Герой Эсмерельдена (СИ) - Горбов

***

— В атаку! — вскрикнула Теннара. И вместе с её криком, зазвучали другие.

Подобно голодным крысам, заприметившим мясо, искатели приключений полезли из всех щелей. Они выпрыгивали на улицу из окон домов, из темноты переулков, и даже с соломенных крыш лачуг, что стояли по ту сторону стен, позади инквизиторов — то были те оборванцы, которых видели Сайбер с Аникой на подступах к городу. Подогреваемые вкусом собственной смерти на языке, они бросились в атаку на святых воинов, дабы спасти единственную, кто мог продлить их жить ещё на один день.

Инквизиторы, не нарушая строя, тут же двинулись вперёд, пройдя через ворота, к которым уже мчалась целая орава авантюристов. Расклад сил выглядел не то, чтобы равным. Двенадцать служителей церкви, во главе с викарием, против двух сотен оборванцев Теннары, которая со злобной улыбкой принялась наблюдать за развитием событий, в которых самолично принимать участие не спешила.

Раздался первый лязг стали. Ржавая заточка одного из бродяг, которую и мечом-то назвать было сложно — столкнулась с добротным клинком инквизитора, шедшего с правого фланга их сил. И тут же, уже спустя мгновение после этого, улицу пронзил рваный крик, вырывающийся из рассечённого горла. Парировав атаку искателя приключений, инквизитор тем же движением, с заметной лёгкостью, вывел того не только из строя, но и из жизни. Первая жертва сражения безвольно упала на землю, тщетно пытаясь удержать хлещущую из ужасной раны, горячую кровь.

Последовал ещё один звук удара. А затем ещё и ещё — бой вступил в апогей, где каждый стремился нанести свой удар со всеми доступными силами и мастерством. Правда, к этому стремились лишь рабы ведьмы. Инквизиторы же в свою очередь — попросту шли вперёд, умело уворачиваясь от мечей, дубин и кинжалов, после чего тут же, одним ударом, отвечали противникам стремительной смертью. Штурмовой отряд инквизиторов был одним из тех немногих, в которых не было магов. Им они были совсем не нужны. Каждый из воинов, попадающий в этот отряд, прежде чем получить балахон — обязан был собственноручно одолеть сразу пятерых умелых врагов, не получив при этом ни единой царапины. Таков был отбор в ряды личного отряда викария Линн — единственного волшебника в этой группе.

Сам же командир инквизиции остался на своём месте. Девушка даже не обернулась на вакханалию боя. Она просто молча смотрела, как к ней приближалась толпа самых падших подручных Теннары из всех, которые только водились в Лиггсбри — тех, которые жили в лачугах по ту сторону стен. Их было не так уж и много, человек пятьдесят, но этого факта хватало, чтобы каждый из них уже начал представлять в своих мыслях, как они разорвут на части глупую святошу сразу же, как только до неё доберутся. А может быть и не только. Всё же, столь юных дев они в последнее время видели нечасто, а уж чтобы пробовать — вообще было годы назад.

И она, девушка в серебряной мантии, всё это видела. Читала в их глазах безумие, жажду крови и похоть, безудержным водоворотом охватывающую мысли всё больших бродяг. Тем не менее, она не бежала. Вообще не двигалась, в то время как до их столкновения осталось лишь метров двадцать.

— Да они же порвут тебя, деточка, — ухмылялась Теннара, наблюдая за девушкой из самого дальнего ряда, где не хватало только бутылки с вином, да чего-нибудь пожевать, для полного расслабления в процессе просмотра.

— Вы не достойны называться людьми, — наконец, Линн произнесла хоть что-то, чем тут же вызвала у нападающих порцию истеричного хохота. Она закрыла глаза и подняла пред собой ладонь, которой сделала несколько медленных, плавных пасов, словно нанося краски невидимой кистью на воображаемый холст. И с каждым мазком в её пальцах появлялось всё больше тусклых, оранжевых искр, напоминающих разгорающиеся угли. — Сгорите, — вместе с последним словом, уже на расстоянии в пять шагов от ближайшего авантюриста, в ладони викария разгорелось настоящее пламя. Его она ловко бросила в небо, над головами врагов.

— Что ты задумала? — продолжила наблюдение владычица Лиггсбри.

Пламя остановилось в воздухе, словно пойманное самой Линн за невидимый хвост, который она сжимала в руке, в пяти метрах над уровнем ближайшей макушки одно из бродяг. Кто-то из них даже обратил на это внимание, в то время как остальные продолжили бег, сопровождаемый безумными криками и улюлюканьем. Викарий открыла глаза, в последний раз посмотрев на их образы — грязные, изуродованные болезнями и пьянством, и перехватив «хвост» уже в обе руки, тут же дёрнула его вниз. Изначально совсем маленький, огненный шар становился всё больше, по мере своего падения, разгораясь сильнее и ярче. Когда же он достиг истоптанной дороги, ведущей к воротам — он стал подобен скале по размерам, и рухнув среди опьянённых рабов — создал подобающий взрыв.

Огромный огненный гриб устремился в небо и едва не задел облака. И это было не всё — ухватив и его своими ментальными пальцами, Линн растянула его по бокам, разведя руки в стороны, подобно парящей птице. Огонь поглотил всё. Бродяг, их лачуги, и малую часть окрестных лесов. Достиг даже подступов гор, с которых недавно спускался герой. Вспышка безжалостного огня ослепила всех и каждого, кто на него смотрел, разумеется, избегая вниманием инквизиторов, стоявших к воротам спиной. По величине своей, взрыв был равен доброй трети самого Лиггсбри, и только старые стены, обзаведясь ещё парочкой лишних трещин — позволили ближайшим строениям избежать пламени. К лязгу металла добавились крики. Как тех, кто горел посреди эпицентра ужасного заклинания, так и тех, кто практически утерял зрение в следствии самой вспышки.

Инквизиторы заработали своими клинками ещё эффективнее. Теперь от каждого их удара падало уже по два ослеплённых противника. В этом бою лишь они не кричали, и даже не переговаривались. Каждый и без того знал своё дело. Весьма быстро, даже молниеносно, они прорубались сквозь разряженный строй бродяг, который и строем-то не был, оставляя после себя улицу, устланную трупами, и теми, кому не повезло умереть не сразу.

— Что это было? — стоя подальше от взрыва, Теннаре так же повезло поймать часть обжигающего света. И пусть окружение утеряло былую чёткость, она всё ещё могла видеть. И теперь предпочла смотреть в противоположную сторону — туда, куда она уже несколько секунд как невольно бежала в поисках спасения от чудовища, способного сжечь целый мир.