Любовь со вкусом корицы (СИ) - Морозова Анна

— Извинись за меня перед Машей. — бросаю напоследок и, больше ничего не сказав, устремляюсь вниз по лестнице. На языке привкус разочарования, в голове абсурд, в сердце злость. Идиот!

— Вася, подожди! — Кричит Самарин, и я слышу, как звонко стучат его ботинки, соприкасаясь с поверхностью ступенек. Останавливаться не спешу, пытаясь ускориться, но Слава за каких-то несколько секунд оказывается рядом. Он хватает меня за локоть и дергает на себя, впечатывая в твердую грудь. Фиксирует пальцами мои плечи, не позволяя сдвинуться ни на миллиметр. А я хочу этого больше всего на свете. Запах парфюма и волнующая близость— совсем не то, что в данный момент уместно.

— Отпусти — прошу я осипшим голосом.

— Почему ты такая сложная? — Вздыхает Слава.

— Потому что ты — наивный дурак — выкидываю свой аргумент. — А теперь отпусти. Мне нужно домой.

— А если я не хочу тебя отпускать? — Шепчет он, отчего в животе взрываются тонны маленьких петард. Осторожно поднимаю голову, встречаясь с темнотой карих глаз. Спускаюсь немного ниже, лаская каждую черточку на его лице, и останавливаюсь на губах. Таких манящих, но в тоже время запретных. Замечаю, как дергается кадык на мужской шее, и моё сердце пропускает удар за ударом, ускоряя ритм. А дальше…дальше происходит всё настолько стремительно, что кажется, будто я умираю и возрождаюсь в одну секунду. Потому что целовать желанного для тебя человека это— высшая степень удовольствия. Это магия чувств.

Глава 24

Моё сердце забилось быстрее от осознания происходящего. Слава целовал с такой страстью, что невозможно не поддаться его напору. Он умело ласкал мой язык своим и крепко сжимал в своих объятиях. Внизу живота приятно тянуло и полыхало. Я уже забыла, что это — чувствовать мужчину, желать его, возбуждаться от одного лишь прикосновения, от обычного поцелуя. Но когда Слава выдохнул в мои губы и потянулся за новой порцией, в голове произошел щелчок. Я вспомнила Веронику, его опрометчивый поступок, который казался дурным, и магия рассеялась. Я резко оборвала нашу связь, отвернувшись, и губы Славы мазнули по моей щеке.

— В чем дело? — Спросил он, рвано дыша.

— Я не могу. — Прошептала я, сглотнув тяжелый ком, застрявший камнем в горле.

— Что не можешь? — Удивился Слава.

— Это неправильно, — продолжала я говорить загадками. Мой словарный запас в одночасье обеднел. Я не могла связать свои мысли в одну логическую цепочку. Мозг отказывался думать, сердце — контролировать ситуацию. Тяга к Самарину усиливалась. Я до сих пор ощущала сладость его губ, что доводила меня до мурашек и легкого обморока.

— Ты считаешь, то, что между нами, это неправильно? — Холодным тоном сказал Слава. Я промолчала, так и не сумев подобрать нужных фраз. Тогда мужчина продолжил, всё ещё удерживая меня в своих объятиях. В них было очень тепло и уютно, и в такой же степени дискомфортно.

— Разве тебе не понравилось? Разве я сделал что- то не так? Это всего лишь поцелуй, Василиса. Всего лишь гребаный поцелуй. Откуда столько пессимизма звучит из твоих уст?

Мне не понравилось, каким тоном Самарин всё это вещает. Злым, раздраженным, с нотками претензии. Я попыталась высвободиться, но он лишь сильнее прижал меня к себе.

— Отпусти — попросила я в надежде быть услышанной. Слава проигнорировал мою просьбу и с горькой усмешкой произнес:

— Если я это сделаю, ты уйдешь. А мне, черт возьми, как не хочется.

— Прекрати — надломленным голосом прошептала я, когда Самарин втянул носом аромат моих волос.

— Не могу. От тебя охрененно пахнет. Что это? Карамель?

— Ваниль с шоколадом.

— Ты действуешь на меня словно магнит. Хочется ещё и ещё.

— Самарин, угомонись! — Не выдержав, я оттолкнула парня со всей силы, наконец-то получив свободу, которую желала. Сделала осторожный шаг назад и взглянула в почерневшие глаза напротив. В них бурлило столько всего, что невозможно было определить: злиться он или находится в эйфории. Я же вся тряслась, словно осенний листок на ветру. Ноги практически не держали, и я уперлась спиной в перила лестницы.

— Давай поговорим нормально! — Воскликнула я, нахмурившись, — без лишних эмоций. Сейчас это совсем не к месту.

— Мне казалось, разговор окончен. — Перенял мою мимику, сдвинув густые брови в кучу.

