БП. Между прошлым и будущим. Книга 2 - Александр Половец

— Как вы строите сегодня отношения с русской колонией в Америке? — мне показалось логичным начать беседу именно с этого.

— Ваша эмиграция многочисленна и не проста по своему составу, — охотно заговорил Лукин. — Мы стараемся со всеми основными ее слоями установить хорошие, даже дружеские отношения. Я думаю, за девять месяцев, что я здесь нахожусь, нам это в какой-то степени удалось. Главное — изменение климата: наше посольство стало для эмиграции Восточного побережья, можно сказать, своим домом — люди рады туда приходить.

— И с чем же они к вам приходят? — полюбопытствовал я.

— Да со многим. Ну, прежде всего, — представители прессы: чтобы узнать, что нового происходит в России, как посольство живет. А социальная жизнь посольства проходит очень напряженно: мы постоянно проводим разные мероприятия. Ну и, конечно, работа чисто посольского, представительского плана. Мы договорились примерно раз в месяц-полтора проводить семинары. Точнее — обсуждения, дискуссии — в Вашингтоне или в Нью-Йорке.

— А какие перемены внутри посольства произошли с вашим приходом — кроме того, что, как выразились вы, в нем открылись окна и двери? Сам аппарат его сотрудников меняется?

— Ну, конечно! Приехали люди, которые не связаны прямо с традиционными мидовскими структурами. Некоторые из них работали со мной в Институте США, в других организациях. Например, старший советник по науке — это бывший руководитель одной из «марсианских» программ Института космических исследований, друг Сагдеева, Лев Михайлович Мухин. Он — доктор, профессор, почетный член Нью-Йоркской академии. Словом, нетрадиционные для этой должности люди. Вы же знаете, кем на самом деле были раньше посольские специалисты по науке…

— Раз уж вы сами заговорили об этом, — обрадовался я возможности переступить барьер дипломатического этикета, — позвольте задать вам прямой вопрос. Если не захотите — не отвечайте на него, просто сменим тему…

— Нет провокационных вопросов, есть глупые ответы, — засмеялся посол.

— Ну так вот: агентство новостей Рейтер распространило недавно сообщение о том, что аппарат тассовцев по-прежнему перенасыщен агентурой, то есть людьми, которые в свое время были направлены на работу за рубеж не своим информационным агентством, а другими учреждениями — органами госбезопасности, разведкой и т. п. И сейчас серьезная чистка… Не секрет, что в свое время советские посольства тоже использовались системой в целях военного и промышленного шпионажа. Вот вы приводите с собой новых людей, вы им доверяете. А как со старыми кадрами? Ведь они проработали в посольстве годы, иногда — десятилетия?

— Про ТАСС — просто не знаю, — отмахнулся от первой части вопроса Лукин. — Оставим это сообщение на совести Рейтер. О нас же… ну, во-первых, я не могу сказать, что доставшийся нам в наследство мидовский аппарат плох. Понимаете, чиновник обязан быть квалифицированным в своем деле. Кстати, по моему глубокому убеждению, он не должен быть слишком политизирован. Прежде всего, это — добросовестный эксперт в своей области. И в нашем МИДе немало таких специалистов. Сейчас возникла другая проблема — как сохранить их в нынешних условиях.

— Вы имеете в виду профессиональных дипломатов? — уточнил я.

— Да. Так что задача состоит не в том, чтобы выбросить всех мидовцев и набрать тех, кто громко кричит на митингах. Проблема в том, чтобы заставить мидовцев работать. Они, многие — особенно молодое поколение — любят Америку и с большим энтузиазмом и рвением будут работать на партнерские отношения между нашими странами, нежели на враждебные.

Но — такова логика чиновника: он будет исполнять то, что ему говорят. Так что надо создать определенное соотношение между старым традиционным аппаратом и новым, который, может быть, численно составит меньшинство, но будет задавать определенную тональность в нашей работе. Кажется, в целом это сегодня удается.

— Стало быть, и сегодня в посольстве работают люди, которые представляют военную разведку? — Мне хотелось именно из уст посла услышать то, что, в общем, достаточно хорошо известно, хотя, как правило, старательно обходится даже нашей дотошной прессой — до поры, пока не разражается очередной скандал, сопряженный с высылкой «дипломатов» в штатском.

— Несомненно — они есть, как и во всех посольствах, — ни секунды не колеблясь, ответил Лукин. — Другое дело — как с этим поступать? Еще с коминтерновских времен посольства были традиционной «крышей» для них. Когда в России возникла демократическая власть, произошли серьезные сдвиги. Раньше число представителей разведорганов было очень значительно. Сейчас эта ситуация изменилась — вводится приемлемый по западным нормам уровень.

Но здесь начинается следующее. Когда меня спрашивают об этом мои коллеги в Госдепартаменте, я задаю им встречный вопрос: вы хотите, чтобы разведывательная работа друг против друга была доведена до нулевого уровня? — давайте об этом говорить, мы готовы. Но вы не готовы — это известно и из вашего госбюджета. Да и вообще — о каком уровне мы должны говорить? Вы хотите, чтобы наши люди не делали в Америке того, чего вы не стали бы делать в России? И об этом есть смысл договариваться. Какой уровень выше нулевого вы хотите, чтобы он был паритетным? — задаю я вопрос своим американским коллегам. В общем, разговоры об этом начались как раз в мое пребывание здесь. И я содействовал, по мере сил, их началу…

— Владимир Петрович, какого характера помощь, вы считаете, необходима России — от США, в частности, и от Запада, вообще, — для того, чтобы реформы проходили успешно?

— Я думаю, самая серьезная помощь, которая нам сегодня нужна, — это помощь в укреплении демократических структур в нашей стране. Но, подчеркиваю, в очень деликатных формах. Знаете, здесь есть некая аналогия с нашей прессой. Она сегодня находится в жутком состоянии: газета либо гибнет, либо ее должно поддерживать государство — и тогда, тогда она все равно гибнет.

Значит, чтобы сохранить свою независимость, газета должна иметь какие-то дополнительные источники существования, и в том числе — рекламу. Но вот пример: интеллигентная, умная газета «Известия», и я чувствую, что государственное финансирование сказывается иногда на чрезмерной деликатности ее подхода к оценке тех или иных событий… Поэтому я и говорю — помощь, оказываемая нашей стране, должна проводиться в очень деликатных рамках, без навязывания каких-либо условий…

— Эксперты считают, что система распределения в России, в том числе и гуманитарной помощи, в значительной степени находится под влиянием мафиозных структур…