она, улыбаясь улыбкой Мэри.

Кен-678 в первый раз пожелал, чтобы лицо Кена имело улыбку. Его папка мигала, но ему не хотелось пока уходить.

<Сколько времени вы уже в Сити?> — снова спросил он.

<Целую вечность. — Разумеется, она преувеличивала, но в каком-то смысле так и было. Она рассказала Кену, что работала в Сити, когда установили Microserf Office 6.9. — До этого архивы Офиса хранились в подвале, в металлических ящиках, а доступ осуществлялся руками. Я помогла занести их на диски. Это называлось «ввод данных»>

<Ввод?>

<Это было еще до нейронного интерфейса. Мы сидели снаружи, внутрь попадали через Клавиатуру и смотрели в нечто вроде Окна, называемого «Монитор». Внутри Офиса никого не было. Только картинки файлов и всего остального. И апреля в Париже тоже, конечно, не было. Его ввели потом, чтобы предотвратить клаустрофобию>

Кен-678 быстро посчитал в уме. Сколько же Мэри лет? Пятьдесят пять? Шестьдесят? Разумеется, это не имело никакого значения. Все иконки молоды, а все женщины красивы.

У Кена прежде никогда не было друга, ни в Офисе, ни снаружи. А тем более — подружки. Он спешил выполнить все свои вызовы и задачи, чтобы оставалось время побродить по Коридорам в поисках Мэри-97. Обычно он находил ее у открытого Окна, где она любовалась мостовой, маленькими кафе и цветущими деревьями. Мэри нравился апрель в Париже.

<Там так романтично, — говорила она. — Вы можете себе представить, что бродите по этим бульварам?>

<Наверное> — отвечал Кен, но на самом деле не мог. Он не любил ничего воображать. Предпочитал реальную жизнь или по крайней мере Microserf Office 6.9. Ему нравилось стоять с ней рядом, слушать ее мягкий голос Мэри и отвечать ей глубоким голосом Кена.

<Как вы сюда попали?> — спросила Мэри. И Кен рассказал, что его приняли на временную работу для доставки отсканированных в Офисе средневековых документов по длинной лестнице из Архива в Активный режим.

<Разумеется, тогда меня звали не Кен, — продолжал он. — Все временные иконки носили серое, и женщины, и мужчины. Нейронный интерфейс осуществлялся тогда через шлемы, а не через серьги. Никто из штатных сотрудников Офиса с нами не разговаривал, никто нас даже не замечал. Мы работали четырнадцать-пятнадцать цикло-дней подряд>

<И вам это нравилось> — странным тоном проговорила Мэри.

<Нравилось, — признался Кен. — Я нашел то, к чему стремился. Мне нравилось быть внутри. — И он рассказал ей, какое чудесное и странное чувство испытывал, когда становился иконкой, когда словно со стороны смотрел, как он сам двигается, ходит. Казалось, он одновременно находится и внутри, и вне своего тела. — Разумеется, теперь я привык> — закончил Кен.

<Конечно, привык> — согласилась Мэри и улыбнулась той самой улыбкой.

Прошло несколько недель, прежде чем Кен собрался с духом сделать, как он про себя выразился, «свой ход».

Они стояли там, где он впервые с ней заговорил, — в Коридоре между «Копировать» и «Проверить». Ее рука лежала на подоконнике, поблескивали красные ногти, и он решился: положил свою руку на ее ладонь. Пусть даже настоящего ощущения не было, все равно ему понравилось.

Кен опасался, что она отдернет руку, но вместо этого она улыбнулась улыбкой Мэри и мягко проговорила:

<Я уж думала, ты никогда не решишься>

<Мне хотелось это сделать с того момента, как я тебя увидел> — смутившись, произнес он.

Она пошевелила пальцами под его ладонью. У него словно бы зазвенело в ушах.

<Хочешь узнать, почему они красные?>

<То есть твою тайну?>

<Она будет нашей тайной. Знаешь Браузер между Актами и Налогами? Встретимся там через три цикла>

Браузер оказался сетевым коннектором без Окон. Кен встретил Мэри возле «Выделить все» и последовал за ней до «Вставить», где двери стали меньше, но зато чаще.

<Ты когда-нибудь слышал про «Пасхальное яйцо»?> — спросила она.

