Реквием по тонтон-макутам - Жерар Вилье

– Очень хорошо, мадам.

Она страшно возбуждала его. Иногда, пользуясь толчеей, он слегка прижимался к ней. Прикосновение эластичного тела привело его в такое состояние, что он был вынужден отправиться в бар и проглотить ром-пунш, чтобы умерить страсть. Гуапа обдала его взглядом, полным презрения.

Молодая женщина даже не успела собрать монеты. Сезар Кастелла ворвался в казино как пуля, чуть не сломав дверь. Он так сильно дернул ее, что чуть не утащил и автомат.

– Эй, ты с ума сошел, – запротестовала она, – я ведь выигрываю.

Она резко высвободилась. Удар, которым наградил ее Кастелла, мог свалить с ног лошадь. Из-за этого она выпустила несколько монет.

– Пошли, идиотка.

Даже в самых сложных обстоятельствах Сезар Кастелла оставался джентльменом до кончиков ногтей. Покорившись, Гуапа, наконец, заметила, в каком состоянии находится ее муж, и молча последовала за ним.

Желая воспользоваться подобной ситуацией, мулат серьезно встрял между ними.

– Месье, вы не имеете права так обращаться с женщиной, я беру ее под свое покровительство...

Уважаемый коммерсант так и не узнал, как близко к смерти он находился. Кастелла секунду колебался, затем выбрал презрение: у него и так хватало забот.

С трудом нагнувшись, он принялся собирать разбросанные монеты. Крупье хотел было оспорить его право на них, но передумал: стоило ободрить игрока, и, псе равно, он снова опустит их в автомат.

Сезар и Гуапа бежали по разбитому тротуару авеню Гарри Трумэна. Наконец молодая женщина обрела дыхание.

– Что произошло?

Впервые в жизни у Сезара Кастеллы не было желания бахвалиться. Рухнув в машину, он сказал:

– Мы пропали.

Глава 14

Ветка, воткнутая в кучу грязи, заменяла запрещающий проезд знак на улице дю Ке. У грузовика сломалась ось, и вываленный из кузова груз перегородил улицу.

Малко припарковался и вышел из машины. Спрятавшись в аркаду, он огляделся. Сезара Кастеллы нигде не было, хотя он должен был быть здесь уже более получаса. Если только его не схватили макуты... Он ворвался в комнату Малко в час ночи, потерянный, заикающийся от страха. Малко как будто заледенел от его рассказа. Видя его холодную ярость, доминиканец бросился на колени, объясняя, что он хотел сделать Малко приятный сюрприз...

Вот чем закончилось подготовленное похищение! Малко представил себе, в каком состоянии находится Амур Мирбале... Чтобы отделаться от Сезара Кастеллы, Малко пообещал ему встретиться на углу улиц дю Ке и Паве в половине одиннадцатого и препроводить его в американское посольство.

Малко зевнул. Сразу после визита доминиканца Малко побрился бритвой «Ремингтон», с которой никогда не расставался, и ушел из номера, захватив сверхплоский пистолет. Он ездил полчаса по пустынным улицам Петионвиля, прежде чем нашел темную каменистую тропинку, остановил там машину и заснул. Хотя при этом ощущался недостаток комфорта, все же такой сон был предпочтительнее, чем если бы его разбудила брошенная тонтон-макутами Амур Мирбале граната...

На рассвете он проснулся, охваченный безумным желанием поехать к Симоне Энш.

Проявляя предусмотрительность, он катался наугад, избегая центра города. Ему казалось, что каждый проходящий негр был тонтон-макутом. Но Кастеллы нигде не было! В конце концов, он не выдержал: перейдя улицу, он вошел в кафе «Тропикаль», заказал фруктовый пунш и попросил разрешения позвонить. Глупо было так рисковать, а вдруг Кастелла уже спрятался в посольстве.

Он набрал номер посольства США. К счастью, зал был пустым, а хозяин принимал ставки на петушиные бои.

На другом конце провода сняли трубку.

– Я хотел бы поговорить с Фрэнком Джилпатриком, – сказал Малко.

Бледный, как смерть, Франк Джилпатрик вцепился в трубку:

– Говорю же вам, что он убил мать Амур Мирбале, к тому же с неслыханной жестокостью! Он сумасшедший, дикарь, зверь!

Малко слышал, но отказывался понимать. Это было хуже, чем он предполагал. По голосу американца слышалось, что он на грани истерики. Малко осознал, что по его лицу струится пот, а Фрэнк уже трижды повторяет один и тот же вопрос...

– Зачем вы его ждете?

– Он хочет просить убежища в американском посольстве...

От рева советника ЦРУ трубка чуть не вывалилась из рук Малко. Американец заикался от ярости.

