Боевой режим - Юрий Гутян

Меня лично радовало не столько это, сколько предвкушение того, как в день возвращения, после всяких нудных официальных мероприятий можно будет сойти на долгожданный берег и через каких-то сорок минут оказаться у подъезда своего дома. На пороге квартиры мне бросятся на шею жена и дочь. Весь вечер пройдет в рассказах о последних новостях за дни тянущейся со средины лета разлуки, а потом, как всегда, соберемся с Омелиными на совместный ужин. Мы живем в одном подъезде и так крепко дружим семьями, что даже мои подшефные кадеты заподозрили, что мы с Оксаной Васильевной — женой Алексея, что работает в школе, где учатся мои подшефные, близкие родственники. С Оксаной мы иначе, чем «брат» и «сестра» друг друга не называем.

За праздничным столом наши дамы, включая дочерей, будут подкладывать в тарелки всякие вкусности и наперебой рассказывать обо всем, что происходило без нас. Будут с нетерпением ждать нашего с Алексеем возвращения с очередного перекура, куда мы все чаще будем убегать не только из-за силы вредной привычки, а столько для того, чтобы хоть на немного прервать этот поток, обрушившейся на нас информации и ласки, смущаясь и радуясь тому, что мы не просто вернулись домой, а нас здесь с нетерпением ждали.

В повседневных служебных хлопотах чуть было не забыл, что Андрей Писарев еще утром передал просьбу полковника Бубеева навестить его в Каюте Психологической Разгрузки.

До обеда оставалось чуть более часа, когда я зашел в их заведение.

— Здравствуйте, Юрий Аркадьевич! Как ваше драгоценное? Вы еще не знаете последние корабельные новости по поводу наших планов?

— Ну, наконец-то! — Бубеев, здороваясь, протянул мне руку. — Я вас заждался…. Пока не до новостей. Я для вас приготовил новые тесты. Просто не терпится узнать, как вы их осилите!

Андрей Писарев за спиной Юрия Аркадьевича делал малопонятные для меня жесты, сопровождаемые довольно комичной мимикой. Некоторые из них можно было расшифровать так: «Аркадьич весь в работе, и его кроме этого ничего больше не интересует».

— Вам предстоит показать, как вы умеете управлять частотой своих сердечных сокращений и альфа ритмом, причем, не прибегая ни к каким физическим упражнениям.

Предложение выглядело заманчивым. Еще в курсантские времена попалась мне случайно самиздатовская распечатка «Вправи Йогiв» (упражнение йогов) на украинском языке. Она была написана довольно-таки просто и доходчиво. Я занимался по ней около года, появились кое-какие результаты, но потом, во время очередного отпуска, распечатка куда-то исчезла, и мои упражнения как-то потихоньку сами собой прекратились. Там было кое-что, что сегодня бы пригодилось, но это было так давно….

Через несколько минут я уже сидел за монитором одного из компьютеров, весь обвешанный датчиками и опутанный проводами. На экране кроме цифр, показывающих пульс и артериальное давление, ничего больше не было.

По указанию Юрия Аркадьевича я делал несколько дыхательных упражнений. Пульс немного повысился.

— Приготовиться! Начали! — полковник Бубеев включил секундомер.

Начали, так начали. Я закрыл глаза и стал мысленно представлять себе длинную тенистую аллею ночного парка, где не горят фонари….

— Глаза не закрывать!

Не закрывать, так не закрывать….

Аллея все ближе и ближе. Пройти по другому пути никак нельзя. Вокруг темень. Ветер шумит листьями в кронах деревьев. Шаги отдают громкими ударами и возвращаются глухим эхом. В парке ни души. Жутковато….

Цифровые значения частоты сердечных сокращений на мониторе стали постепенно меняться в сторону увеличения.

… Сзади послышалось недовольное ворчание. Собака! Идет метрах в десяти сзади. Рычание стало громче. Не иначе как здоровенный ротвейлер. Это становится уже серьезным. Невольно ускорил шаг. Мозг сигнализирует: «Нельзя! Нужно соблюдать спокойствие!» Это мы знаем, но как хочется просто удрать! Впереди замаячил деревянный забор, освещенный одиноко горящим фонарем. Еще ускорил шаг. Пес бросился нападать. Эх, ноги, мои ноги! Бегу что есть мочи. Собака не отстает, пытается цапнуть….

— Замечательно! Юрий Станиславович, зафиксируйте свое состояние. Постарайтесь хотя бы минуту удержаться в этих же параметрах.

Ого! Пульс сто десять ударов в минуту. Повысилось и артериальное давление. Ничего себе!

…Впереди, все ближе такой желанный забор. Преодолел его одним прыжком. В непосредственной близости щелкнули собачьи клыки. Из-за забора слышался истеричный собачий лай. Гавкай, гавкай! Ты мне теперь не страшен….

