Страна, которой нет на карте - Генри Балмер

Он не знал, сколько пролежал в дождевой канаве, но когда открыл глаза, небо над ним все еще было темным, но дождь перестал. Полли! Ее забрал ромб живого света. А он убежал. Он поджал хвост и убежал, как последний идиот. Крейн закусил губу и сел. Он поглядел на часы. Пять часов. Туман исчез, скоро начнет светать. Было что-то странное, что-то неправильное с его реакциями после того, как световой ромб забрал Полли и отпустил его. Он бежал в такой панике, как ни один человек. Почему? О, конечно, в Стране Карты таится достаточно ужасов, чтобы запугать любого человека. Но он ведь прошел через нее и не утратил мужество, он встречался с ее угрозами и смертельными опасностями.

— Черт побери, в этом есть что-то странное, — сказал он вслух, поднялся на ноги и выпрямился.

Вся последовательность событий была неправильной, он был уверен в этом. Он не храбрец и никогда не претендовал быть им, но он не мог представить себя таким трусом. Он повел себя, как отрицательный трусливый персонаж какой-то мелодрамы. Единственный ответ лежал в дьявольском ромбе света. Они, очевидно, свели его с ума страхом и заставили убежать из Страны Карты. Может быть, это объясняет нежелание Лайэма вернуться туда. Может быть, старик тоже попал под это мысленное давление.

И с осознанием этого ему в голову пришла следующая мысль, что теперь он должен вернуться. Теперь он не мог покорно уйти и оставить Полли здесь. О, конечно, он все еще боялся, ужасно боялся. Но этот страх был ничто перед сознанием, что он должен вернуться.

Он проверил гранатную сумку. Осталась только одна граната. Он вытащил ее, подержал секунду в руке, потом сунул в карман, а сумку снял и бросил в кювет. Он был голодный, уставший, психически истощенный. У него была только одна граната. Он знал, с чем встретится. Но он пошел назад по дороге, направляясь в Страну Карты.

— Все это чертовски странно, — сказал он вслух. — Почему они взяли Полли и не взяли меня, когда карта была у меня? Почему они не схватили меня?

Мускулы его ног болели, их сводило, и он хромал. Вокруг него лежала темнота, его пробирал предрассветный холодок. При каждом шаге он ожидал, что вот-вот вернется туман, но звезды цинично подмигивали ему с высоты. В разлитой вокруг тишине он услышал машину раньше, чем увидел свет фар, и не совсем был уверен, откуда она едет. Его напряжение тут же исчезло, когда свет показался впереди. Он перешел на левую сторону дороги и подождал, пропуская машину. Яркий свет упал на дорогу перед ним, заколебался, на секунду осветил его, затем прошел мимо. Крейн не думал, что это Мак-Ардл. Он вообще не мог еще ясно соображать и был уверен, что Мак-Ардл должен находиться за много миль отсюда, занятый поисками «остина». Шагнув снова на середину дороги, когда автомобиль проехал мимо, он повернулся к Стране Карты и упорно пошел в ту сторону. Шум двигателя быстро затих и вскоре снова наступила полная тишина.

Гипнотический звук шагов действовал на него более сильно, чем холодный предрассветный воздух, и из-за предварительной боязни того, что лежало впереди, настоящее растворялось в грядущей перспективе. В его голове проплывали бесконечные воспоминания. Почему Полли? Что он знает об этой девушке, которая ворвалась в его жизнь одной дождливой ночью, одетая в короткую кожаную куртку, и воскресила прошлое, которое, как он думал, принадлежало ему одному? Кто она такая? Она рассказала, что работает журналисткой, и почти не распространялась об этом. В качестве кузины Аллана Гулда, она пришла из жизни, которая была ему незнакома, интеллектуальная, бунтарка, представительница среднего класса нового поколения, недовольного своим положением в жизни, ненавидящего Бомбу, полуискренне верящего в свободную любовь, считавшего себя знатоками и любителями джаза, пропагандировавшего строгий индивидуализм. Может быть, это был мир, из которого она пришла, но Крейн чувствовал, что скорее желает, чтобы она покинула этот мир, отказалась от бросовых ценностей, оставив то, что по-настоящему ценно, и стала по-настоящему сама собой.

Она была личностью, цельной, полнокровной личностью, и в этом Крейн завидовал ей.

Завидовал? Столько эмоций смешалось в его отношении к Полли Гулд, что бесполезно пытаться выделить любую из них. Он только знал, что она попала в ловушку в Стране Карты, и он должен вернуться за ней.

Аллан Гулд сам порвал с этой жизнью, когда записался в армию. Но девушка, к которой он вернулся, Шарон, служит одним из типичных аспектов ее так ясно, как и полная неспособность Аллана отвергнуть собственные корни. Крейн был неправ, удивляясь, что Аллан выбрал в подруги второсортную девушку. Огромная тоска по товарищу, с которым можно идти плечом к плечу, овладела Крейном. Возможно, Аллан сейчас с автоматом наготове, с широкополой шляпой за плечами, идет рядом с товарищами, как они когда-то шли за террористами, и Крейн почувствовал, что эта экспедиция может принести радость, а не только ужас ромба живого света, который забрал Полли. И Крейну стало ясно, пока он шел туда, где может найти смерть, что Полли потратила столько усилий, чтобы попасть в Страну Карты и найти Аллана Гулда потому, что она любит его. Крейн вспомнил случай, когда они угодили в засаду террористов, и они с Алланом ткнулись лицом в сырую землю, а пули поднимали фонтанчики у их глаз. Он снял выстрелом первого атакующего фанатика, а Аллан бросился в сторону и всадил кинжал в тело террориста, уже навалившегося на него сзади. Крейн почувствовал, как тяжесть спала с него, и он еще успел сказать: «Спасибо, Аллан», когда сбоку возник, как призрак, еще один нападающий, направив автоматический пистолет в спину Аллану. Откуда только взялись силы? Крейн успел перемахнуть через поднимающегося с земли Аллана, и террорист попал ему в плечо... Да, он не хотел забывать подобные случаи. И если Полли любила Аллана, то Крейн ясно видел, что должен найти их обоих, ради собственного спокойствия. Темная фигура безмолвно возникла из темноты на дороге, ведущей в Страну Карты. Свет фонаря ударил Крейну в лицо, и в этом свете блеснул револьвер.

— Теперь-то я получу карту, мистер Крейн, — сказал Мак-Ардл.

Глава 9

Захваченный врасплох, Крейн поднял руки, пытаясь защититься от света.

— Не тратьте зря время, Крейн. Отдайте мне карту и Амулет. Шевелитесь!

— Я не знаю ни о какой карте... И об этом Амулете, что вы упомянули.

Мак-Ардл казался лишь темной фигурой за светом фонаря. Крейн видел его еще хуже, чем тогда, когда они встретились под дождем на улице Белфаста. Но его скрипучий, режущий слух голос остался таким же.

— Амулет, который вы сорвали у меня с руки, когда ваша подруга ударила меня... Не думайте, что я забыл об этом!