<Разумеется, — уверенно отозвался Кен. — Это сюрприз, спрятанный в программном обеспечении самим разработчиком. Несанкционированная подпрограмма, которой нет в описании. Иногда смешная или даже неприличная. Обычно «Пасхальные яйца»…>

<Ты просто повторяешь то, что узнал из «Руководства»> — нетерпеливо бросила Мэри.

<…вылавливаются и вычищаются из коммерческих программ рекламы с помощью отладчиков и оптимизаторов> — закончил фразу Кен, потому что она ждала у него в буфере.

<О'кей, о'кей, — пробормотала Мэри. — Мы уже пришли>

Мэри-97 завела его в крохотную комнатку без окон и без мебели за исключением небольшого столика в форме сердечка.

<Эту комнату стерли, но на ее место так ничего и не записали, — объяснила Мэри. — Должно быть, оптимизатор ее пропустил. А потому «Пасхальное яйцо» до сих пор здесь. Я обнаружила его абсолютно случайно>

На столе лежали три игральные карты. Две — рубашками кверху, а одна открыта: десятка бубен.

<Готов? — И, не ожидая ответа, Мэри перевернула десятку бубен лицом вниз. Красный лак с ее ногтей исчез. — А теперь ты попробуй, — предложила она. Кен отшатнулся. — Не бойся. Эта карта сама ничего не делает, только меняет опцию. Давай!>

Кен неохотно перевернул десятку бубен лицом вверх. Ногти Мэри снова стали красными, с его собственными ногтями ничего не случилось.

<Первая карта действует только на девушек> — объяснила Мэри.

<Ловко> — чуть расслабившись, проговорил Кен.

<Там есть и дальше, — с энтузиазмом сообщила Мэри. — Готов?>

< Вроде да>

Мэри перевернула вторую карту. Это оказалась дама червей. В тот же миг Кен услышал цок-цок-цок. В комнате без окон открылось Окно. В Окне был апрель в Париже.

Кен увидел серого жеребца, скачущего по самой середине бульвара. На нем не было сбруи, но грива и хвост подстрижены. Его огромный пенис почти волочился по мостовой.

<Смотри на лошадь> — сказала Мэри-97. Она стояла у Окна рядом с Кеном. Ее белая блузка и синий с оранжевым галстук исчезли. Остался только красный кружевной бюстгальтер. Прозрачные чашечки щедро наполнены, тонкие бретели упруго натянуты. Полная грудь в декольте сияет матовым лунным светом.

Кен-678 не мог вымолвить ни слова, даже шевельнуться не мог. Пугающее и чудесное зрелище! Руки Мэри выгнулись за спину, расстегивая бюстгальтер. Сейчас, сейчас! Но когда чашечки уже почти соскользнули с ее грудей, раздался свисток.

Лошадь замерла посреди бульвара. К ней бежал жандарм и размахивал палкой.

Окно закрылось. Мэри-97 стояла у окна в белой форменной блузке, которая слегка топорщилась, и в синем с оранжевым галстуке. Открытой была только десятка бубен.

<Ты слишком рано перевернула карту> — с досадой проговорил Кен. Ему хотелось увидеть ее соски.

<Червонная дама сама переворачивается, — возразила Мэри. — «Пасхальное яйцо» — закрытый алгоритм. Если запущен, то доработает до конца. Тебе понравилось? И пожалуйста, не говори «вроде как да»>

Она улыбнулась улыбкой Мэри, а Кен все не мог придумать, что бы ответить. В этот момент обе их папки замигали, режим ожидания прервался, Мэри исчезла.

Кен встретил ее через пару циклов на обычном месте — у открытого Окна в Коридоре между «Копировать» и «Проверить».

<Понравилось? — Кен продолжил прерванный разговор. — Я очарован>

<Ты флиртуешь со мной?> — спросила Мэри-97.

<А если и так?> — ответил он, и знакомые слова почти заменили улыбку.

<Тогда пойдем со мной>

На этой неделе Кен-678 следовал за Мэри-97 в Браузер еще два раза. И каждый раз был в точности идентичен первому. И каждый раз был совершенством. Как только Мэри переворачивала червонную даму, Кен слышал цок-цок-цок. В комнате без окон открывалось Окно, на бульваре появлялся жеребец, его громадный пенис почти волочился по мостовой. Круглые, спелые, совершенные груди Мэри-97 сияли над вырезом красного кружевного бюстгальтера. Она произносила: «Смотри на лошадь», и руки ее тянулись за спину расстегнуть…