Первая война за иракскую нефть. Месопотамский театр Первой мировой - Кирилл Копылов

Деламейн выступил в 9:30. На расстоянии в полтора километра до вражеских окопов он наткнулся на огонь противника. Несмотря на это, одним решительным броском Деламейну удалось ворваться в османские окопы. Особенно смело действовали гуркхи из 2/7-го батальона[33], ловко перерезавшие колючую проволоку своими знаменитыми ныне ножами-кукри. В окопах разгорелись рукопашные схватки, в которых батальоны и роты распались, утратив единство. Так оба батальона 30-й бригады, попав под обстрел, развернулись и бросились на его источник, причем без ведома командовавшего ими полковника Климо. Хуже того, оба батальона завязли в схватках за опорный пункт. Тем не менее к 10:30 Деламейну удалось выполнить боевую задачу, захватив фланг османских позиций, который на британских картах обозначался как VP.

В 10:45 Таунсенд, почувствовав намечающийся успех и посчитав, что оборона противника вот-вот рухнет, устремился к VP и Деламейну. Вскоре туда же прибыл и Никсон. Что чувствовал и думал Деламейн, которому посреди боя на голову свалились высшие командиры, история умалчивает. Не имея резервов для развития успеха и считая, что для «обходящих сил» еще не все потеряно, Таунсенд послал крайне противоречивый приказ Хогтону. Тому предписывалось немедленно прервать свои атаки и, развернув бригаду, следовать вдоль османской линии укреплений к VP.

Хогтон выполнил приказ, но при этом его бригада, не имея времени отойти подальше и совершавшая марш на расстоянии в 700–1000 метров от противника, понесла тяжелые потери и перемешалась. В итоге намерение Таунсенда с помощью сил Хогтона быстро развить успех Делаймена потерпело крах. Все батальоны обеих бригад понесли тяжелые потери, утратилось управление на низовом уровне, а два батальона 30-й бригады и вовсе «пропали», было известно только, что полковник Климо ранен, а его солдаты ведут бои среди окопов. Пока командование пыталось восстановить хоть какой-то порядок, османы отошли на вторую полосу обороны.

В час дня, увидев отступление противника, Таунсенд бросил в направлении второй линии обороны врага временную боевую группу из примерно 1000 человек, собранную из бойцов семи (!) батальонов. Эту атаку легко отбил огонь со второй полосы. В два часа дня Нуреддин предпринял попытку собственно контратаки на VP двумя батальонами 35-й дивизии, переброшенными с правого берега. Несмотря на окружающий хаос, потери и усталость, индийские и британские солдаты метким огнем остановили османских бойцов задолго до того, как те получили возможность совершить финальный бросок в окопы захваченных опорных пунктов.

Эти две неудачные атаки фактически подвели черту под активными боевыми действиями в тот день. В 17:00 Таунсенд приказал всем подчиненным ему частям собраться в районе VP, параллельно отдав приказ занять все брошенные противником укрепления на первой линии обороны. Выполнение обеих задач затянулось почти до 23:30.

Стоит отметить, что в отличие от многих предыдущих сражений абсолютно ничего не смогла добиться речная флотилия. Все попытки приблизиться к османским позициям или помешать переброске подкреплений через реку немедленно пресекались мощным артиллерийским огнем с правого берега. Перед началом сражения в своем приказе Нуреддин отдельно отметил, что корабли противника должны быть приоритетной целью для его орудий, и, выполняя это предписание, пушки, размещенные на правом берегу (на левом они все-таки были больше заняты обстрелами пехоты), полностью вывели из игры такой прежде важный компонент британских успехов.

Ночь прошла относительно спокойно, оба противника занимались реорганизацией своих войск и подсчетом потерь. К утру Таунсенд уже знал, что по меркам театра военных действий понесенный им урон огромен — больше 4500 человек. Он лишился трети сил, или около четверти всех британских войск в Ираке. Некоторые подразделения почти утратили боеспособность. Как вспоминал лейтенант Спекмен (офицер-медик из 48-го пионерного батальона 17-й бригады Хогтона), «мы потеряли 60 % личного состава убитыми или ранеными. Из десяти британских офицеров четверо убиты и четверо ранены, из 26 индийских остался невредимым только один»[34].

Раненые превратились в огромную проблему. Имеющиеся четыре полевых госпиталя могли принять лишь 400 человек, в то время как на них обрушились более четырех тысяч пациентов, включая раненых арабов и турок. Госпитальные суда находились в 15 километрах к югу в Ладже и к полудню были уже забиты, так как вмещали всего 500 человек. Для перевозки раненых использовали полковые телеги и фургоны, но многим способным идти пришлось проделать весь путь пешком. И полевые госпитали, и госпитальные суда к утру сообщили, что почти израсходовали запасы медикаментов и перевязочных материалов. Для тех, кого доставили на корабли, начинался подобный аду обратный путь в Амару или Басру (где все еще находились основные медицинские учреждения), который обычно занимал от десяти до тринадцати дней. Все это время за ранеными не было почти никакого ухода.

Еще одной плохой новостью для Таунсенда стало то, что пехота и особенно артиллерия расстреляли за день большую часть боеприпасов. Быстро пополнить их не представлялось возможным: запасы находились на судах в Ладже, откуда их еще предстояло доставить на передовую (все теми же полковыми телегами и фурами), к тому же снарядов хватило бы не больше чем на один день такого же сражения. Был еще склад в Куте, но дорога до него и обратно заняла бы как минимум неделю.

Значительные опасения вызывало и моральное состояние личного состава. Ночью крупные группы шатающихся без дела индийских солдат направлялись в Ладж, не реагируя на окрики незнакомых офицеров и сержантов. Нескольких человек заметили бегущими в сторону османских окопов. Это были опасные признаки, за которыми могло последовать массовое неповиновение.

К ночи 22 ноября для Нуреддина сложилась непростая, но не критическая ситуация. Да, англичанам, к его огромному разочарованию, удалось захватить так долго и упорно возводившуюся первую линию обороны, но за ней осталась еще одна, пусть и не столь мощная. Основные потери (около 3000 человек) понесла 45-я дивизия, принявшая на себя основной удар, объединенная 35-я дивизия потеряла менее 700 человек, хотя ее моральное состояние и ставилось под сомнение, кавалерия — около 400 человек, но 51-я дивизия, находящаяся в резерве, уцелела практически вся. К тому же на следующий день ожидались еще два свежих батальона 51-й дивизии, а из Багдада вызвали батальон 45-й дивизии. Ночью османы переместили часть артиллерии и подразделений на третью линию обороны по реке Дияла, но пока не собирались бросать вторую полосу обороны.

О том, что турки остались на месте, британцы узнали утром, когда высланный на разведку кавалерийский патруль подвергся энергичному обстрелу. Все утро Нуреддин ждал возобновления атак противника, но британцам было не до того. Они были слишком озабочены продолжающейся эвакуацией раненых, проблемами со снабжением