Притчи, приносящие здоровье и счастье - Рушель Блаво

Ничего не ответила Айгуль своему отцу – поняла девушка, что никогда он ей не поверит, а всегда будет слушать жену свою, злую Багиту. Отвязала Айгуль веревку с лапки Малика, да и закрепила на ней слабым узлом, а котику велела день-деньской сидеть, точно он по-прежнему привязан, а ночью, как все уснут, к ней в постель приходить. Котик был так рад тому, что может быть со своей хозяйкой хотя бы по ночам, что даже перестал плакать целыми днями, а Амилю он уже давно не царапал – била его за каждую царапину злобная Амиля.

Надоело злой и толстой Багите, что живет здесь, в ее доме, Айгуль, хлеб ест да красотой своей дочку ее Амилю затмевает (что было совсем не трудно – Амиля настолько растолстела от вечного лежания в постели и поедания сладостей, что красотой ее затмила бы и самая обыкновенная девушка, не то что такая редкая красавица, как Айгуль – цветок, рожденный лунным светом), и решила Багита извести девушку. Не подумала злая женщина, что, не стань Айгуль, и некому будет по хозяйству ходить, да от вечного лежания в постели и поедания сладостей растолстела она, как и дочка ее Амиля, и мозги у нее жиром заплыли. Ничего лучше не придумала злая Багита, как только извести Айгуль работой, а она всегда исполняла то, что задумала.

И, как только поздним вечером улегся старый Асфат спать, умильным голосом попросила она Айгуль принести воды на утро, а то, мол, сама так устала за день, что ни рукой, ни ногой пошевелить не в силах (это чтобы Асфат, сохрани Аллах, не догадался, что это Айгуль много по хозяйству трудится, а не Багита с Амилей). Как только взяла Айгуль ведра, как только вышла девушка из дома, злая Багита за ней подалась и наказала она Айгуль, чтобы принесла та столько ведер воды, сколько нужно, чтобы заполнить бочку, что у них во дворе стояла. Бочка и сама по себе была велика, а еще по дню Багита у самого дна в ней несколько дырок проковыряла, так что и сотня джигитов никогда не наполнили бы эту бочку водой.

Носит Айгуль воду, носит, а бочка все не наполняется. Запыхалась бедная девушка, капли соленого пота выступили на лбу ее, пот слепил глаза, губы покрыла болезненная корка. Отпила Айгуль ледяной колодезной воды, чтобы освежить себя, да и снова взялась за работу. А как только озарила небо ранняя зорька, без сил упала Айгуль у бездонной бочки – от непосильного труда потеряла она сознание. Как только озарила небо ранняя зорька, проснулась по привычке злая Багита – пора будить Айгуль, пора девушке за работу приниматься. Да только нет Айгуль в своей постели, лишь котик Малик по дому мечется да плачет так горько, что даже каменное сердце разорвалось бы. Сердце у Багиты было тверже любого камня – оно не разорвалось, но и Багита поняла, что дело тут недоброе. Она поспешила на двор и увидела Айгуль, лежащую без сознания рядом с бездонной бочкой.

Обрадовалась Багита, что удалось ей извести ненавистную Айгуль, но, чтобы старый Асфат ничего не заподозрил, перетащила девушку в ее постель (Айгуль была такой легкой, что толстой Багите это ничего не стоило), а когда пробудился Асфат, рассказала ему, какая Айгуль ленивая да лживая: обещала вчера воды на утро принести, а сама спать завалилась и до сих пор головы от подушки не оторвет. И опять поверил Асфат своей жене: ведра стояли пустыми (вода-то из бочки давно вытекла), а Айгуль и правда головы от подушки не отрывала. Айгуль не встала в этот день, не встала она и на следующий, и на третий день тоже. Истощение сил и ледяная вода сделали свое дело – Айгуль не только встать, она и слова сказать не могла, потому что горло ее покрылось гнойными нарывами, а тело то озноб бил, то огонь сжирал.

