Стажёр - Натан Темень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что же вы молчите? — говорит прекрасная эльфийка. — Может, вы немой?
Молчу.
— Ах, — она руками всплеснула. — Вы замёрзли, весь дрожите. Какая же я хозяйка!
Поднялась с дивана, взяла из шкафчика графин, два бокала, в один немножко плеснула, в другой — половину.
— Пейте, прошу вас, — и тот, где побольше, мне протягивает.
Взял я, понюхал. Коньяк вроде.
Она улыбнулась, из своего бокала отпила. Ладно, я тоже выпил. Хороший коньяк!
— Спасибо, — говорю. — Можно мне уйти?
Она голову набок склонила и с улыбкой меня рассматривает, как неведому зверушку.
А я понимаю, что несу что-то не то. Но от её взгляда в башке всё перепуталось.
Тут в дверь забарабанили.
— Кто там? — отвечает она, недовольно так.
— Госпожа, это охрана! У вас всё в порядке? — кричат. — Здесь чужой ходит. Мы выходы перекрыли, ловим! У вас всё хорошо?
Я замер.
Она глянула на меня, помолчала секунду (я за эту секунду аж взопрел весь), ответила:
— Не беспокойтесь. Я со служанкой.
Потоптались охранники у двери, по коридору протопали и ушли.
— Видите? — говорит она. — Никак вы сейчас не уйдёте.
Взяла со столика колокольчик, позвонила. Вплыла тётка в три обхвата, в тёмном платье и белом передничке. Служанка.
— Дорогая, наполните ванну, — сказала эльфийка. — Ту, что в голубой комнате.
Служанка кивнула и выплыла обратно в дверь.
— Простите, — говорю, — за беспокойство. Я тут случайно очутился. Я не вор. Когда у вас охрана бегать закончит, уйду. Не буду вас тревожить.
— Конечно, не вор, — отвечает. — Воры у нас давно перевелись. Разве что по глупости кто…
Ага. Это она про меня — намекает. Только дурак в зачарованный сад полезет. Но вот нашёлся один.
— Я из полиции, — говорю. — По служебному делу.
Смотрю, она глазами блеснула, на диване выпрямилась.
— Неужели? — и взглядом меня обвела. Типа — что-то ты на бомжа больше похож, а не на полицейского.
— Это маскировка. Для работы. Служебное расследование. Полиция тайного сыска.
Это я сериалов насмотрелся. Но уж врать так врать, чего уж там.
— Что-то не слышала про такой.
— Конечно, не слышали. Вам и не надо про это знать, — говорю.
Ух, как она оживилась! Глаза заблестели, на диване подскочила и ещё в бокалы подлила.
— Да вы интересный человек! Расскажите ещё что-нибудь.
— Простите, про службу не могу рассказывать. Подписку давал — о неразглашении.
— Ничего, — она отмахнулась, а сама с меня глаза не сводит. — Мне так скушно сегодня. Развлеките меня.
Возникла служанка.
— Госпожа, ванна готова.
— А, ванна, — эльфийка бокал поставила, и мне: — Раздевайтесь!
— Э?
— Ванна готова, — она мне, как непонятливому. — Идите помойтесь, господин полицейский. А то я по одному вашему запаху могу определить, в каком отделении вы служите.
Залез я в ванну. Служанка в три обхвата мне спинку потереть предложила, но отказался я. Сам помоюсь, без посторонней помощи. Тут как раз тебе и щёточки всякие лежат рядом на полочке, и мыло такое разноцветное, душистое.
Полотенца горкой, на выбор. Вода горячая, ванна вместительная, ух, хорошо!
Помылся, мне тут же халат служанка принесла, тёплый, длинный. Барский халат, я такой у господина Филинова видел, в его пафосном особняке.
— Ну вот, — эльфийка меня увидела, довольно закивала. — Другое дело.
Взяла меня за руку.
— Пойдёмте.
Провела меня вверх по лестнице на третий этаж. Толкнула дверь.
— Входите, не бойтесь.
Зашёл я, смотрю — комната большая, на три окна. Из окон сад видно, с фонариками и фигурными кустами. Но внутри вообще цветник оказался.
По всей комнате диваны и кушетки расставлены, меж ними — круглые столики. Вроде как гостиная. На диванах и кушетках девицы устроились, в халатиках шёлковых, разноцветных. Прямо райские птички. На столиках кувшины, бокалы, фрукты в вазах, печеньки всякие.
Девицы меня увидели, замолчали все, смотрят.
А я на них смотрю. Если бы я хотел увидеть рай, то это он. Все девчонки в комнате оказались эльфийки. Ну, может, наполовину. Но мне и этой половины хватило. Стою, ни слова сказать не могу. Красотища.
А моя говорит:
— Девушки, сегодня у нас новое развлечение. Вот этот молодой человек — артист передвижного театра. Я забрала его на вечер, чтобы он развеял нашу скуку.
Девушки оживились, зашумели.
— А что он может?
— А он поёт, пляшет, кувыркается?
— Показывает фокусы?
Блин, вот я попал. Читал же, что эльфы — коварный народ. Но от такой красотки не ожидал… Хотя что я говорю — как раз красотки самые коварные и есть.
А она мне на ухо шепчет:
— Я вам жизнь спасла, так и вы мне отплатите. Если петь умеете — пойте. Или расскажите что-нибудь. Только не про полицию свою.
Подмигнула, и тоже на диван уселась.
Девчонки ладошками похлопали, кричат:
— Просим, просим!
Обернулся я по сторонам, бокал со столика схватил, даже не посмотрел, что там, и залпом выпил.
— Гитара у вас есть? — спросил.
— Есть, есть! — защебетала одна. — Помните, девочки, после того господина осталась?
Принесли гитару. Семиструнную, блин.
Ну ничего, где наша не пропадала. Сыграем и на этой.
— Что вам спеть? — спрашиваю. — Весёлую, длинную, короткую, печальную?
— Весёлую! — кричит одна.
— Грустную! — другая.
— Подлиннее! — голосят все.
— Давайте грустную, — сказала моя эльфийка, и все тут же закивали. — Такую, чтоб печально было, но не слишком.
Ага. Понятно. Хотят такую песню, чтобы душа у них свернулась, а потом обратно развернулась. Ладно. Правду она сказала: спасли тебя, так плати. И нечего кочевряжиться.
Покрутил мозгами и так и сяк, сходу не знаю, что придумать. А девушки ждут. Эх, была не была!
— О, говори хоть ты со мной, подруга семиструнная… Душа полна такой тоской, а ночь такая лунная… *
(*Аполлон Григорьев, "Подруга семиструнная")
Смотрю, девушки ладошками щёки подпёрли, грустят. Я сразу ещё одну:
— Ехали на тройке с бубенцами, а вдали мелькали огоньки…
Тут девушки не выдержали, подпевать стали:
— Дорогой длинною, да ночкой лунною, да с песней той, что вдаль летит, звеня…
Сорвал аплодисменты. Раскланялся, чтобы из образа не выходить. Артист я, или где? Хотя, если бы я с Иришкой когда-то давно не познакомился, и она меня на курсы не затащила, за компанию, так бы не спел. Это не в подъезде на гитаре бренчать. А там играть научился, и заодно песен разных выучил альбом. Тогда-то ругался, что за старьё. Вот ведь — не знаешь, где найдёшь, где потеряешь. Пригодилось!
— Ещё, ещё песню! —