— Отлично! Теперь ваша задача — максимально расслабиться и успокоиться.

Легко сказать, а как это сделать?!

…Какое блаженство — лежать в траве, на берегу озера, укрывшись от палящих лучей полуденного летнего солнца в тени деревьев! Чуть ощутимый ветерок колышет листья на ветвях и доносит пьянящие ароматы степи. Курчавые белоснежные облака плывут по небесной лазури, а в траве, раскинувшейся изумрудным бесконечным ковром, кто-то стрекочет. Тихим всплеском нарушил зеркальную гладь озера любопытный карась. По воде, плавно затихая, пошли круги….

— Хорошо. Зафиксируйте состояние!

…Стреноженный конь, пасущийся неподалеку, недовольно фыркнул, мотнув сердито головой. Наверное, слепень укусил.

На руку села божья коровка, сложила крылышки и поползла по большому пальцу к ногтю и, не найдя ничего интересного для себя, полетала куда-то по своим делам.

— Очень хорошо! Теперь возвращайтесь в свое обычное состояние.

Это уже просто. Для этого не требуется никаких усилий.

Через минуту на мониторе показалось число семьдесят пять — количество ударов моего сердца за это время.

Подполковник Писарев неторопливо освобождал меня от проводов и датчиков.

— Юрий Аркадьевич, ну как там мои успехи? — Я встал с кресла и сделал несколько вращательных движений головой — немного затекла во время тестирования шея.

— Любопытно. У вас очень редкие способности, а по диапазону, можно сказать, даже уникальные. Как жаль, что «боевая» заканчивается! Иначе, нас с вами ждало бы много интересного. Как бы заманить вас к себе, в Балашиху? Скорее всего, это невозможно, учитывая специфику вашей службы. А жаль!

Полковник Бубеев щелкал клавишами клавиатуры, напряженно вглядываясь в монитор. Казалось, он совершенно забыл о нас с Андреем.

— Юрий Аркадьевич, а вам уже довели наши планы?

— Довели. Даже раскрою вам «страшную военную тайну»: по возвращению вас ожидают полеты. Будете испытывать новый перспективный палубный самолет конструкторского бюро имени Сухого. Подробностей пока не знаю, но, наверное, это будет очень интересно.

Мы еще поговорили некоторое время. Чувствовалось, что на «Кузнецове» Аркадьевичу работалось хорошо. Он нашел много интересного материала, и его огорчало, что боевая служба подходит к концу.

Немного удивила настойчивость, с которой Бубеев просил посетить его завтра. На него это не похоже. Позже в разговоре Андрей Писарев сказал, что Юрий Аркадьевич хочет поработать со мной поплотнее, и просто ужасно огорчен, что это не удастся из-за дефицита времени.

Что же его так заинтересовало во мне?

Слава захандрил. Объявил после обеда «полеты под шторкой». Закрылся. Не хочет никого видеть. Это у него первая боевая служба на корабле. Вывело его из себя сообщение, что очень скоро он будет уже дома, где ждет его молодая жена с красивым именем Алсу, что означает «дающая воду», но буквально через несколько дней нам снова предстоит выход в море для испытаний нового перспективного самолета. Хотел, было, его расшевелить, но передумал. Пусть поскучает немного, похандрит. Иногда это полезно. Потом, когда снова начнется работа, всё станет на свои места.

Забравшись на свою койку, и я решил почитать: захватил с собой второй том работы Г. Носовского и А. Фоменко «Русь и Рим» из серии «Правильно ли мы понимаем историю».

Сначала читать было интересно, даже сделал несколько выписок и заметок на полях карандашом. Потом дело пошло хуже. Текст стал сложнее, а новая информация мне показалась сухой и скучной. Я стал всё больше отвлекаться — почему-то вспомнилось возвращение со своей первой своей боевой службы на авианосце «Адмирал Кузнецов» теперь уже в далеком девяносто шестом году.

Это занятие мне показалось более интересным, и, отложив книгу, предался воспоминаниям.

Март 1996 года. Средиземное море — Баренцево море.

— Товарищи офицеры! Боевая служба подходит к своей завершающей фазе, но это ещё не значит, что нужно расслабиться, закрыться по каютам и удариться в ностальгические воспоминания и предвкушения береговых удовольствий. Впереди тяжелый переход, учения, контрольный поиск подводных лодок НАТО с целью не притащить кого-нибудь «на хвосте» в родную базу. Так что настоятельно советую всем собраться с мыслями и силами и продолжить с полной отдачей, что вы и делали все три месяца нашего похода. Завтра в 10.00 по корабельному времени снимаемся с якоря и берем курс на Гибралтарский пролив….