Мир пауков. Маг и Страна Призраков - Колин Уилсон

Вайг опять занялся птицей.

— Наверное, большинство думали, что ты об этом знаешь.

Найл был поражен.

— Они в самом деле думали, что я допущу, чтобы все это продолжалось?

— Ну… Скорее всего, думали, что ты бессилен что-либо предпринять.

Найлу пришлось сделать усилие, чтобы сдержать в голосе гнев.

— Когда Смертоносец-Повелитель согласился покончить с рабством, — сказал он, — он пошел и на то, чтобы больше не убивать людей. Уговор был такой, что люди отныне свободны и уравнены в правах с пауками. А теперь я слышу, что пауки свою часть обязательств никогда не выполняли… — Он отхлебнул меда, чтобы успокоиться.

— Ты уж не обессудь, — мягко сказал Вайг.

— Я тебя не виню, — (Ощущение такое, будто земля ушла из-под ног.) — Но ты уверен, что Смертоносец-Повелитель об этом знал?

— Вовсе нет, я этого не говорил. Наоборот, я уверен, что он не знал. Только то, что сказала Сидония: Скорбо и несколько его дружков воспротивились тому, чтобы не есть человечину. Поэтому они продолжали поедать людей в своей кладовой. А когда запас кончался, я думаю, они его пополняли.

Найл взял со стола колокольчик и позвонил. В комнату поспешно вошла Джарита.

— Сходи на кухню и попроси прийти сюда Ниру.

— Слушаю, мой господин.

Они остались одни. Найл с угрюмым видом жевал корку хлеба, аппетит безвозвратно пропал. Вайг же ел с прежним смаком.

— Не пойму, почему ты не сказал мне об этом сразу же, как только узнан.

Вид у Вайга был сконфуженный.

— Меня, честно говоря, пару дней не было во дворце…

— Ну сказал бы, как только вернулся!

— А тогда, наоборот, не было тебя. Ты осматривал портовые сооружения. Всегда такой занятой, просто не подступись, — Он вынул платок и потыкал кровоточащий палец, — Всегда работаешь как на износ, я себя чувствую последним лентяем.

— А тебе что мешает?

— Кем? — Вайг развел руками. — От меня что на заседаниях, что на совещаниях нет толку. Что мне еще остается, кроме как любиться да обжираться? — Да, действительно Вайг последнее время изрядно прибавил в весе, — Я бы тебе вот что сказал, — произнес он с неожиданной серьезностью. — Я часто жалею, что не нахожусь опять в пустыне, где можно вволю охотиться.

Найл хмыкнул.

— В пустыне-то девочек нет.

— Эх, пресытиться можно чем угодно…

Он собирался сказать что-то еще, но тут опять вошла Джарита, а следом за ней Нира, хорошего сложения девушка лет примерно двадцати, с кроткими карими глазами и на удивление тонким профилем. Красота девушек в паучьем городе никогда не переставала удивлять Найла, хотя и ясно было, что все это результат взыскательного отбора.

Она стояла перед ними, опустив глаза и сложив руки на переднике. Длинные каштановые волосы, сплетенные в косу, были кольцом уложены на затылке — обязательное правило для женщин, работающих на кухне.

— Вайг сказал мне, что у тебя исчез один из братьев. Это так? — осведомился Найл.

Девушка кивнула, волнение, видимо, мешало ей отвечать. Найл настроился на ее мысли и уяснил, что она ни жива ни мертва от волнения и испуга. Он ошарашенно понял: она считает его чуть ли не полубогом и боится, что за ней он послал, собираясь отчитать и прогнать за заигрывания с Вайгом.

— Расскажи мне, что случилось, — попросил Найл ласково.

Девушка откашлялась.

— Он вышел, когда уже стемнело, и не вернулся.

— Ты где живешь?

— На улице Кожемяк.

— Там нет освещения? — (Она кивнула.) — И куда он пошел?

— Через улицу, к товарищу. Он там оставил лошадку.

— Лошадку?

— Деревянную игрушку. Он просто бегал ее забрать.

— Ты выходила его искать? — (Она покачала головой.) — Почему?

— Мы не выходим после того, как стемнеет…

— Почему?

— Н-ну, нельзя все же…

— Но это было в дни рабства! Теперь-то вы можете ходить куда угодно!

Девушка кивнула, так и не поднимая глаз, щеки запунцовели от смущения. Тут до Найла дошло. Семья этой девушки привыкает к свободе с трудом. Сломить укоренившуюся за всю жизнь привычку ох как не просто. Вот почему они не стали сообщать об исчезновении ребенка. Он вышел после того, как стемнело, а это против закона, вот их и наказали.

— А были еще какие-нибудь исчезновения?

— Было одно. Девушка с соседней улицы…

— Кто-то что-нибудь слышал?

— Нет.

Этого следовало ожидать. Паук бесшумно сваливается из темноты, парализуя добычу силой воли, и через считаные секунды взмывает с ней в воздух; и не видно, и не слышно.

— Ладно. Спасибо, Нира. Я посмотрю, можно ли чем-нибудь помочь. — (Девушка так и стояла бессловесно, боязливо думая, что же с ней будет.) — Все, можешь идти, — пришлось добавить Найлу.

Та поспешно поклонилась и выскочила вон из комнаты. Вайг посмотрел ей вслед с восторгом. Точно так же встретил ее появление и Найл, но теперь от чувства не осталось и следа. Заглянув ей в мысли, он распознал ее сущность: обыкновенный подросток, среднего ума. Вайга, не обладающего телепатией, очаровывала ее внешность, и ему не терпелось познать ее и убедиться, соответствует ли внешности ее ум. Найл заранее знал, что брат будет разочарован, а вот заявить об этой догадке напрямую, увы, не было возможности. От этого он сник и призадумался.

— И что ты думаешь делать? — спросил Вайг, наливая второй стакан меда.

— Я должен буду провести разговор со Смертоносцем-Повелителем.

— Тебе по душе такая идея?

Мысль о скандальном разбирательстве со Смертоносцем-Повелителем вызывала тихий ужас.

— А что?

— От этого может стать еще хуже…

— Вот почему Скорбо мог убивать людей. Потому что никто не осмеливался об этом заикнуться. Если бы мне сказали раньше, может, брат Пиры был бы еще жив.

— Я думаю, ты прав, — заметил Вайг без особой уверенности.

В дверь легонько постучали, и вошла Найрис.

— С тобой, мой господин, хочет говорить доктор.

— Доктор? — переспросил Вайг.

— Так здесь величают Симеона. До него в городе не было такого понятия, как доктор. А, Симеон, входи! Как насчет стакана вина?

— Спасибо, не откажусь. — И вид, и голос у Симеона был усталый.

Найрис сняла с него плащ, а Джарита стянула башмаки, покрытые снегом. Симеон со вздохом облегчения повалился на подушки и принял протянутый Вайгом стакан с медом. Выпил с явным одобрением, глубоко перевел дух.

— Откуда ты пришел? — спросил Найл.

— Из квартала рабов, — Симеон потянулся за птицей.

— Того, третьего, нашли?

— Да, нашли, — кивнул Симеон, жуя.

— Где он сейчас?