Соблазнение на Коста-Рике - Пиппа Роско

что вошел в эту комнату, — сердито усмехнулся он. — Она выглядела почти так же, как ты. Наполовину собранный чемодан на кровати, что-то в руках и виноватое выражение лица. — Я знал, даже когда спрашивал ее, я уже знал ответ. Что она уходит от моего отца, уходит от нас. Я умолял ее, умолял взять меня с собой. Умолял и плакал, как маленький ребенок, которым я, по сути, и был. И знаешь, что было самым страшным? В тот момент я бы оставил Ксандера здесь. Я бы бросил своего брата, — прорычал Бенуа, ненавидя воспоминания о той ночи, ненавидя себя за то, каким трусом он был, как отчаянно умолял мать взять его с собой, умолял любить его. — Я сказал ей, что ненавижу своего отца и хочу быть с ней. Что мне плевать на Ксандера. Но она продолжала качать головой. Продолжала говорить, что она должна это сделать. Что она не может взять меня с собой. А потом она взяла с меня обещание никому не рассказывать, что я ее видел. Никому не говорить ни слова — ни моему отцу, ни Ксандеру, ни Анаис. Она просила меня не плакать, потому что это может насторожить домашних. Я не должен был дать понять, что вообще видел ее в тот вечер.

Сердце Скай разрывалось от жалости к маленькому мальчику, который не только видел, как уходит его мать, но и просил, умолял ее взять его с собой, но получил отказ. Она чувствовала ярость, даже зная, что чуть не сделала с ним то же самое.

— Она не имела права просить тебя дать такое обещание, — сказала она Бенуа.

— Но я поступил так, как она просила. И это был последний раз, когда я ее видел. Я вернулся в свою комнату и стал ждать, когда взойдет солнце, я ждал, пока кто-то другой сделает то же открытие, что и я. Но если бы я знал, что это будет Ксандер, я… Я слышал, как он звал ее, когда не смог ее найти.

Бенуа вспомнил, как Ксандер рыскал по всему дому в поисках той, которой там больше не было. Он видел, как малыш страдал. Их отец даже не поднял глаз от утренней газеты и кофе, но Ксандер? Он плакал две недели подряд.

— Мне очень жаль, Бенуа.

— А мне нет. Этот случай стал мне очень ценным уроком. Когда дело доходит до своих интересов, Скай, мы все становимся эгоистичными. Мы все берем то, что нам нужно. Так что поверь мне, когда я говорю, что не удивлен твоими действиями. У тебя есть карта, и ты даже можешь найти драгоценности и делать с ними все, что тебе в голову придет. А я? Компания — это все, что у меня осталось. И я более чем уверен, что получу ее. — Возможно, ты думаешь, из-за близости, которая между нами возникла, что я тот, на чьих чувствах можно играть. Но не стоит.

Позволь мне пояснить: все интимные отношения окончены, но не наше соглашение. Так что тебе лучше быть здесь завтра потому, что мы объявим о нашей помолвке на вечеринке.

Бенуа пронзил ее взглядом, словно желая убедиться, что Скай поняла его предупреждение, прежде чем бросить что-то на кровать рядом с ее чемоданом и выйти из комнаты.

Скай почувствовала, как будто земля ушла из-под ее ног. Ей было больно за маленького мальчика, которого бросила мать, заставившая его дать обещание не плакать. Мальчик стал мужчиной, который снова познал предательство, теперь от своей девушки и брата. А потом его предала и она сама.

Она поступила точно так же, как и все те люди, которые причиняли ему боль, — они брали от него то, что хотели, и уходили. Или планировали уйти.

Как бы она ни пыталась обмануть себя саму, она должна была признаться самой себе — она собиралась убежать.

Потому что, если быть честной, она никогда не думала, что на самом деле найдет карту. Да, она отчаянно надеялась и молилась за свою мать. Но она не верила, что карта найдется. Это было бы сродни чуду.

Но карта нашлась. И это означало не только что они смогут найти эти драгоценности, но и то, что ей действительно придется выйти замуж за Бенуа.

И в некотором смысле отсутствие карты облегчило бы ей жизнь. Это означало бы, что ей не придется выйти замуж за человека, который никогда ее не полюбит. Так что нет, Бенуа был не прав. Она убегала не из-за своих сестер. Она бежала от своих чувств к нему. Потому что они пугали ее.

Она прошла через комнату к своей кровати и подняла предмет, который он бросил рядом с чемоданом. Это было кольцо, которое они нашли вместе с картой. Кольцо с кристаллом цитрина, которое Бенуа-старший подарил Кэтрин перед отъездом из Англии много лет назад. Камень блестел в тусклом свете комнаты.

Это должно было стать ее обручальным кольцом — поняла теперь Скай. В уголках ее глаз появились слезы. Она села на кровать и, когда откинулась на спинку кровати, почувствовала, как что-то скомкалось в заднем кармане ее брюк.

Письмо прапрадеда Бенуа. С крайней осторожностью она достала старинный конверт и начала читать.

«Уважаемая госпожа Соме!

Пожалуйста, простите, что я пишу Вам на этот адрес. Ведь я не знаю точно, где Вы можете сейчас проживать. Я могу только предположить, что Кэтрин права в том, что именно женщина из ее семьи в конце концов, найдет то, что она надеялась спрятать. Эту надежду разделяем мы оба.

Как объяснить это той, которая еще не родилась, а может, и не родится еще несколько лет? Это очень трудно себе представить. Но с уверенностью можно сказать, что эта надежда рождена любовью. Для Кэтрин любовью к ее потомкам, а для меня… Любовью к ней.

Я действительно искренне счастлив в семейной жизни, у меня прекрасная жена.

Но Кэтрин — ее сила, ее решимость и жизнелюбие… Она была невероятным человеком, и мне повезло, что я знал ее.

Мы очень любили друг друга. Возможно, в будущем законы общества станут менее жесткими, браки будут меньше ограничиваться долгом и классом, а любовь будет меньше осуждаться. Я очень надеюсь, что так и будет.

Для Кэтрин драгоценности семьи Соме были тяжелым бременем. Они приманивали только жестоких, отчаянных мужчин. Ее желание — наше желание — чтобы Вы нашли драгоценности, которые по праву принадлежат Вам, и чтобы они принесли Вам великий покой и настоящую любовь. Пусть