Гросспираты - Аркадий Полторак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Главное, что определило союз немецких милитаристов с нацистской партией, заключалось в общем убеждении: Германия должна осуществить всеобъемлющий план завоевательной войны, лишь первой стадией которого будет решение реваншистских задач. У Редера никогда не возникало никаких сомнений насчет такого плана и его реализации. Потому—то он в течение ряда лет и шел рядом с Гитлером. Именно в этом смысле утверждение Келли, что Редер стремился использовать Гитлера для флота (т. е. для целей осуществления программы агрессии), имеет определенное основание.
Можно допустить, что гросс-адмиралу Редеру отдельные крайности в политике нацистской партии были столь же антипатичны, как, скажем, и Гинденбургу. Можно в какой-то мере поверить, что его, как и Шахта, коробило кликушество, связанное с культом Гитлера, все эти уличные погромы, которые подрывали престиж империи за границей, что на него произвела отвратительное впечатление позорная расправа над Бломбергом и Фричем.
Но это лишь частности. В основном же и главном Редер был вместе с Гитлером и заодно с ним. Он без колебаний делает все, на что рассчитывал фюрер, назначая его главнокомандующим флотом. Напрасно Редер возмущался тем, что обвинители не хотели якобы замечать существенной разницы между ним и Герингом или Риббентропом. Без него, как и без Кейтеля, без той значительной группы Вильгельмовских генералов и фельдмаршалов, которые пошли на союз с Гитлером, вовсе не было бы нацистского режима, а следовательно, и его крайностей.
Сам Редер на процессе в Нюрнберге старался представить себя только «военным специалистом», весьма далеким от политики. Однако ему, как и Деницу, очень мешали здесь документы, оказавшиеся в руках трибунала.
Вот текст речи Редера, произнесенной 12 марта 1939 года. Она изобличает гросс—адмирала в его агрессивно—милитаристских убеждениях и политическом единомыслии с нацистами. Этот документ показывает, что Редер ясно сознавал, какая органическая связь существовала между германскими милитаристами и Гитлером. Послушайте, что он говорил тогда: «Германскому народу был подарен его великий фюрер. Германский народ сделал своим мировоззрением национал—социализм, рожденный из духа германского фронтовика».
Явно не заботясь о будущем и не допуская, что оно может быть таким, что он пожалеет по поводу сказанного, Редер требует «беспощадного объявления войны большевизму и международному еврейству».
Советский обвинитель Ю. В. Покровский, предъявивший эту речь, ставит подсудимого в весьма деликатное положение. С одной стороны, надо, конечно, отказываться от таких взглядов, а с другой — Редеру, видимо, не хотелось предстать перед судом в положении того самого флюгера, с которым сравнил его Дениц. Редер пытался вилять, уйти от самого себя:
— Во время официальной публичной речи, с которой я выступал по поручению правительства, я не мог изложить других взглядов, которые могли иметься лично у меня. Эта позиция была выражена в соответствии с государственным характером речи.
Он сознает, что то государство, которому служил, причинило человечеству много горя, но утверждает, что подлинные причины и масштабы зла стали известны ему только в Нюрнберге. Пусть трибунал расценивает это, как считает нужным, но Редер все же хочет сообщить, что даже, не будучи полностью осведомленным, он тем не менее не раз предпринимал попытки уйти в отставку. Оказывается, еще перед войной многие события породили у него «тяжелые сомнения в искренности фюрера».
А хорошо известный факт ненавистного отношения к Редеру гестапо! Еще бы! Гейдрих, всемогущий Гейдрих, до 1929 года был морским офицером и в соответствии с решением суда чести уволен Редером «за аморальное обращение с юной девушкой». Сообщая об этом, Редер заключает:
— Этого он мне никогда не забывал и старался соответствующим образом настроить против меня своего шефа — Гиммлера.
Гейдрих, оказывается, не упускал случая доносить фюреру о попытках гросс—адмирала помочь заключенному в концлагерь пастору Нимеллеру, бывшему в первую мировую войну командиром подлодки. Доносил он и о том, что Редер старался сохранить во флоте способных офицеров—неарийцев, и даже о посещении гросс—адмиралом «ряда еврейских семейств».
Но имелись ли у Редера возможности осуществить свое намерение уйти в отставку? Оказывается, тоже имелись:
— Я мог бы в качестве основания привести врачебное заключение, по которому еще в тысяча девятьсот тридцать четвертом году мне оставался только один год жизни вследствие расстройства кровообращения...
Достаточно было и поводов для оставления поста главнокомандующего.
Однажды (это случилось в 1938 году) Редер докладывал Гитлеру планы строительства кораблей. Фюрер позволил себе грубо обойтись с ним, и гросс-адмирал решил подать в отставку. Однако Гитлер «просил... ни при каких обстоятельствах не уходить сейчас». И он тут же изменил свое решение.
Далее Редер рассказал о второй своей неудачной попытке уйти на покой:
— Адъютант фюрера по военно—морским делам... хотел жениться на молодой девушке, которая жила в Киле и пользовалась в университете дурной славой. Я сказал фюреру, что не дал бы на это разрешения. Фюрер приказал представить ему эту девушку и сказал затем, что он не имеет ничего против этой женитьбы. Я уехал из Бергхофа и послал фюреру со штабным офицером письмо, в котором писал, что не разрешаю адъютанту жениться на этой девушке. А если тот женится, то он должен будет уйти из военно-морского флота или я уйду со своего поста...
На этот раз Гитлер сделал будто бы такой коварный шаг: он разрешил офицеру жениться, уволил его со службы в военно-морском флоте, но оставил своим адъютантом по партийным вопросам.
— Для фюрера это было характерно, — глубокомысленно размышляет Редер. — Он всегда стремился до конца поставить на cвоем. Однако офицер все—таки вынужден был уйти из флота... При таких обстоятельствах я выразил готовность служить дальше.
Ситуация прямо юмористическая. Невольно вспоминается заявление самого же Редера о том, что в 1941 году он открыто выступал против войны с СССР, но Гитлер не посчитался с его мнением. Так вот тогда гросс-адмирал не поставил вопрос об отставке. Конфликт же по поводу женитьбы какого—то офицера на девушке, которую Редер считал блудницей, оказался достаточно веским основанием, чтобы грозить Гитлеру отставкой.
Весной 1939 года Редер будто бы в третий раз просил об отставке, но 1 сентября началась война.
— Я считал, что при любых обстоятельствах не имею права покинуть военно-морской флот во время войны без крайней к тому необходимости...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});