Пророчество Богов (СИ) - Екатерина Зиновьева

   Лирен снова схватил Аделайю за горло и, прижав к стене, прошипел ей в лицо:

   - Я не знаю, что происходит, но тебе лучше больше не появляться здесь. Ослушаешься, я запру тебя в камере. Знай, что следующий твой визит будет последним, для всех - ты умрешь в тот же день. В принципе в любом случае ты долго не проживешь, вряд ли выдержишь допрос. А уж я постараюсь выбить всю правду. Тебе здесь не место, так что не стоит испытывать мою выдержку раз за разом. Я не стану голословно обвинять тебя в покушении на наследника трона и то лишь потому, что ты дочь человека приближенного к королю. Ректор легко сможет добиться объявления войны. Для нас это будет пустой тратой времени, но ваша раса снова потеряет не одну тысячу воинов.

   Смотря в расширившиеся от ужаса глаза, Лирен надеялся, что ему удалось своей угрозой донести до беспечной маленькой девочки всю серьезность его слов.

   - Ты меня поняла? - спросил он и взглянул на исцарапанное ногтями Адеи плечо. В попытке оттолкнуть его от себя она не замечала, как оставляет отметины на коже Рэна. - Можешь просто кивнуть.

   Дождавшись ответа на свой вопрос, он ослабил хватку. Крупные, теплые капли стекали по лицу Адеи и продолжали свое движение уже по руке Лирена. Слизнув одну из них, он улыбнулся уголком губ.

   - Впервые пробую на вкус чьи-то слёзы.

   Зачем или для чего он это сказал - Рэн объяснить не мог. Хотя Аделайе было сейчас всё равно на то, что говорит мужчина, славившийся как самый безжалостный убийца. За свои триста лет Лирен успел сделать себе имя, которое шло впереди него, оставляя позади длинный кровавый след.

   - Боишься? - насмешливо спросил Рэн, поглаживая большим пальцем шею Адеи.

   - Да, - она не стала скрывать очевидный факт.

   - Это уже лучше, - удовлетворенно проговорил скэд.

   Аделайя нервно облизнула губы.

   - Почему?

   - Потому что я хочу, чтобы ты осознала, как крупно тебе повезло после всего, что ты умудрилась выкинуть, - ответил Рэн, невольно залюбовавшись пухлыми губами девушки, которая находилась в непосредственной от него близости.

   - Я могу извиниться за то, что отдавила тебе ноги.

   - Ты думаешь, мне нужны твои извинения? - рассмеялся Лирен и, отпустив свою жертву, отступил на пару шагов. - Не стоит сотрясать воздух пустыми словами. Я уже не злюсь, а ты и не сожалела, что совершила этот поступок. Так что пусть всё останется, так как есть.

   Спасительная слабость в теле подсказала Адее, что её время пребывания в гостях подошло к концу. Радостно улыбнувшись этому обстоятельству, тем самым заставив Лирена напрячься, она выдохнула:

   - Я ухожу.

   Рэн не отрываясь, следил за моментом перехода, и как только дочь ректора Академии Магии исчезла, провел рукой по мерцающей дымке, рассеивающейся в воздухе.

   Хмыкнув, он покачал головой и решил сходить обсудить последние события с братом.

   - Если не знает он, то не знает никто, - тихо проговорил Лирен, отпирая дверь.

***

   В данный момент довольно-таки просторное помещение, казалось Маркусу Грильо маленькой коробочкой. Постоянно натыкаясь на шкафы с различными артефактами и документами, он тихо ругался и, потирая ушибленное место, снова продолжал двигаться.

   - Да где она может быть? - Он мерил шагами кабинет, в то время пока Викельрия удобно устроившись, сидела в его кресле и о чём-то напряженно размышляла.

   - Ты получил отчет по Одиночке от группы магов, высланных тобою на его поиски?

   - Да, - сухо отозвался Грильо, мыслями пребывая в другом месте. - Его нигде нет. Даже магический след отсутствует. Будто и не было вовсе никакого Одиночки.

   - Это плохо, - под нос буркнула ведьма и постучала ноготочками по столу.

   - Ты что-то знаешь? - насторожился Грильо. Обернувшись, он с интересом посмотрел на родственницу.

   - Скажем так, - вздохнула Викельрия, - я думаю, что во всём этом замешаны Боги.

   Маркус цокнул языком и отвернулся. Он ожидал чего угодно, но не подобной чуши.

   - Я-то думал, ты что-то разумное скажешь, а ты... - в сердцах бросил он и взлохматил волосы на затылке.

   - Я помогла одной Богине закрепиться в нашем мире.

   Маркус резко обернулся и оперся руками на стол.

   - Повтори.

   - Я как Верховная Ведьма не могу отказать Богам в этой просьбе, - скривившись, произнесла Викельрия. Своё звание она любила, но вот подобные просьбы просто ненавидела.

   - Ты совсем с ума сошла? Зачем? - взревел ректор.

   - Маркус, не кричи. А что я, по-твоему, должна была делать? Отослать её обратно?

   - Да!

   - Я смотрю, это ты из ума выжил, - жестко усмехнулась ведьма. - Я хочу свои оставшиеся двести-триста лет провести спокойно, а не бояться каждый день кары Богини, которой отказалась помочь. Это у тебя в запасе есть время, а я своё уже почти отжила. Я спокойствия хочу.

   Как бы Грильо не был зол и взволнован, но в словах Викельрии имелся здравый смысл.

   - Зачем ей это? - взяв себя в руки, задал он вопрос.

   - Меня как-то не поставили в известность, - съязвила ведьма.

   - Что ты получила с этого?

   - Я смогла задать один вопрос, - Викельрия замолчала. - Почему Аделайя не может пользоваться своей силой?

   - И? - в нетерпении поторопил Грильо, но лучше бы он этого не делал.

   - Она всего лишь сосуд, в котором возможно будет заключена сильнейшая магия мира.

   - Ничего не понимаю. Что значит сосуд, и про какую магию ты говоришь? - К тем вопросам, что уже имели место быть в голове ректора, прибавилась ещё парочка.

   - Я пока тоже мало, что поняла, но собираюсь с этим разобраться. По сути, Аделайя должна была родиться обычным человеком, но Они, - ткнула пальчиком в потолок, - решили использовать мою внучку в своих интересах. Знать бы еще, что у Богов на уме, - задумчиво протянула Верховная Ведьма.

   - То есть ты хочешь сказать, что все, что сейчас происходит - это твоя вина?

   Викельрия метнула на мужа дочери гневный взгляд.

   - Ну, я же не знала по чью душу пришла эта Богинька. Так что не советую обвинять меня во всех грехах.

   - Что за игры?

   - Понятия не имею. Но мне, так же, как и тебе все это очень и очень не нравится.

   Маркус замер стоило ему заметить слабое свечение в углу. С каждой секундой свет бил по глазам всё сильнее. Викельрия обернулась и так же затаив дыхание стала ждать, что произойдет дальше.