Серебряная пуля - Виталий Гдадкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что же это творится?! Проклятый талер Черного Принца! Он продолжает убивать, он опять нашел очередную жертву. Я почему-то был совершенно уверен, что Таркана замочили из-за серебряной монеты — чтобы он не раскололся, кому продал ее. Очень предусмотрительная сволочь, этот киллер. И как вовремя он завалил Мошкина — аккурат к моему приходу. Знал, что я приду? Нет-нет, это невозможно! Ведь о том, что я направляюсь к Таркану, было известно только Кеше.
В таком случае его нужно заподозрить в пособничестве убийце, что практически невероятно. Бемц не способен на такое низкое коварство. И потом, это воронье… Что за чудеса? Если так пойдет и дальше, я начну шарахаться от каждой вороны. Шизофрения в чистом виде. Так недолго и в дурку загреметь.
Глава 8
Опознание
В баре Чабера стояла сонная тишина. Вообще-то его фамилия была Чебриков — как у председателя КГБ во времена СССР. Поговаривали даже, что Чабер был его дальним родственником. Наверное, врали. Не мог у такого уважаемого человека ходить в родственниках бандит. Впрочем, в лихие девяностые даже записные интеллигенты иногда брались за стволы. «О, времена, о, нравы», — говорили древние (иногда от безделья я почитываю даже «умную» литературу, а не только детективы и фэнтези).
— Скучаешь без Юноны? — спросил я Чабера, который с задумчивым видом торчал за стойкой бара, внимательно изучая потолок.
— Не вовремя у нее течка открылась… — буркнул Чабер. — Я уже забыл, когда отдыхал. Работаю на износ.
— Найми кого-нибудь. Безработных девок — пруд пруди.
— Ты не понимаешь… Юноне я могу доверить хоть собственное портмоне. Она была предельно честной, что в нашем деле большая редкость. Все до копейки сдавала в кассу. А возьмешь какую-нибудь другую соплячку, хлопот не оберешься. Все смотрит, как бы чего притырить. Ну не мочить же ее за это? Пару раз займешься воспитанием, она и свалит. А мне нужны постоянные кадры.
— Да уж, «воспитатели» у тебя — будь здоров, — сказал я, глядя на его кулачищи.
— Не, я сдерживаюсь. Ремнем несколько раз по голой заднице — и весь базар.
Я на миг представил, как это выглядит, и невольно пожалел неизвестную мне девчонку. Наверное, после этой «воспитательной беседы» она неделю не могла сесть.
— Значит, ты ждешь Юнону…
— Ну вернется же когда-нибудь эта сучонка! — вызверился Чабер.
— Вряд ли.
— Это почему?
— Побоится.
— Ага, Юнону испугаешь… Как же. Я сам ее иногда боюсь, если честно. Как-то Юнона одного дешевого фраера едва не отправила на тот свет. Он начал к ней приставать — причем грубо, полез под юбку, — а она не стала ни шуметь, ни вырываться из его лап, только взяла со стола полную бутылку и с любезной ухмылкой треснула его по башке. Хорошо, у меня связи остались в ментуре, отмазал ее. А клиент почти месяц в больничке валялся. Пришлось заплатить за его лечение… Она такая дура, что запросто может воткнуть перо в бок. Затихарится, и с улыбочкой, с подходцем — тынц ножик под ребро! И пишите письма… с небес.
— Ну, небеса тебе не светят.
— Напрасно так думаешь. Знаешь, сколько я бабла на строительство церкви отвалил? Батюшка сказал, что теперь мне все мои грехи простятся.
— Раз сказал батюшка, значит, так оно и будет, — утешил я Чабера, который уже начал поглядывать на меня с подозрением, которое могло быстро перерасти в гнев — он заводился с полоборота. — Дай чего-нибудь пожевать и бутылку хорошего вискаря.
— Не проблема. У меня, кстати, появилось отличное французское виски. Парни вчера подкинули.
«Парни» — это, значит, бомбилы, которые грабили фуры. Чабер не знал, что происхождение бутылок в его баре с фирменным, не поддельным, спиртным мне было давно известно — земля слухами полнится. Но не бежать же в ментовку, чтобы заложить Чабера? Тем более что он был не при делах. Чабер лишь покупал ворованный товар. Пусть милиция ловит дорожных грабителей без моей помощи, за это менты деньги получают. К тому же «экспроприация экспроприаторов» осуществлялась предельно аккуратно, без жертв.
Почему экспроприаторов? А потому, что фирменное спиртное поставлялось в наш город лишь по заказам нуворишей и чиновников-мздоимцев, которые сами и оплачивали оптовый заказ. Им, видите ли, было в жесть пить нашу водку и наш коньяк.
— Ладно, давай французское… — согласился я с некоторым сомнением.
— Да ты не переживай, — понял мои колебания Чабер. — Продукт что надо.
Французское виски и впрямь оказалось выше всяких похвал. Я пил и думал. Мысли были вялыми, беспорядочными, а иногда и вообще бессвязными.
