Образец женской логики - Лина Мерканто

Тоненькая девушка в фартуке и платочке пылесосила ковер, беззаботно напевая. Она стояла, нагнувшись, спиной к ним, не подозревая, что уже в комнате не одна.

Атанас тихо приблизился и выдернул шнур из розетки. Девушка выпрямилась и вскрикнула от неожиданности, увидев в комнате двоих незнакомых мужчин.

— Кто вы такие? — растерянно спросила она. — Что вам здесь нужно?

— Мы ищем Рикардо Манчини. Он ведь здесь живет, — полувопросительно, полуутвердительно сказал Атанас.

— Да. Но его сейчас нет, — ответила Цеца и добавила: — Ну и напугали же вы меня. Подкрались, как разбойники какие-то.

Она говорила, а сама внимательно разглядывала их. Довольно мерзкие рожи, особенно у этого, черноволосого. Вряд ли у Рикардо будут такие знакомые. Она решила сыграть под дурочку.

— Ты не бойся, — вкрадчиво сказал Атанас. — Будешь умницей, мы тебе ничего не сделаем. Где он?

— Уехал куда-то. Сказал, что на несколько дней.

— А куда?

— Станет он мне говорить. — Цеца пожала плечами. — Я ведь всего лишь горничная. Убираю здесь раз в неделю.

Атанас сделал знак Станчо.

— Ты осмотрись здесь, а я пока с девушкой потолкую.

— Эй-эй, что значит «осмотрись»? — заволновалась Цеца. — Это не ваш дом, так что идите подобру-поздорову. Вот вернется хозяин, тогда…

— Иди, Станчо. А ты помалкивай, когда не спрашивают.

Цеца в панике рванулась к двери. Атанас перехватил ее и сгреб своими длинными руками. Она билась, как рыбка в сетях, но он все крепче прижимал ее к себе. Наконец у нее перехватило дыхание и она затихла.

— Вот так-то лучше, — хрипло выдохнул Атанас прямо ей в ухо.

Близость ее молодого, трепещущего тела возбудила его. Он стиснул огромной ладонью ее круглый задик и заглянул в глаза. В них плескался такой страх, что это еще больше распалило его. Ему всегда нравилось преодолевать сопротивление. Он рванул на ней платье. Раздался оглушительный треск разрывающейся ткани. Цеца пронзительно закричала. Он закрыл ей рукой рот и толкнул к столу, на ходу расстегивая брюки…

Когда вернулся Станчо, Атанас как ни в чем не бывало приводил в порядок свой костюм. Станчо взглянул на распластанную на столе девушку и нервно облизнул губы.

— А ты тут, я вижу, зря времени не терял, — сказал он с завистью.

— Нечего облизываться попусту, — небрежно бросил Атанас. — Я уже с ней закончил, так что она вся твоя. Нашел что-нибудь?

— Кажется, да. Вот, взгляни. — И Станчо протянул ему рюкзачок Виолетты.

Атанас даже присвистнул.

— Вот так сюрприз! Знакомая вещь.

Он подошел к Цеце, взял ее за волосы и приподнял.

— Чье это?

— Не знаю.

— Знаешь. По глазам вижу. Ну-ка, Станчо, вправь ей мозги.

Станчо шагнул к столу и рывком раздвинул ее ноги. Атанас тем временем высыпал содержимое рюкзака на ковер и принялся рассматривать. Белье, карандаши, крем для загара, знакомый купальник. Из кармашка змейкой выскользнул медальон на золотой цепочке. Он не раз видел его на шее Виолетты. Он порылся в кармашке и извлек фотографию: Виолетта с какой-то женщиной, очень похожей на нее. Наверное, это и есть ее мать. Виолетта улыбалась ему с фотографии.

Атанас стиснул зубы. Смейся, смейся, лапочка, недолго уже осталось. От меня не уйдешь.

