Игра чувств - Барбара Картленд

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Из своего укрытия между деревьями Чарльз наблюдал, как отворяется парадная дверь дома лорда-наместника и на пороге появляются Джон с Клионой. Грум подвел к гостю лошадь. Джон принял поводья, подождал, пока слуга уйдет, и лишь затем взял руку Клионы и поднес ее к губам.

Он поцеловал тыльную сторону ладони, потом на глазах у кипящего от гнева Чарльза повернул ручку и поцеловал другую, нежную сторону. Ураган переступил с ноги на ногу, когда его хозяин невольно сжал колени.

— Тише, мальчик, — ласково сказал Чарльз.

С того утра, как граф наткнулся на Джона с Клионой в лесу и тайно наблюдал за ними, он постарался больше этого не делать. Но сегодня это казалось необходимым.

Чарльз держался на приличном расстоянии, пока Джон галопом не промчался мимо. Клиона все еще стояла на пороге, глядя вслед удаляющейся фигуре. Она выглядела обворожительно в темно-сером костюме для верховой езды, который подчеркивал ее осиную талию и свободно расходился на бедрах.

«Они, должно быть, катались верхом вместе», — подумал Чарльз. А когда прогулка закончилась, вернулись сюда, чтобы немного поболтать и насладиться обществом друг друга.

Как долго они вместе? Сколько раз он успел поцеловать эту бесценную ручку?

И она ему позволяет…

Значит, он ни в коем случае не поторопился с визитом.

Теперь граф даже винил себя за промедление. Следовало предупредить ее, как только он узнал о планах Джона. А он-то, дурак, вообразил, что леди Клиона слишком проницательна, чтобы принимать ухаживания такого человека!

Тут сердце Чарльза настоятельно потребовало простить Клионе ее заблуждение. Она не знала правды о Джоне, а потому винить нужно самого себя.

Теперь он должен действовать.

Но графа ожидало потрясение. Когда он передал Урагана выбежавшему навстречу груму и постучал в парадные двери, ему открыл Дэвис, управляющий сэра Кентона, который хорошо его знал. Но вместо того, чтобы уступить гостю дорогу, Дэвис, смущенно переминаясь с ноги на ногу, остался стоять в дверном проеме, не пропуская Чарльза.

— Я пришел повидаться с леди Клионой, — объяснил Чарльз.

— Простите, милорд, но леди Клионы нет дома.

— Что значит «нет дома»? — гневно воскликнул Чарльз. — Я только что ее видел. Я знаю, что она здесь.

— Да, милорд, — с жалким видом сказал Дэвис. — Но ее нет дома.

— Не говори чепухи. Ты знаешь, кто я. Дай пройти.

— Простите, милорд. Я должен исполнять приказ.

— Чей приказ?

— Ее светлости.

— И ее для всех «нет дома»? — угрожающе спросил Чарльз.

Дэвис шумно сглотнул.

— Нет, милорд. Только для вашей светлости. Управляющий выглядел таким несчастным, что Чарльз сжалился над ним. Шагнув в дом, он силой отодвинул его с дороги.

— Теперь леди Клиона не сможет тебя обвинить, — сказал граф. — Просто скажи ей, что во всем виноват я.

— Да, милорд. Как прикажет ваша светлость.

Дверь в гостиную была открыта, и сквозь узкий просвет он увидел Клиону. Не теряя времени на любезности, граф уверенным шагом вошел в комнату, закрыл за собой дверь и сказал:

— Какого дьявола вам вздумалось отказываться меня видеть?

— Я полагала, что мои соображения предельно ясны, — холодно ответила девушка. — Пожалуйста, оставьте меня немедленно.

— И не подумаю.

— В таком случае я позову слуг, и они выдворят вас отсюда.

— Если вы говорите о Дэвисе, не думаю, что он рискнет. Не глупите. Люди в этом доме знают меня долгие годы. Ни один из них не тронет меня.

— Тогда я прошу вас уйти, — с достоинством произнесла Клиона.

— Когда скажу то, за чем пришел.

— Будьте добры сказать это и уйти.

— Черт побери, Клиона, перестаньте разговаривать со мной, точно обиженная вдова!

Тут Клиона не выдержала.

— Сэр, вы поставили меня в известность, что у вас сомнительная репутация в том, что касается женщин, и теперь я вижу, что это правда. Вы навязали мне свое присутствие, и теперь, несмотря на все возражения, я оказалась с вами наедине.

— Клиона…

Но та превратилась в мстительную фурию.

— Позвольте напомнить, сэр, что вы сами говорили, будто «мне следует быть осторожнее». Полагаю, такую форму вы избрали, чтобы не назвать меня легкомысленной…

— Я не…

— Что ж, я пытаюсь проявлять осторожность, но это очень трудно, когда на меня набрасывается грубиян, которому нет дела до моей репутации.

Она внезапно смолкла и отвернулась, чтобы дрожь в голосе не была слишком явственной.

— Прошу прошения, если мое поведение кажется вам грубым, — чопорно сказал граф. — Я не хотел приходить сюда… я пытался этого избежать…

— Как предусмотрительно с вашей стороны! — со злостью произнесла Клиона.

— Меня привел сюда долг. Я должен предупредить вас… ради вашего же блага… я не могу оставить вас в неведении относительно… — Чарльз набрал в легкие побольше воздуха. — Я пришел по поводу моего кузена Джона.

Клиона молча смотрела на него.

— Я видел, как он сегодня уезжал отсюда, — запинаясь, продолжил Чарльз, движимый любовью и отчаянием, неверно подбирая слова, понимая это, но будучи не в силах остановиться. — Я видел, как он откланивался, видел, как он целовал вашу руку, и должен предостеречь вас от поощрения его намерений.

Клиону словно обволокло завесой ледяной гордости.

— Вы уже дали понять, что я недостаточно хороша для вас…

— Я никогда не…

— …А теперь хотите сказать, что я недостаточно хороша для кого-либо из вашей семьи. Прекрасно, вы сказали то, ради чего приходили. А теперь я требую, чтобы вы ушли.

— Ну, почему вы каждое мое слово понимаете неверно? — воскликнул граф. — Вы, конечно же, вполне хороши для любого из нашей семьи. Вы слишком хороши…

Чарльз оборвал себя и уныло вздохнул.

— У меня все валится из рук. Просто позвольте мне высказаться. После этого я оставлю вас в покое, обещаю.

Чарльз не в силах был встретиться с Клионой взглядом и увидеть в ее глазах, какая пропасть легла между ними, а потому отвернулся и подошел к окну.

— Когда мы впервые встретились, — начал он, с трудом выговаривая слова, — вы сразу же поняли, что я озабочен. Так и было, только я не сказал вам, что меня тревожит. Теперь я жалею, что не сделал этого.

— Какое значение это может иметь сейчас?

— Потому что проблема заключалась в Джоне. И сейчас заключается. Я говорил вам, что наши отцы были близнецами. Вы видели портреты. Его отец вырос с мыслью, что является обманутым наследником. Он передал эту идею Джону, который решил, что я ему чем-то обязан. На самом деле, он считает, что я обязан ему всем.