Бездушная - Кэрригер Гейл

Появился Флут с тяжелым подносом и забрал у мисс Хисселпенни ее капор. Зажав эту оскорбляющую взор штуковину (фиолетовый бархат, плюс желтенькие цветочки, плюс большое чучело цесарки) между большим и указательным пальцами, он вышел из комнаты. Мисс Таработти плотно прикрыла дверь за ним… и за капором.

Миссис Лунтвилл с младшими дочерями ушла по магазинам, но могла вернуться в любой момент. В то утро Айви добиралась до подруги целую вечность, и теперь Алексия могла лишь надеяться, что у них будет достаточно времени, чтобы обменяться всеми свежими сплетнями. Она налила им обеим малинового ликера.

— Ну? — потребовала мисс Хисселпенни, усаживаясь в плетеное кресло и с отсутствующим видом поправляя свой темный локон.

Алексия передала ей рюмку с ликером и спокойно сказала:

— Ты верно расслышала. Я сказала, что лорд Маккон целовал меня вчера вечером.

Мисс Хисселпенни была так потрясена, что не притронулась к напитку. Вместо этого она для безопасности поставила свою рюмку на столик и подалась вперед так сильно, как только позволил корсет.

— Где?.. — она сделала паузу. — Почему?.. Как?.. Я думала, он тебе страшно не нравится, — она нахмурилась, и ее темные брови сошлись в одну линию. — И я думала, ты ему страшно не нравишься.

Мисс Таработти, сама сдержанность и неторопливость, пригубила свой ликер. Ей нравилось мучить Айви. Выражение жадного любопытства на лице подруги доставляло ей удовольствие. С другой стороны, ей и самой не терпелось поскорее все рассказать. А мисс Хисселпенни так и сыпала вопросами:

— Что именно произошло? Расскажи во всех подробностях. Как вы до такого докатились?

— Ну, ночь была холодной, но в небе еще оставался один последний дирижабль. Флут помог мне ускользнуть через черный ход, и…

— Алексия! — застонала Айви.

— Ты просила во всех подробностях.

Айви бросила на нее мрачный взгляд. Мисс Таработти улыбнулась:

— После моей встречи с королевой роя кто-то попытался меня похитить.

У Айви отвисла челюсть.

— Что?

Растягивая ожидание, Алексия протянула подруге тарелку с печеньем. Мисс Хисселпенни яростно отмахнулась:

— Алексия, это пытка!

Мисс Таработти сжалилась:

— Когда я вышла из дома роя, двое мужчин пытались увезти меня в якобы наемном экипаже. Это на самом деле было страшновато.

Захваченная рассказом Айви хранила молчание, пока Алексия расписывала ей попытку похищения. Наконец она произнесла:

— Алексия, ты должна заявить в полицию!

Мисс Таработти налила им еще малинового ликера из хрустального графина.

— Лорд Маккон и есть полиция, или, точнее, ее эквивалент из БРП. Теперь он наблюдает за мной на случай новой попытки похищения.

Эта новость заинтриговала мисс Хисселпенни еще больше.

— Наблюдает? Правда? Где он?

Алексия подвела ее к окну. Девушки посмотрели на дорогу. На углу, прислонившись к газовому фонарю, стоял человек, который глаз не сводил с парадного входа в дом Лунтвиллов. Из-за длинного темного плаща и нелепой широкополой шляпы Джона Буля вид у него был довольно-таки сомнительный. Так выглядели обычно американские завсегдатаи игорных заведений.

— А ты еще ругаешь мои шляпки, — хихикнула Айви.

— Ну да, — горячо согласилась мисс Таработти, — только что с этим поделаешь? Оборотням не хватает тонкости.

— Он не похож на лорда Маккона, — сказала мисс Хисселпенни, пытаясь разглядеть затененные шляпой черты лица. Она встречалась с графом лишь несколько раз, но все же… — Слишком низкий.

— Потому что это не лорд Маккон. Он, похоже, ушел утром, еще перед тем, как я встала. Это его бета, профессор Лайалл. Надо отметить, ему нет равных в том, что касается манер. Он сообщил, что лорд Маккон ушел домой отдыхать, — по тону мисс Таработти было ясно — она ожидала, что граф скажет ей об этом лично. — Что ж, у нас выдалась непростая ночка.