– Никогда! – прорычал он. – Никогда! Вы совсем сошли с ума? У этого парня даже нет американского паспорта! После того, что он сделал, ни один дипломат не позволит ему приблизиться к посольству ближе, чем на милю... Пусть это ничтожество само разбирается с макутами.

И американец резко повесил трубку. Малко на секунду задумался. Ему казалось, что проклятия Фрэнка Джилпатрика разносились но всей улице.

Он не испытывал никакой симпатии к Сезару Кастелле, но доминиканец ринулся в эту авантюру по его приказу. Даже если он таким страшным образом нарушил инструкции...

Положив на стойку пять гурдов, грустный и подавленный, он вышел, решив подождать еще немного. Только для того, чтобы сказать Кастелле, что больше ему не приходится рассчитывать на кого-нибудь. Иначе говоря, что он приговорен к смерти.

Сезар Кастелла остановился на углу улиц Паве и Гамильтона Киллека. В ушах у него гудело. Ему казалось, что прошла целая вечность, как он уехал на Буа-Берпар, где он провел ночь вместе с Гуапой в заброшенном доме. Ему хватило смелости срезать Марсово Поле перед Дворцом на виду у казарм имени Франсуа Дювалье, вотчины Жозефа Бьенэме. Затем он устремился по улице Паве. Пробираясь от лавки к лавке.

Гуапа следовала за ним по противоположному тротуару. Ее пышные волосы были спрятаны под платком, на глазах были черные очки. Напуганная, она молчала.

Они тоскливо переглянулись. Жизнь в Порт-о-Пренсе, казалось, шла своим чередом. Все же Кастелла был уверен, что его разыскивают все макуты. Если Амур Мирбале схватит его, она живьем сдерет с него кожу.

Вместе с Гуапой он продумал запасной вариант, если не удастся достичь посольства: на набережной был пришвартован английский пакетбот. Если им повезет проникнуть на него, может быть, командир не выдаст их макутам.

Посмотрев на голубое небо, доминиканец подумал, что ему не хочется умирать. Опустив глаза, он взглянул на террасу над Электрической компанией, и ему показалось, что земля разверзлась под его ногами.

На террасе стоял человек в гражданской одежде с карабином в руках и смотрел на него. Поняв, что его видят, человек резко подался назад. Сезар Кастелла не мог сдвинуться с места. Значит, с ним играют, как кошка с мышкой! Они ждут, когда он достигнет посольства, а там его и схватят, чтобы преподать американцам урок...

Его нервы не выдержали: внезапно, не предупредив Гуапу, он бросился по направлению к улице де Пер. До посольства оставалось два квартала.

Свисток подействовал на него, как пуля. Задыхаясь, он бежал под аркадами. Повернувшись, он увидел ехавший по встречной полосе джип с четырьмя людьми в гражданском. Вдруг на другом конце улицы, перед Народным Колумбийско-Гаитянским Банком, появились три полицейских в форме и с автоматами. Это была травля.

Оставшись на месте, Гуапа колебалась. Джипа она не заметила. Если бы она повернулась, то, может быть, и спаслась бы. Хотя бы на время. Но, охваченная паникой, она также побежала, пытаясь догнать мужа. Ей так не хотелось оставаться одной.

Прохожие и машины остановились: никто не хотел становиться поперек дороги тонтон-макутам Амур Мирбале.

Малко выходил из кафе в тот момент, когда первый из четырех тонтон-макутов – гаитянин с золотыми зубами, в летней куртке с короткими рукавами и кепке – ловко выпрыгнул из джипа. Он побежал к Сезару Кастелле, помахивая длинной деревянной дубинкой.

Кастелла заметил его. Выбежав из-под аркад, он ринулся через залитое солнцем шоссе. Прохожие внезапно исчезли. Остались только загнанный человек и его убийцы.

Бросив джип посреди шоссе, три тонтон-макута также вылезли из него. Один из них был толстопузый, в синем свитере, двое других были среднего телосложения в одежде защитного цвета. У них были такие же дубинки, а за поясом пистолеты. Их глаза скрывали черные очки. Они перегородили улицу.

Сезар Кастелла остановился и вытащил кольт, но не успел выстрелить: толстый макут бросил дубинку, которая попала доминиканцу по запястью. Вскрикнув от боли, он выпустил оружие. В тот момент, когда он нагнулся за ним, макут с золотыми зубами ударил его но плечу. Издали все казалось невинной игрой.

Кастелла упал на колени. Сразу же сбоку подскочил третий макут и ударил его прямо в лицо. Испустив нечеловеческий крик, доминиканец упал на спину, лицо его было залито кровью. Он попытался подняться, но макут, который еще не ударил его, не торопясь приблизился к нему, и его дубинка скользнула между ног Сезара Кастеллы.

От невыносимой боли раненый приподнялся, затем рухнул.