Крылья Ариадны. Часть І. Дыхание стихий - Марина Кобзева

– Как ты не понимаешь? Опасность за каждым углом…

– Послушай! – отрезала Ария. – Я всего лишь десять минут попью чаю с учителем. Затем вернусь.

– Но Ино…

– Что Ино?! – уже не выдержала Ариадна и решительно посмотрела на Доминику. – Он ведет себя как ребенок! Ему никто не давал права обзывать меня, а тем более Феликса Александровича! Да, он очень молодой, почти одного с нами возраста, но он УЧИТЕЛЬ!!! Я простила Ино, хоть он даже не извинился. Но терпеть подобное не собираюсь. Ино СЛИШКОМ заботится обо мне.

– Я же тебе говорила, что он вспыльчив… – пыталась оправдать брата Ника.

– Пусть немного охладится, – бросила напоследок Ариадна и поспешила догнать учителя. – Я в кафе и оттуда никуда не уйду.

Голубева тяжело вздохнула и с горечью перевела взгляд на Ино. Ей трудно было разрываться между братом и Ариадной, ибо, с одной стороны, Иннокентий прав, а с другой – Ария тоже. В конце решила, что сможет удовлетворить их обоих, присматривая за Доброславской, как того желает Ино. Но незаметно, чтобы о ее присутствии не узнала сама Ария.

Когда учитель и Ариадна переобулись и скрылись за дверью кафе, Доминика направилась за ними, подав знак Иннокентию. Парень сразу понял и, успокоившись, продолжил тренировки Марго. Ника на мгновение заглянула внутрь кафе, чтобы увидеть, где Ариадна и Феликс Александрович. Они выбрали место у стены подальше от выхода и пили чай. Голубева расстроилась, что за дверью не сможет слышать их разговор, потому осталась снаружи и иногда подглядывала.

– Любишь зеленый чай? – спросил учитель.

– Да, – кивнула Ариадна, робко улыбаясь. – Он полезный и вкусный, особенно без сахара. Но это только для меня, потому что большинство считает, что зеленый чай, а тем более несладкий, гадость.

– Сколько людей, столько и вкусов. Я, например, больше кофе люблю. Знаю, что злоупотребляю, но… – Феликс Александрович виновато пожал плечами.

– Можете сказать мне тот способ, которым я обгоню Марго на катке? – Арии хотелось узнать секрет.

Учитель моргнул в знак согласия. Он пальцем позвал девушку, чтобы она наклонилась к нему, и сам склонил голову. Это выглядело так, будто он собирался рассказать какую-то необычайную тайну. Ариадна, заинтересованно ожидая ответа, даже не заметила, как уста юноши оказались рядом с ее ухом.

– Этот способ очень прост и известен каждому, – прошептал едва слышно он. – Уверенность в себе.

Ария не скрыла своего удивления от услышанного. Она надеялась на совет вроде как правильно отталкиваться, как быстро ехать надо. Но не на такой ответ.

– Уверенность в себе? – переспросила она с сомнением в голосе.

– Именно так. Обычная уверенность в своих силах, – подтвердил юноша, откинувшись на спинку. – Будь как тот младенец, который учится ходить. Не теряй веру в себя, когда что-то не получается. Вставай, если упала, делай попытку раз за разом. Побеждай свой страх. Даже если кажется, что у тебя ничего не получится, – делай.

– Этот совет касается не только коньков, не так ли? – спросила после короткой паузы Доброславская, уловив подтекст, который заложил в свои слова Феликс Александрович.

Он кивнул, довольный проницательностью Ариадны.

– Ты права, мышонок. Это тебе совет не только для катка, но и на дальнейшую жизнь. Все только начинается. Впереди много препятствий. Поэтому не думай сдаваться. Всегда двигайся дальше, потому что когда человек останавливается – это конец его развития.

– Феликс Александрович, большое спасибо вам, – Ария неловко заерзала на стуле, опустив глаза. – Вы меня всегда поддерживаете, находите время, чтобы поговорить, что-то объяснить. Некоторые учителя так делают, потому что это их профессиональный долг. А вы… Не знаю, как объяснить… Может, искренне… Мне очень не нравится, когда кто-то называет меня серой мышью, Микки Маусом или подобными прозвищами. Но почему-то, когда вы говорите мне «мышонок», то наоборот… приятно…

– Это зависит от того, какие чувства мы вкладываем в свои слова – ненависть и презрение или уважение и любовь. Даже «серая мышь» будет звучать как комплимент, если произносить с теплотой в душе. А «мышонок» – самым большим оскорблением, если говорится с неуважением. Я называю тебя так, потому что люблю, как лучшую ученицу. Я очень тобой горжусь.