Айви поправила тяжелую бархатную портьеру, снова закрывая окно, и повернулась к подруге:

— Да, и вдобавок еще вся эта история с поцелуями! К которой, должна я заметить, тебе еще придется вернуться. Ты просто обязана все мне рассказать. Как это было?

Мисс Хисселпенни находила чтение большинства книг из библиотеки отца Алексии постыдным. Она затыкала уши и принималась мычать всякий раз, когда мисс Таработти хотя бы упоминала своего папеньку, однако никогда не мычала достаточно громко, чтобы не слышать слов подруги. Однако сейчас, когда эта самая подруга обзавелась собственным опытом, Айви одолело такое любопытство, что стало уже не до смущения.

— Он просто, если можно так выразиться, схватил меня. Но, кажется, я слишком много болтаю.

Айви издала подходящий к случаю звук, чтобы продемонстрировать свое несогласие с таким несуразным заявлением.

— А потом я вдруг поняла… — Алексия помахала в воздухе рукой и замолчала.

— Ну говори же, — поторопила ее мисс Хисселпенни, широко раскрыв глаза от жадного любопытства.

— Он работал языком, поэтому мне стало очень жарко, и голова закружилась, и я толком не знаю, какими словами это описать.

Рассказывать о случившемся Айви было странно. Не потому, что тема неловкая, просто мисс Таработти не хотелось ни с кем делиться новыми ощущениями.

Нынче утром она проснулась, сомневаясь, произошло ли все это на самом деле. Лишь заметив на шее внизу большой синяк, явно оставленный зубами, Алексия согласилась с тем, что события прошлой ночи были реальностью, а не каким-то томительным сном. Из-за следов укуса ей пришлось надеть старое прогулочное платье-матроску, одну из своих немногих вещей без глубокого выреза. Она решила, что лучше будет не рассказывать о синяке Айви, отчасти из-за того, что пришлось бы объяснять, почему лорд Маккон оказался не способен на настоящий укус оборотня. Мисс Хисселпенни раскраснелась, как маков цвет, но все равно хотела новых подробностей.

— А зачем ему это понадобилось, как ты думаешь?

— У меня создалось впечатление, что использовать язык — довольно обычная практика.

Айви не стала ее разуверять.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Зачем ему вообще понадобилось тебя целовать? Да еще в общественном месте!

Этот вопрос мучил мисс Таработти все утро. Из-за него она весь семейный завтрак просидела в не свойственном ей молчании. Она безропотно проигнорировала заявления сестер, которые еще вчера вызвали бы резкую отповедь, и была так тиха, что в конце концов мать заботливо поинтересовалась, хорошо ли чувствует себя старшая дочь. Алексия признала, что немного расклеилась, и это дало ей повод уклониться от послеобеденного посещения магазинов с целью покупки перчаток. Она посмотрела на Айви, толком ее не видя.

— Вынуждена заключить, что это было сделано единственно с целью вынудить меня замолчать. Никакой другой причины я придумать не могу. Ты верно сказала, мы недолюбливаем друг друга с тех пор, как граф сел на ежика и обвинил в этом меня, — однако в голосе мисс Таработти уже не было той убежденности, которую она испытывала по этому поводу прежде.

Впрочем, вскоре Алексия обнаружила, что ее предположения были верны. Тем же вечером во время большого званого ужина у лорда Блингчестера лорд Маккон делал все, чтобы с ней не разговаривать. Мисс Таработти это чрезвычайно расстроило. Собираясь, она оделась особенно тщательно. Учитывая явное неравнодушие графа к ее формам, она выбрала вечернее платье темно-розового цвета с до дерзости глубоким декольте и только входящим в моду маленьким турнюром, а волосы зачесала набок, скрыв отметину от укуса (пришлось часами орудовать щипцами для завивки). Матушка даже отметила, что для старой девы она выглядит весьма удовлетворительно.

— Конечно, дорогуша, с твоим носом ничего не поделаешь, но в остальном все очень достойно, — сказала она, припудривая собственный носик-пуговку.

Даже Фелисити заявила, что цвет платья подходит к Алексиной коже, правда, тоном, подразумевавшим, что любой цвет, сочетающийся с оливковой смуглотой старшей сестры, это просто чудо из чудес.