Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров - Борис Камов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В подтверждение авторы публикации напомнили, что точно таким же образом в начале космической эры Советский Союз отправлял в один конец межзвездного пространства… подопытных собак.
Новость о русских костях, обнаруженных на поверхности Луны, обошла тысячи газет. При этом полученные доказательства не демонстрировались якобы по этическим соображениям. Опровергнуть сообщение казалось невозможным.
Подвели мистификаторов безграмотность и полное отсутствие воображения. Американские лгуны понятия не имели, что на Земле и на Луне разные климатические условия, что перепад температур на Луне составляет почти 300 градусов — от минус 160 до плюс 120. Советские космонавты, даже если они были смертниками, не могли гулять при таких температурах в одних плавках. Им полагался бы металлический скафандр, откуда кости не могли выпасть на грунт. Скафандр — не авоська.
Похожая технология ошарашивающего вранья была запущена и во время антигайдаровской кампании.
Как Аркадий Голиков, не выходя из дома, сделался покорителем всего КавказаНекий господин, который трусливо спрятался за инициалы С. Р.[36], заявил в московском молодежном журнале «Собеседник»: «По словам историков, Гайдар-старший прославился тем, что, устанавливая на Кавказе советскую власть (курсив мой. — Б. К.), не щадил ни малых, ни старых». И будто бы залил кровью весь Кавказ.
Фразу, что Гайдар устанавливал советскую власть, следовало понимать так, что делал он это самочинно, как бы по собственной прихоти и уподобился славным своим предшественникам — генералам Алексею Петровичу Ермолову и Ивану Федоровичу Паскевичу.
Но стеснительный господин С. Р. (как и его американские коллеги-«луноведы») тоже плохо учился в школе и не запомнил, что такое Кавказ и где он находится. Господину С. Р. и в голову не пришло, что Кавказ — это Армения, Азербайджан, Грузия, Абхазия, Дагестан, Ингушетия и Чечня вместе взятые. Не мала ли территория для ее молниеносного покорения одним, хотя и очень даровитым полководцем?
Чего еще не знал господин С. Р.: в крупнейшем регионе Кавказа, в Азербайджане, советскую власть установили уже в ноябре 1917 года. «Гайдару-старшему» в ту славную пору было тринадцать лет. Он учился в четвертом классе Арзамасского реального училища. О своей полководческой деятельности того периода Голиков писал в дневнике: «Меня и Шнырова директор заметил, когда мы дрались на палках»[37].
Обсуждал Аркадий Голиков на страницах дневника и проблемы материально-технического снабжения: «Я сегодня, — писал он, — не был в классе, потому что нет сапог»[38].
Господин С. Р. не читал биографии Гайдара и потому не знал, что Аркадий Петрович на самом деле служил на Кавказе, но в 1920 году. Должность у него там была воистину фельдмаршальская — командир взвода. Главное сражение «фельдмаршала Голикова» — охрана высоко в горах известного Тубского перевала…
Как Аркадий Голиков с отрядом в 40 человек подавил крестьянский бунт в Томской губернииКандидат исторических наук, преподаватель Томского государственного университета В. Бойко сообщил в газете «Молодой ленинец» (г. Томск), что обнаружил сенсационные документы.
Бумаги свидетельствовали, что Аркадий Петрович Голиков в сентябре 1920 года командовал в Томской губернии отрядом из 10 милиционеров и 30 шахтеров. Отряд будто бы проводил карательные акции против взбунтовавшихся местных мужиков. Они восстали против грабительских поборов советской власти.
Перед нами подлог.
Во-первых, мы только что установили, вразумляя господина С. Р.: осенью 1920 года командир взвода 303-го полка А. П. Голиков охранял Тубский перевал в Кавказских горах. Значит, находиться в то же самое время в Томской губернии Голиков не мог.
Во-вторых, Аркадий Петрович Голиков был кадровый военный. Командовать странной дружиной из милиционеров и шахтеров он не мог так же, как машинист паровоза в 1920-е годы не мог одновременно быть еще и «водителем кобылы».
В-третьих, в документах, найденных В. Бойко, не расшифровано имя командира отряда. Он именуется так: «А. Голиков». Господин Бойко утверждает, что это был Аркадий Голиков.
Я же волен предполагать, что это мог быть: Антон, Александр, Арнольд, Альфред, Алан, Аким, Андриан, Азарий, Аристарх, Август, Ануфрий, Андрей, Алексей, Абрам, Афанасий, Арон, Анатолий, Артем, Артур, Афоний, Анфим, Акиндин, Антипатр и даже Аскольд Голиков.