Ариадна невольно вздрогнула и покраснела от подобного комплимента. Но немного разочаровалась, потому что юноша подчеркнул «как ученицу». Она улыбнулась и начала жадно пить еще не остывший чай, лишь бы скрыть свое красное лицо.

Феликс Александрович поднялся со стула и поправил рукой пряди волос, свисающие перед глазами.

– Что же, я должен идти, – сказал он, набрасывая на себя куртку. – А тебе желаю удачно провести время.

– Благодарю вас, – еще раз напоследок сказала Ария.

– Надеюсь увидеть тебя в понедельник здоровой и невредимой, – юноша махнул рукой уже у двери. – Пока, мышонок. Будь осмотрительной.

– И вам… до свидания.

Феликс Александрович улыбнулся и покинул кафе. Ариадна сжимала в руках чашку. Ладони горели, словно раскаленный уголь. Казалось, последние капли чая вот-вот закипят. Ария была настолько счастливой, что хотела даже Катю расцеловать с Геной на пару. Незаметно к девушке подкралась Доминика и положила руки ей на плечи. Доброславская подпрыгнула от неожиданности.

– А, это ты? – сразу успокоившись, сказала Ария, которая надеялась на возвращение учителя.

– Я видела, что Феликс Батькович вышел, поэтому решила, что ты свободна.

– Да… свободна… – грустно согласилась Ариадна и подперла рукой подбородок. – Садись.

Ей не надо было этого говорить, потому как Голубева уже плюхнулась на стул напротив. Но как села, так сразу же подскочила с ойком. Ариадна удивленно наблюдала, как она что-то подняла со стула.

– Кто-то потерял, – показала она предмет Арии.

Это были часы размером с дно стакана и толстенькие. Серебристая поверхность отражала свет, но в некоторых местах она была уже изрядно поцарапана и потерта. Создавалось впечатление, что это старинная вещь. Две стрелки, без секундной, медленно вращались, указывая точное время.

– Может, Феликс Батькович забыл? – предположила Доминика, рассматривая находку.

– Может быть, – согласилась Ариадна, взяв в руки часы. – Но, возможно, и нет. Вещь очень старая…

– Но время показывает. И, на удивление, очень точно, – заметила Голубева, снова усаживаясь на место. – Это настоящее серебро, кстати.

– Правда? – удивилась Ария и попыталась ногтем отскрести пятна, но они не поддавались. – Если это серебро, то почему владелец часов так плохо о них заботился?

– Это уже у него спроси, – пожала плечами Доминика. – Покажи учителю, и если не его, то себе оставишь.

– Мне-то зачем?

– Золото и серебро сейчас дорожает. Более того, часы старые и через несколько лет можно будет их за хорошие деньги продать, – подбросила идею Ника, через плечо рассматривая барную стойку.

– Ты что? Жалко. Ведь, несмотря на запущенность, часы очень хорошие. Тем более, – Доброславская подышала на серебряную поверхность и протерла ее рукавом, – сама говорила, точное время показывает. Вот и зачем продавать?

– Ну-ну, ну-ну… Когда припечет, то и последнюю рубашку продать можно. Давай пива возьмем.

– Я не пью.

– Вообще?

– Ни пива, ни слабоалкогольных напитков. Не люблю я спиртное.

– Самой тоже нет желания, – повернулась лицом к Арии Ника. – Уже дождусь Ино и Марго.

Ариадна положила часы в карман.

– Ино до сих пор мучает Марго?

– В том-то дело, что мучает… – положила голову на руки Доминика. – Твоя сестра еще терпеливая. Я его уже давно убила бы.

Доброславская накинула на плечи куртку и покинула с Никой кафе. Когда Феликс Александрович ушел, то пропало желание кататься. Ариадна за оградой наблюдала, как Марго чуть не опрокинула Ино, случайно задев его ногой. Иннокентий был с таким выражением лица, что страшно было даже трогать его. Маргарита нервничала и в приступе топота ногами забыла, что в коньках, и шлепнулась на лед. Доминика поехала успокаивать брата, потому что у него уже начался нервный тик.

Ария не сразу заметила, как в помещении начало темнеть и холодать. Сначала ей показалось, что это лампы тускнеют. Но потолок был сделан из такого материала, который немного пропускал солнечный свет. Как он может исчезать в обед, а тем более такими быстрыми темпами? Ариадне стало не по себе. Марго с Голубевыми были заняты катанием, поэтому ничего не увидели, даже того, что лампы продолжали гореть, но освещение давали все хуже и хуже. Она поняла, что это может быть дело рук мальдерановцев. Девушка начала оглядываться вокруг, пытаясь найти Демона. Но не заметила никаких подозрительных лиц.

Доброславская не хотела заранее поднимать панику, поэтому решила осмотреть помещение снаружи и выбежала на улицу. К ее удивлению, было очень солнечно. На улице мороз пощекотал лицо. Но какой мороз может быть в апреле?