Начало всех Начал - Юрий Никитин

Господь слушал внимательно, не перебивал, а когда Адам закончил с потрясенным выдохом, произнес задумчиво:

— Как же мало я тебе передал своего… но как много вместилось в этот материальный комок! Не ягоды снятся, не толстые и похотливые самки, а устройство мира… Удивительно.

Адам спросил дрожащим голосом:

— Что… так и было?

Творец покачал огненной головой.

— Ничего похожего. Ты просто пытаешься объяснить, используя те крохотные чувства, что тебе доступны.

— А как было?

— Адам, тебе это сейчас нужно знать? Придет время, узнаешь.

— А почему не сейчас?

— Ты ягоды выбираешь спелые? Или и зеленые ешь?

— Нет, только спелые…

— Вот и знаниям надо дозреть. Вернее, тебе до них. Ты даже сейчас слышишь не то, что Я говорю, а то, что понимаешь. Да и то так искажаешь, что сам когда-нибудь будешь смеяться и говорить, какой ты был… несмышленый.

Михаил парил, подобно большой птице, над блистающим садом, вдыхал ароматы и чувствовал, что ему это нравится. Большинство ангелов остались бестелесно-бесчувственными, им достаточно быть исполнителями Божьей воли, но он время от времени становился частью этого мира и усиленно старался понять его законы.

Среди ангелов прошел слух, даже не слух, а намек на слух, что Азазель, самый дерзкий из них, как-то пробовал облекаться плотью, и хотя Творец вроде бы не запрещал этого, но чувствовали, что так делать не стоит. Но Азазель делал и не раскаялся, еще больше дерзил и рассказывал о новых невероятных ощущениях.

Михаил облекаться плотью не решился, однако позволил себе некоторую материальность, чтобы слышать звуки, запахи, ощущать вкус и чувствовать прикосновение к земле, деревьям, животным.

Творец от сада был далеко, но одновременно и в самом саду, как, впрочем, и везде. Михаил не стал опускаться на землю, Творец видит и слышит его везде одинаково, спросил виновато:

— Господь, не слишком ли хорош Твой мир? Даже я чувствую несвойственные мне соблазны! Я боюсь за других ангелов. А что уж говорить о человеке… Он запутается и сгинет. Почему Ты не ведешь его, как… весь мир?

— Ему дадена свобода воли, — сказал Творец терпеливо, Он ощутил, что повторяет это уже в который раз, хоть и всякий раз на новый лад, — а это значит, ему не закрыты как взлеты духовности, так и падения в бездны…

— Бездны?

— Гм… ну, всего, что в нем от глины.

Михаил спросил в непонимании:

— Но… зачем? Не лучше ли было сделать сразу из духовности? Зачем такой трудный путь?

Творец вздохнул:

— Есть такое, которое сделать невозможно, а можно только вырастить. Но ты этого не поймешь, Я Сам это постигаю с трудом. Этот человек в отличие от вас… даже от Меня!.. есть существо сразу двух миров: духовного и материального! Его сознание уникально: он воспринимает явления сразу двух миров, представляешь?

Михаил содрогнулся.

— Нет, не представляю.

— Я тоже, — сознался Творец, и Михаил с трепетом ощутил, что Творец, с легкостью создающий миры, на этот раз сотворил не мир, как Он сказал, а всего лишь зерно неведомого мира, из которого разовьется нечто неведомое даже Ему, а только очень желанное. — Нет, представляю, конечно, но не во всех деталях, ибо возможностей развития слишком много… С другой стороны, это уникальное существо, воспринимая эти миры, своими делами, поступками и даже мыслями само влияет на эти два мира!

Михаил подпрыгнул в ужасе.

— Господи, что Ты творишь? Разве такое можно?

— Надо, — ответил Творец с тяжким вздохом. — Такие задачи впереди, что Я просто уже не могу Сам.

Михаил прошептал, косясь по сторонам:

— Неужели Тебе нужен помощник? Ты выращиваешь Себе помощника?

— Не совсем, — ответил Творец, помедлив. — Не совсем. Придет время, узнаешь. Все узнают.

Михаил оглянулся и поймал себя на том, что перенял и этот жест у населяющих сад животных, ведь ангелам оглядываться нет нужды.

— Господь, все впервые не понимают Твоих целей и сильно встревожены. Особенно тем, что Ты начал совсем уж непонятное с этим запретом человеку есть плоды с дерева, растущего в середине сада.

— А что непонятно?

Михаил сказал тихонько:

— Любой запрет, как понимаю, связан с искушением его нарушить. И что дальше?

— Создание человека только начинается, — ответил Творец со вздохом. — Думаешь, Адам уже создан? Не-е-ет, его создавать еще очень долго. Очень-очень. Только эту часть создания следует назвать иначе… воспитанием. Но это то же самое создание, продолжение начального создания.

Михаил сказал почтительно, но в голосе не исчезала тревога:

— Как я понимаю, у Адама есть только два пути. Либо добровольно взять на себя выполнение этой заповеди, либо… не брать. В первом случае можно сказать, что задача по его созданию выполнена успешно, во втором…

Творец ответил со вздохом:

— Во втором случае остается путь кнута и пряника.

— Что это?

— Да это так, почему-то вынырнуло… Из возможных реальностей. Я имею в виду, путь поощрений и наказаний. В смысле благословений и проклятий.

Михаил спросил:

— А не проще ли тогда его просто уничтожить? И попробовать сначала? Я слышал такие разговоры… Ангелы вовсю обсуждают Твои планы.

— Мои планы? — спросил Творец устало. — Я Сам конечный результат зрю в таком тумане, что не уверен, то ли зрю…

— Тогда, — повторил Михаил, — может, проще уничтожить все и начать сначала? Более простое и понятное?

— Сколько можно? — спросил Творец устало. — Нет, на этот раз доведем до конца. Я знаю, Михаил, что тебя тревожит! Да, ты прав, человек может не выполнять заповедь, может относиться равнодушно или выполнять только под страхом наказания. Это значит, что животная основа в человеке взяла верх. Но это необязательно, что через некоторое время духовная часть не победит и не выведет к свету!

Глава 11

Ангелы, подражая птицам, слетелись в огромную стаю. И хотя одни держались обособленно, как настоящие птицы, другие благодаря бестелесности легко проникали друг в друга, и нередко в одном месте находилось сразу несколько десятков или даже сотен ангелов, все же выглядели большой птичьей стаей, что покружила над садом, потом выбрала широкую поляну и опустилась на траву.

Люцифер горячо и взволнованно заговорил еще до того, как его ступни коснулись земли:

— Адам как-то сказал, что мы, ангелы, не меняемся. Но он ошибся. Мы не менялись до тех пор, пока не был создан человек. Он своеволием и упорством, когда дерзал противоречить даже Господу, изменил и нас. Мы по воле Господа все видим и все слышим, но в нас теперь западают не только слова Господа, но и те дерзкие речи, которые ведет Адам…