Девушка с голубкой - Индия Грэй

Выражение лица Тристана напоминало островок Арктики посреди разомлевшей от летнего зноя английской провинции.

— Может, ты и прав. — Она опустила глаза. — Джейми, ты знаком с шафером Тома? Тристан Ромеро, это Джейми Томас.

Парень несколько раз перевел взгляд с Тристана на Лили и обратно, прежде чем сообразил, кого она ему представила.

— Шафер Тома… Да, точно. — Джейми явно не понимал, что ему делать — поклониться из уважения к титулу маркиза, извиниться перед ним за комментарий о рептилиях или подбить ему глаз за то, как он обошелся с Лили. — Ладно, я собирался принести еще шампанского…

И Джейми исчез из личной Вселенной Лили — точно так же, как другие гости, официанты, шатры в гирляндах из роз, замок, озеро и весь мир. Не осталось ничего и никого, кроме них двоих и их истории, которую не знал больше никто. На одно прекрасное, мучительное мгновение Лили показалось, что она видит отражение своей тайной боли в сапфировых глазах Тристана.

Но он отвел взгляд.

— Как твои дела, Лили? — спросил вежливо, цивилизованно, исключительно из чувства долга.

— Хорошо.

Она солгала из лучших побуждений — защитить себя, спасти Тристана от неловкости и расположить его к положительной реакции на свою просьбу. Кроме того, какое значение имел еще один маленький обман в отношениях, целиком построенных на притворстве?

— Рад слышать. Ты… — Тристан окинул ее взглядом из‑под сведенных бровей. — Ты прекрасна, как всегда.

Значит, и он не брезговал враньем. Внутренняя связь, которую Лили, как ей казалось, почувствовала секунду назад, оборвалась, их снова разделял холодный, заснеженный континент несчастья и непонимания.

— Спасибо. Мне бы хотелось, чтобы мой агент был со мной так же очаровательно нечестен, как ты.

— Ты не работаешь? — спросил Тристан отстраненно, глядя сузившимися глазами куда‑то за горизонт.

— Снялась в новой рекламе туалетной воды. И после того, что я там устроила, вряд ли кто‑то еще захочет со мной работать.

— Что случилось?

— Это было продолжение истории, которую мы снимали в Риме в… тот день. — Лили не смогла выговорить «день нашей свадьбы». — В предыдущем ролике моя героиня обвенчалась со своим любимым, а в этом…

— Позволь, я догадаюсь, — ворчливо сказал Тристан. — У них родился ребенок.

— Да, — кивнула Лили. — Моя непрофессиональная реакция вряд ли произвела благоприятное впечатление на режиссера и съемочную группу.

— Dios, Лили…

— Это не важно, — затараторила она в отчаянной попытке противостоять приливу вожделения, вызванному скрытой эмоцией в голосе Тристана. — Я никогда не хотела быть моделью. Занималась этим потому, что не было причины отказываться. Но за последний год все изменилось.

Оба посмотрели на башню посреди озера. Тристан начинал понимать, как чувствует себя привязанный к рельсам человек, когда слышит шум поезда. Он молча кивнул.

— Сестра Дмитрия… — К счастью для него, Лили сменила тему. — Я часто думаю о ней. Она родила?

— Да. Мальчика и девочку. Их назвали Андреем и Эмилией.

— Это прекрасно. — Лили вздохнула, разрываясь между радостью и завистью.

— Лили…

— Нет, правда, я рада за нее. Должна же я когда‑то пережить то, что случилось! Хочу уехать из Лондона, заняться чем‑то полезным. Фонд, который предлагал мне стать послом доброй воли в Африке, отозвал предложение… Они думают, мне пока слишком тяжело находиться среди страдающих детей. Наверное, они правы, но есть же и другие виды благотворительности… — Лили замолчала, поняв, что опять тараторит в стремлении быстрее выйти на тему, которую хотела с ним обсудить. Пока она искала слова, в голове стучало от страха и надежды. — Тристан, мне нужна твоя помощь.

— Деньги? Если ты не работаешь, я тебя обеспечу. Мы все еще женаты, в конце концов.

— Дело не в деньгах. Но то, что мы еще женаты, может оказаться важным. Я хочу усыновить ребенка. Я понимаю, мы потеряли… нашу дочь… совсем недавно, но я не могу представить остаток жизни без… — Она задышала тяжело, неровно, стараясь справиться с подступающими слезами. Внутренний голос все нашептывал и нашептывал продолжение фразы: «Без тебя. Я не могу представить остаток своей жизни без тебя и детей».

— Как я могу помочь? — спросил Тристан. — Это можно сделать за деньги? В частном порядке?

— Боюсь, все миллиарды Ромеро не купят мне того, что я хочу. — Лили невесело усмехнулась. — Предстоит долгий процесс, сбор документов, встречи с социальными работниками, которые должны решить, можно ли доверить мне ребенка. Я не вынесу отказа, Тристан.

— Да, но что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы мы подали заявление вместе. Замужняя женщина имеет больше шансов на успех, чем бывшая модель, которая росла без отца и развелась с мужем. Пожалуйста, давай продолжим притворяться, что мы счастливы в браке. Вдали от публики между нами все останется по‑прежнему. Ты будешь жить как свободный мужчина, а я не стану задавать вопросы и отпущу тебя сразу же, как закончу процесс усыновления.

Тристан медленно покачал головой:

— Это невозможно.

— Тристан, не говори так!

— Пойми меня правильно, Лили. Мы уже пробовали этот вариант и едва не уничтожили друг друга. Я больше не могу жить во лжи.

Сердце Лили сковало ледяной коркой. «С моей стороны это не было ложью! — хотелось закричать ей. — Я всегда любила тебя по‑настоящему!» Без единой мысли в голове, дрожа от отчаяния, она попятилась от мужа, чье лицо расплывалось перед глазами в пелене унизительных слез.

— Хорошо, я все понимаю. — Лили выставила руки перед собой, не желая, чтобы Тристан пустился в объяснения.

— Лили, подожди! — зарычал он. — Послушай…

Но в этот момент сильная рука обняла ее за плечи, и Джейми взглянул на Тристана с открытой неприязнью.

— Молодые ждут вас, чтобы начать принимать подарки и поздравления, маркиз. Я думаю, никто не обидится, если Лили не будет в этом участвовать. Ты в порядке, милая?

Лили кивнула и закрыла полные слез глаза. Когда она открыла их снова, Тристан уже ушел.

Глава 13

Свадебные банкеты изобрели в аду.

Сидя за центральным столом на изнуряющей жаре, Тристан скрипел зубами и с тоской рассматривал все еще полный бокал шампанского. Все происходящее воспринималось как садистский эксперимент по определению границ человеческого терпения. Гости боролись с дремотой над чашками кофе, а отец Скарлет никак не мог расправиться с поздравительной речью. Под столом обтянутое синим шелком бедро Татьяны кокетливо прижималось к бедру Тристана.