Он тяжело поднялся с пола и подошел к столу, где вовсю пыхтел Станчо. Не обращая на него никакого внимания, Атанас ткнул фотографию в лицо Цецы.

— Знаешь ее?

Девушка только замотала головой. Она вдруг почувствовала приближение оргазма. Мозг сопротивлялся изо всех сил, но тело вышло из-под контроля и властно требовало своего. Она вцепилась в плечи Станчо, как бы умоляя его не останавливаться.

— Не ломай кайф… Атанас, — в такт ударам бормотал Станчо. — Потом… все узнаешь.

Цеца вдруг громко застонала, крепко обхватив его ногами. Станчо толкнулся в нее последний раз и упал головой на ее живот. Оба тяжело дышали. Атанас, ухмыляясь, смотрел на них с высоты своего роста.

Взяв Станчо за шиворот, он легко отбросил его в сторону и снова подступил к Цеце.

— Ты знаешь ее? Последний раз спрашиваю.

Она молчала. Атанас схватил ее за горло и крепко сжал. Лицо ее посинело, глаза вылезли из орбит, она задыхалась.

— Оставь девчонку, Атанас, — примирительно сказал Станчо. — Может, она и правда ничего не знает. Знала бы, давно уже сказала.

Атанас отпустил Цецу. Она схватилась обеими руками за горло, жадно хватая ртом воздух.

— Ты прав. — Он наклонился к Цеце. — Мы уходим, но еще вернемся, так и знай. И если ты кому-нибудь хоть словечко вякнешь, берегись.

Он поднес к ее лицу растопыренную ладонь с хищно согнутыми пальцами. Она, как загипнотизированная, смотрела на его руку, не в силах пошевелиться.

— Кажется, поняла. Пошли, Станчо.

Тяжело ступая, он направился к двери. Станчо последний раз взглянул на Цецу и поспешил за ним.

— А вот и указатель, смотри. — Виолетта указала рукой на придорожный щит. — «Нос Калиакра, 16 километров». Значит, нам направо.

Они быстро проскочили какой-то серый городок, сплошь состоявший из заводских труб и барачного типа домов, и выехали на плато. Мимо замелькали квадраты полей: зеленые — кукурузы, ослепительно желтые — подсолнухов, выстроившихся, как на параде, синие — винограда. Над всем этим великолепием сиял огромный диск солнца.

— Ван Гог, — восхищенно проговорила Виолетта.

— Что? — переспросил Рикардо.

— Ван Гог! — крикнула Виолетта, пытаясь перекрыть свист ветра и шум мотора. — Только у него нашлись бы достойные краски, чтобы изобразить все это. — Она взмахнула руками, словно хотела обнять открывшуюся ей красоту.

Рикардо искоса посмотрел на нее. Волосы развевались по ветру, лицо сияло.

— Точно. «Подсолнухи».

— И «Виноградники в Арле». Если бы мы не знали, что он писал их во Франции, можно было бы подумать, что он бывал здесь.

Поля остались позади. Потянулась полоса выжженной солнцем изжелта-красной каменистой земли. Вдали блеснуло море. На обочине дороги стояла неказистая будка, неизвестно откуда взявшаяся в этом диком краю. Из будки выскочила женщина и отчаянно замахала им руками. Рикардо притормозил.

— Узнай, пожалуйста, что ей надо.

— Я, кажется, догадываюсь. Денег. Сейчас выясним сколько.

Виолетта перебросилась с женщиной несколькими фразами и повернулась к Рикардо.

— Я была права. Они берут с иностранцев по 50 левов за въезд на Калиакру.

— Вот, отдай ей, — Рикардо протянул Виолетте банкноту. — А как она узнала, что мы иностранцы?

— Ты слишком высокого мнения о моем болгарском. У меня жуткий акцент. Не забывай, я здесь живу не так давно. — Виолетта улыбнулась, вспомнив слова Ани. — Одна девушка мне забавно сказала: «Ты говоришь вроде на болгарском, а вроде и не совсем».