Как заболела Айгуль, так старый Асфат призадумался, а так ли прав был он, что не послушал родную дочь? Так ли честна перед ним жена его Багита и так ли заботятся она и дочь ее Амиля о процветании его хозяйства? Тем более что и хозяйство за те несколько дней, что лежала в забытьи Айгуль, стало в упадок приходить, ведь Багита и Амиля работать по-прежнему не хотели. Призадумался Асфат, да что он мог сделать? Только слезы и мог проливать по дочери своей Айгуль, кровиночке родной. Зато котик Малик, как только заболела нежная Айгуль, хозяйка его, из веревки выпутался и к ней на постель пришел. Асфат не разрешил забрать Амиле котика, так что тот днями и ночами, громко мурлыкая, терся серебристой спинкой о лицо, руки и шею своей хозяйки, а как засыпал, так все на шею Айгуль укладывался. И стала девушка поправляться. Сначала жар спал и сознание вернулось, а потом и нарывы в горле заживать начали. Котик с ее постели не слезает, все на шею забирается, а от него тепло и приятно, и горло болит все меньше и меньше, да и старый Асфат перестал на целые дни исчезать из дома, теперь он проводил эти дни у постели своей любимой дочери. Да недолго так было. Как только поднялась Айгуль с постели, так старый Асфат поспешил отправиться из дому, а злая Багита вновь погнала девушку за водой, хоть и шаталась та от слабости, точно былинка в степи на вольном ветру. Айгуль и пустого ведра не поднять, а Багита ей два в руки дала да коромысло в придачу: «Нечего прохлаждаться, на постели валяться, когда мы с Амилей все истомились, по хозяйству трудясь». (Они и правда немножко похудели за те дни, пока Айгуль болела.) Дошла Айгуль до колодца и без сил опустилась на землю. Где ей донести до дому два ведра воды! И с земли подняться сил нет! А Малик за Айгуль побежал, потому что никто больше его не привязывал. Лежит Айгуль на земле у колодца, думает свою горькую думу, а Малик – рядом, трется о свою хозяйку серебристым тельцем да поет свои кошачьи песни. И не заметила Айгуль, как задремала.

Очнулась девушка от вечерней прохлады. Небо из голубого постепенно становилось синим, и вот уже луна осветила мир своей красотой. Испугалась Айгуль: скоро вернется домой ее отец Асфат, а она до сих пор воды не принесла! Поднялась она и только взялась за ведра, как увидела идущую к ней лунную дорожку. Залюбовалась Айгуль чудом таким, а Малик вдруг по дорожке вверх бросился! Звала девушка своего котика, звала, а он все выше и выше поднимается, да нет-нет и обернется, и громким мурлыканьем точно зовет за собой свою хозяйку.

Не смогла оставить Айгуль своего маленького друга одного в ночном небе и пошла за ним по лунной дорожке. Давным-давно на луне появилось первое пятнышко. Если внимательно вглядеться в него, можно увидеть девушку – прекрасную Айгуль, цветок, рожденный лунным цветом. В то же время рядом с луной засветилась маленькая голубая звездочка – котик Малик всегда рядом со своей хозяйкой, и его голубые глаза придают этой звездочке такой необычный цвет. Я рассказал вам, как появилась в небе первая звездочка и как первый человек появился на луне. Откуда же взялись в небе другие звезды, а на луне – другие люди, про то и истории будут другие, и сколько звезд на небе, сколько пятен на луне, столько и историй.

А старый Асфат прогнал злобную Багиту и ее дочку Амилю из дома вскоре после того, как пропала Айгуль. И долго вечерами он глядел на небо и гадал, откуда на луне появилось пятнышко, так напоминающее девушку, прекрасную и нежную, точно цветок, а рядом – голубая звездочка? И пусть не знал старый Асфат правды, но на сердце у него становилось чуть-чуть легче.

Беда тому, чье сердце оскудело,

Чьи мысли черные рождают злое дело,

Чью душу ревность желчью наполняет.

Болезни иссушат ревнивца тело.

А тем, кто любит, благостью небес

Миры даются, полные чудес,

Уходят прочь болезни и печали.

Для новой жизни любящий воскрес.

Сапфировые серьги

В те далекие времена в благородной и царственной Бухаре правил эмир, который, как ни восхваляли его многочисленные придворные, мудрецы и поэты, сам ни благородством, ни царственностью не отличался. Вы, наверное, думаете, что за всю долгую и славную историю Бухары он был единственным эмиром, к которому невозможно было отнести эпитеты, навечно закрепленные за этим дивным городом? Вы ошибаетесь. Немало эмиров, не отмеченных ни благородством, ни царственностью, правило в Бухаре за всю ее долгую историю. Но не надо думать, что никогда не было в благородной и царственной Бухаре благородных и царственных эмиров! История Бухары – долгая, много, очень много столетий знает Бухару мир Востока, и неужели за все эти столетия ни разу не было в Бухаре благородного и царственного эмира? Этого просто не может быть!

Но в то время, о котором я собираюсь вам рассказать, в Бухаре правил эмир, больше всего на свете чтящий золото, драгоценные камни и свою персону, потому что как было не чтить «всесильного, всемогущего, великого, всепобеждающего, наимудрейшего…» и так далее, и так далее, ибо бесконечен напев хора льстецов. Поэтому этот эмир развел вокруг себя множество льстецов, одних поэтов не меньше пятидесяти штук трудились ради прославления эмира. А мудрецы! Их при дворе эмира было меньше, чем поэтов, всего четыре штуки, и труд их заключался в том, чтобы звезды по небу плыли в угоду эмиру и никогда не предвещали ничего, кроме благоденствия его правления и долгих лет счастливой жизни. Но и я, и вы, и любой разумный человек знает, что звезды, странники небесные, плывут по небу и складываются в созвездия единственно по воле Аллаха, а не придворных мудрецов, а эмир, видимо, этого не знал, то есть, кроме прочего, он был еще и глуп.