Прогноз на любовь - Рене Шанн

Она смотрела, как он уезжает, потом медленно побрела обратно в дом.

— Это ты, Линн? — крикнула ей с террасы Фелисити. — Я здесь. — И добавила с улыбкой: — Знаешь, мне очень нравится этот парень. Гораздо больше, чем сначала.

— На самом деле мне он тоже нравится, он очень хороший. Но… — Линн покачала головой. — Для меня никогда не будет существовать другого мужчины, кроме Ричарда. Так же как, мне кажется, для тебя нет никого, кроме дяди Клайва.

Фелисити вздохнула. Она вдруг подумала: а что, если Ричард передумает и решит жениться на Линн? Не окажется ли племянница через несколько лет в такой же ситуации, какую переживает сейчас Фелисити?

— Что мне делать, Фелисити?

— Ты имеешь в виду Ричарда?

— Да. Я должна его увидеть.

— Я знаю. — Фелисити тяжело было смотреть на Линн, зная, что на самом деле все уже решено и ничего изменить нельзя. Все равно им придется разыграть эту пьесу от начала до конца. Она не знала, стоит ли ей заранее настроить Линн на то, что ее ждет. Может быть, тогда ей будет легче перенести удар.

Нервно сжимая и разжимая пальцы рук, Линн быстро спросила:

— Как ты думаешь, он меня любит, Фелисити, ведь правда? Тебе со стороны виднее, ты же наблюдала нас вдвоем.

— В последнее время очень редко.

— Мама говорит, что он меня не любит, но она это нарочно, я уверена, чтобы я тоже так думала. Но я вот чувствую всем сердцем, что он меня любит. Хотя иногда, когда я стараюсь быть честной сама с собой, мне начинает казаться, что я только принимаю желаемое за действительное. — Она вздохнула. — Как понять этих мужчин, а, Фелисити? Скажи мне. Ты ведь знаешь их намного лучше, чем я.

Фелисити была рада, что Линн не стала настаивать на ответе на свой первый вопрос. Интересно, что бы она подумала, услышав от Фелисити: «О, я и сама хотела бы это знать». Ее ошеломила мысль, что, хотя они с Линн принадлежали к разным поколениям, опыт Фелисити нисколько не мог помочь ей, и она была так же беспомощна, как ее юная племянница.

— А Ричард говорил обо мне, Фелисити?

Фелисити промолчала, радуясь в душе, что Линн задает вопросы и не замечает, что не получает ответов. Мысли ее бегут все дальше, она говорит словно сама с собой, и Фелисити хотела, чтобы так и продолжалось. Но тут возникла выжидающая пауза, и Фелисити вынуждена была откликнуться:

— Да, иногда, дорогая.

— Понимаешь, мне кажется, что истинная причина, почему он не решается просить моей руки, — что он старше меня. Помнишь, я тебе об этом говорила тогда, на дне рождения бабушки.

— Да, помню.

— А ты тогда сказала, что разница в возрасте ничего не значит. Ты ведь действительно так думаешь, да, Фелисити?

— Да, дорогая. Конечно, я так считаю.

— Я так и думала, хотя бы из-за вас с дядей Клайвом.

Фелисити подавила вздох. Ей хотелось, чтобы этот откровенный разговор с Лини поскорее закончился, иначе она сойдет с ума.

— Может быть, ты сейчас отнесешь свои вещи наверх и распакуешь их, — предложила она.

— Да, сейчас. Я совсем забыла. — Линн быстро вскочила. — Кажется, я оставила сумку в прихожей. — Она повернулась, собираясь уйти с террасы. — Фелисити, если я поговорю с Ричардом и окажется, что его беспокоит только наша разница в возрасте, ты поможешь уговорить его, что это не имеет значения?

— Да, Линн.

Девушка ушла, а Фелисити откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ей тяжело было притворяться, что верит в благополучный исход, зная, чем закончится разговор Линн с Ричардом. Она надеялась, что Линн не узнает о том, что Ричард уже все ей рассказал. Еще больше она надеялась, что Линн никогда, никогда не узнает, что Ричард влюблен не в кого-нибудь, а в нее, Фелисити.

Но как Линн об этом узнает? Ричард поведал ей это втайне, это их секрет, и наверняка он никому его не раскроет, так же как и она.

Ее мысли перенеслись от Ричарда и Линн к ним с Клайвом. Она открыла глаза и посмотрела на часы. Было три часа. Сейчас он должен быть в Эйре. Отель «Баллинахинч», графство Голвей — такой адрес он написал. Фелисити посмотрела по карте, где это находится. Оказалось, довольно далеко. Если самолет приземлился в Дублине, сейчас он должен ехать в Эйре на машине, присланной мистером Коннели.

Фелисити стала представлять, как он сидит в автомобиле один — во всяком случае, она надеялась, что один, кроме шофера, — глядя по сторонам на мелькающие природные пейзажи. Сердце у нее сжалось от тоски, и одиночества, и от нестерпимого желания оказаться рядом с мужем. Она жалела, что так легко отступила тогда. Почему она не настояла на своем? Пусть он страшно занят, пусть даже они редко виделись бы? И если он на самом деле остановился в гостинице, почему отказался взять ее с собой? Деловая поездка? Ну и что?

Ну, это Клайв как раз объяснил. Он не хотел, чтобы жена была рядом — ясно и без обиняков. А уж после того, как она усомнилась, что это на самом деле деловая поездка, у нее не осталось даже маленькой надежды на то, что он переменит свое решение. Он не взял бы ее из одного упрямства.

— Звонит мистер Хейворт, мадам. Просит вас к телефону.

Фелисити повернулась на голос миссис Найт. Она была так погружена в размышления, что не слышала, как та подошла.

— Да, иду.

Она быстро прошла в маленькую комнату, где стоял телефонный аппарат, и закрыла за собой дверь.

— Ричард? Это Фелисити.

— Вот, решил тебе позвонить. Линн уже у тебя?

— Да. Ее привез Гордон Мейсфилд, мы все вместе обедали.

— Вчера вечером я говорил с ней по телефону и пообещал, что мы увидимся на выходные.

— Да, она мне сказала. Что ты предлагаешь, Ричард? Хочешь прийти к нам на ужин? Я могу оставить вас наедине. Или думаешь, тебе лучше пригласить ее куда-нибудь?

— Да, так, наверное, будет лучше. Если только ты не против.

— Ну конечно, о чем разговор.

— Тогда скажи ей, что я зайду часов в семь. — В его голосе послышалась слегка виноватая нотка. — Мне не очень хочется оставлять тебя одну.

— Что за вздор. Со мной ничего страшного не случится.

— Я так понял, Клайва нет дома?

— Да, Клайв уехал рано утром.

Ричард даже издалека понял по голосу Фелисити, как ее это ранит. Он очень жалел, что вся возня с Линн выпала именно на эти выходные. Он не мог не признаться себе, что ждет предстоящий вечер без особого энтузиазма.

— Ричард, — осторожно начала Фелисити.

— Да?

— Постарайся быть с Линн потактичнее, хорошо?

— О господи, Фелисити, о чем ты?

— Мне кажется, она очень болезненно это воспримет.

— Да, я и сам этого боюсь. Не представляешь, как я себя виню за то, что все так вышло. — Он помолчал. — Хотя и ты отчасти тому виной, я тебе уже говорил.