Понятно, что Бойко нам лгал, и на этом самом месте нам бы следовало с ним проститься, по давней национальной традиции проредив ему бакенбарды (если он бакенбарды носит) или одарив пощечиной, как это полагалось делать с игроками в «пульку», если они мошенничали с картами.
Но не будем спешить. Тот же Бойко с прореженными бакенбардами нам интересен в качестве специалиста именно в области дезинформатики, то есть исторического подлога. Его публикация позволяет увидеть технологию конструирования лунно-скелетных и других «открытий».
В основе дезинформатики лежат психологические разработки, которые позволяют взвинчивать и возбуждать эмоциональную сферу читателя, одновременно подавляя способность человека анализировать и сопоставлять простейшие факты.
Вот как это проделал Бойко.
1. Мнимый историк нашел документ, где мелькнула фамилия «А. Голиков». Не имея доказательств, Бойко заявил, что это — «будущий писатель».
2. Далее публикатор привел множество фактов бесчеловечных и просто жестоких действий «будущего писателя»: «выполнял полицейские функции — арестовывал, обыскивал, допрашивал».
3. Затем Бойко дал «психо-социальную» оценку действиям А. Голикова: «будущий писатель» участвовал «в геноциде против собственного народа».
4. А вот и главный момент публикации — апогей, кульминация. Уподобясь французскому писателю Эмилю Золя, который однажды воскликнул на всю планету: «Не могу молчать!», историк Бойко тоже воскликнул на всю Томскую губернию: «Не могу не привести имена расстрелянных…» Имелись в виду несчастные, которые погибли якобы по вине «будущего писателя».
Список Бойко привел. Девять человек. Девять фамилий — с именами и отчествами. Понятно, что нынешние томичи, прочитав этот список, пили ведрами валерьянку, а заодно и водку, плакали, выбрасывали на помойку книги Аркадия Гайдара. И не заметили, а чем же господин Бойко, сибирский Эмиль Золя, а также неподкупный воспитатель высоконравственной студенческой молодежи, завершил свою сенсационную публикацию?
А завершил ее Бойко длинным, запутанным пассажем. Продраться к его смыслу было практически невозможно. По счастью, я с детства тренировал свою силу воли. А в Педагогическом институте имени А. И. Герцена в Ленинграде (ныне тоже университет!) меня научили «работать с текстами».
Я отсканировал концовку; увеличил текст во весь экран компьютера и начал вычеркивать из подозрительного пассажа бессмысленные, камуфлирующие, явно от чего-то отвлекающие слова. И вот что осталось на дне бойковского лотка.
Цитирую: «Архивные документы, впрочем, не говорят о прямом участии его (то есть «будущего писателя». — Б. К.) в преступлениях — самовольных расстрелах, пытках, грабеже».
Если выбросить из фразы еще одно жульническое словцо «о прямом участии» (поскольку Голиков в это время служил не в Сибири, а на Кавказе), то получится вот что: ни один из приведенных фактов не имел ни малейшего отношения к «будущему писателю». Бойко знал это с самого начала. Бойко дурачил читателей, в первую очередь вас, уважаемые жители Томска, вас, уважаемые студенты Томского университета. Бойко играл со всеми вами «в наперсток», с цыганской ловкостью манипулируя фактами. Бойко приписывал Аркадию Петровичу Голикову поступки (правильные или неправильные) его случайного однофамильца.
Публикация В. Бойко — мошеннический трюк университетского преподавателя, кандидата исторических наук.
Возникает вопрос: зачем, почему В. Бойко сделал свое признание? Признание было вынужденным. Клевета подобного масштаба карается законом даже на островах Океании. Если бы родня классика нашей литературы, прочитав статью, ухватила бы господина Бойко за воротник и приволокла к судье, Бойко, ссылаясь на свою приписочку, заявил бы:
— Я, как благородный человек и университетский преподаватель, честно предупредил, что будущий автор «Школы» к расстрелам был непричастен.
И просил бы проявить к нему доброту и гуманизм, которыми проникнуты произведения Аркадия Петровича Гайдара.
Чистосердечное, но спрятанное под мусором слов признание, сделанное в тексте статьи, призвано была помочь Бойко избежать приговора, ватного бушлата и казенных щей, если бы суд состоялся.