— Тебе показалось! — Вздернув подбородок, заявила я. — Если ты пытался успокоить меня вот таким способом — не стоило и начинать.

— Если бы мне не хотелось к тебе прикасаться, я бы этого не сделал.

— Тогда зачем? — Задала логичный, как мне казалось, вопрос. Но Слава почему-то улыбнулся. Без нежности или доброты, с толикой насмешки. Будто я только что сморозила несусветную чушь.

— Ты правда не понимаешь?

— Я правда не понимаю. Для начала бы не помешало разобраться с бывшей женой, прежде чем лезть ко мне.

— Одно другому не мешает. — Произнес с такой легкостью, что стало дурно.

— Тебя вообще ничего не смущает? — Возмутилась я.

— Вась ты через чур замороченная. Отпусти ситуацию, живи в моменте. Мне плевать на Нику. Она давно в прошлом, но в данный период ей какое-то время придется делить с мной и Машей одну территорию. Всего лишь несколько дней. А после Вероника исчезнет.

Какой ты наивный! — Пронеслось в моей голове.

— Ты только хуже делаешь! — Продолжала стоять на своем. — Ника явно имеет какой-то план. Без причины в этой жизни ничего не происходит.

— Тебе просто она не нравится. Или может ты ревнуешь?

Ревную? Да, черт возьми, я ревную! Его бывшая эффектная грудастая красота. Как тут спокойно реагировать на эту ситуацию? Но есть и другая, не менее терзающая меня проблема. Для чего Вероника решила поиграть в заботливую мамочку, раскаявшуюся во всех своих грехах? Вчера она хотела два миллиона, а сегодня вспомнила о дочери. Здесь явно что-то не чисто. Почему только Слава не замечает очевидного? Он ведь не глуп. Или я переоценила его достоинства?

— У нас нет с тобой ничего, чтобы я могла тебя ревновать. — Произнесла твердым тоном, с вызовом взглянув на Славу. Пусть и думала совсем иначе, хотелось щелкнуть по самодовольству этого слепого кретина.

— Наверное ты права, — после легкой заминки ответил он. — Ничего нет. Просто на минуту мне показалось…В общем, неважно. Забудь.

— Вот и чудно. — Пролепетала я, давясь горечью. — Ничего нет.

— Угу.

Воздух между нами наэлектризовался и повисла удушающая тишина. Мы продолжали неотрывно смотреть друг на друга, каждый думая о своём и не желая делится этой информацией. Не знаю, что внутри у Самарина, но у меня словно бутоны цветов завяли. Стало грустно, тяжко, обидно. Зачем я вообще начала ему говорить то, чего на самом деле нет? Мои чувства и здравый смысл, который скорее глупый, чем здравый, находились по разные стороны. Или это всего лишь злость? На Самарина, Веронику, себя в том числе? А может желание уколоть близкого мне человека? Я не знаю. Я запуталась! Трудно совершать те или иные действия, не имея опыта. Свои первые отношения я даже в пример привести не могу. Это было давно, тогда, когда бушевали гормоны и мир выглядел в розовом цвете. Но я давно выросла, и если мне нужны отношения, то осознанные, без мысли, что завтра меня пошлют и сделают больно. Пока я не вижу в Славе этого человека. Очень бы хотела, но не получается. Его безрассудные мысли насчет бывшей жены, его поступки, действия. Они не сопоставляются с моими жизненными установками. Я хочу настоящего. Не пустого и мимолетного. А чтобы один раз и на всю жизнь. Вот так. Пусть глупо, наивно. Мне всё равно. Тяга, страсть, желание, безумие, клокочущее сердце и бабочки в животе — это не показатель счастливых отношений или отношений в принципе. Я в такие игры не играю.

— Мне пора. — Поправив ворот пуховика, я в последний раз взглянула в притягивающие своей магией глаза и устремилась вниз по лестнице.

На этот раз Слава не остановил меня.

Глава 25

— Василис, отнеси на стол, — говорит мама, вручая мне тарелки с салатами. Без особого энтузиазма выполняю её просьбу и возвращаюсь обратно на кухню, чтобы взять другие блюда. Сегодня Новый год. Этот праздник давно перестал для меня быть волшебным и долгожданным, а в связи с последними событиями он не вызывает даже толику радости. С момента приезда Вероники Слава оборвал со мной любые связи. Он ни разу не позвонил и не написал. А когда я решила позвонить первой, сбросил вызов. Это произошло спустя день после ссоры. Той ночью я проплакала до самого утра, а после проспала без сил десять часов. Родители видели, что что-то происходит, но старались не задавать лишних вопросов, после того, как я объявила, что встречать праздник будем без Славы. За это я очень им благодарна. Моё эмоциональное состояние настолько нестабильно, что даже собственные сотрудники шарахаются от меня, как от чумной. И как с этим быть, я пока не знаю.