Похоже, я заехал в тупик… Причем тупик очень опасный. Если менты узнают, что я побывал в квартире Таркана перед самой его смертью, тюрьмы мне точно не миновать. Нужно алиби… Бемц! Надо его просить. И прямо сейчас. Я достал мобилу и бросил взгляд на Чабера. Он включил телевизор и смотрел бои без правил. Кроме меня в баре была еще одна парочка, но им было не до окружающих. Пара сидела в дальнем углу и занималась тем, чем обычно занимаются молодые люди — парень, по виду совсем зеленка, и девчушка целовались, да так смачно, что у меня, старого жеребца, даже слюнки потекли.
— Алло, Кеша!
— Это ты, Алекс? — удивился Бемц.
— А то кто же? У меня к тебе важное дело.
— Грузи.
— Кеша, ты можешь меня выручить?
— Мог бы и не спрашивать. Как пионер, всегда готов.
— Дело серьезное…
— Да хоть какое.
— Лады. Пожалуйста, забудь наш разговор про Таркана. Я у тебя ничего не спрашивал, ты ничего мне не говорил. И еще одно… — Я бросил взгляд на свои наручные часы. — Мы с тобой попрощались… — Я назвал время, быстро вычислив в уме, сколько минут мне могло потребоваться, чтобы из Брехаловки доехать домой, а затем дойти до бара Чабера.
— А что стряслось? — встревожился Бемц.
Я немного поколебался, но затем решил быть откровенным до конца. Нельзя Кешке врать, он может обидеться.
— Твой коллега приказал долго жить.
— Да ты что?! Не может быть!
— Точно. Незадолго до моего прихода.
— Ну дела… Кто это его?
Вопрос был чисто риторическим, но я ответил:
— Тебе лучше знать. Он получил свинцовую примочку в лобешник. У кого из ваших есть ствол?
— Да почти у всех, — пробурчал Кеша.
— Не боятся?
— Без ствола в «поле» делать нечего. Это только дилетанты-новички выходят на промысел с миноискателем, перочинным ножиком и саперной лопатой. Слишком много людишек вокруг нас топчется, которые любят получать все на халяву. Могут и порешить.
— Да-а, тяжела жизнь подростка…
— Так ты боишься, что могут на тебя подумать?
— Боюсь, Кеша, ох боюсь, — признался я честно. — Тем более что я сейчас безработный.
— Понял. Можешь не сомневаться — если дело дойдет до ментуры, я скажу все как надо.
— Спасибо, дружище! За мной не заржавеет…
На этом наш разговор и закончился. Положив мобилку в карман, я окликнул Чабера:
— Который час? А то мои котлы что-то забарахлили. Только точно.
— Тебе прямо сейчас сказать?
— Ну. Будь добр…
Чабер недовольно буркнул что-то себе под нос — ему очень не хотелось отрываться от голубого экрана, где шло дикое месилово, — и пошел в свой крохотный кабинетик, который располагался рядом с подсобкой. Я знал, что у него есть очень дорогие наручные часы-хронометр, и он берег их, надевая только в исключительных случаях. Чабер хранил часы в своем сейфе.
Вернувшись, он сообщил мне точное время, и я, поблагодарив, демонстративно, на виду, начал подводить стрелки на нужные цифры. Теперь можно быть уверенным, что Чабер запомнил, с которого часа я торчал в его заведении, — он обладал хорошей визуальной памятью. Наверное, это качество присуще всем, кто работает в сфере обслуживания.
Сварганив себе на скорую руку какое-никакое алиби, я продолжил несвойственные мне мыслительные упражнения. Получалось не очень, но от безысходности и отчаяния даже самый тупой человек иногда проявляет чудеса прозорливости.
Все выходило на то, что неизвестный киллер очень хитрый и предусмотрительный тип. Он просчитывает все варианты расследования, как компьютер. Конечно же Таркана он убил не для того, чтобы подставить меня. (Эта мысль меня тешила и согревала, хотя в глубине души уже начал шевелиться червь сомнения.) Да и вряд ли он мог предполагать, что я пойду по его следу. Чего ради? Просто киллер сбивал с толку милицию.
Но что же все-таки за всем этим скрывается? По мне — явно присутствует чертовщина, вспомнил я ворон и поход к знахарке. Как это глупо и нелепо! В наш просвещенный двадцать первый век — и какие-то козни нечистой силы. Да это просто бред!
Нет, всему должно быть найдено рациональное, приземленное объяснение. Однако экскурс Георгия Кузьмича в историю характерников уводил мои мысли в сторону, противоположную здравому смыслу. Африкан — колдун? Возможно, это чушь, но в его годы быть таким бодрым и крепким — это что-то из ряда вон выходящее. Но как он мастерски притворялся! Даже я, человек близкий, поверил в его старческую немощь, хотя то, как лихо Африкан отделал хануриков, уже могло посеять в мою душу некоторые сомнения.