В лабиринте секретных служб - Йоханнес Зиммель

— Месье Отт, каково ваше настоящее имя?

«Если я правдиво отвечу на этот вопрос, я никогда не попаду на мой пароход, отплывающий в Южную Америку, — решил Томас, — поэтому я должен скрывать его».

— Месье, я клянусь вам своей честью в том, что мы доставим вас в любое время в Лондон, если вы согласитесь работать на Англию, не забывайте, что мы вытащили вас из лап гестапо.

Я потрясен, мистер Шекспир, но прежде, чем решиться на что-нибудь, я должен выспаться.

— Совершенно с вами согласен, месье. Комната для гостей в вашем распоряжении. Считайте себя моим гостем.

Спустя 30 минут Томас лежал в удобной мягкой постели в тихой уютной комнате. Солнце взошло. Из парка раздавалось пение птиц. Солнечные лучи проникали сквозь зарешеченное окно. Дверь была заперта снаружи на замок.

«Английское гостеприимство, — мелькнуло у него в голове, — известно всему миру».

«Передаем сигналы точного времени. При звуке гонга — ровно восемь часов. Доброе утро, дамы и господа. Радио Лиссабона передает последние известия.

Лондон. В прошедшую ночь эскадры бомбардировщиков Люфтваффе продолжали массированные атаки британской столицы…»

Часто, прерывисто дыша, царапая руки, черноволосая Эстрелла Родригес металась по спальне. Она была вне себя, на грани истерики, ее чувственно очерченные губы дрожали. Консульша не заснула ни на минуту в прошедшую страшную ночь. Жан, ее любимый Жан не вернулся домой. Она знала, что он доставил в аэропорт своего таинственного друга, французского майора. Эстрелла звонила в аэропорт, но не получила никаких сведений о сеньоре Жане Леблане. Перед ее взором проносились страшные картины: ее возлюбленного похищают немцы, его пытают и убивают. Грудь Эстреллы поднималась и опускалась в такт с ее жуткими видениями. Ей казалось, что она умирает.

Внезапно до ее сознания дошел голос диктора, передававшего последние известия. «Сегодня рано утром американская яхта „Беби Рут“ столкнулась в трехмильной зоне с рыболовецким катером. Экипаж яхты спас потерпевших крушение рыбаков. В то же время подразделениями береговой охраны в этом районе была обнаружена неизвестная подводная лодка, срочно погрузившаяся после столкновения. Капитан яхты Эдвард Маркс обвинил шкипера рыболовного катера в грубом нарушении правил судовождения. Три пассажира катера: два немца и француз…»

— Жан! — вскрикнула Эстрелла.

«…отказались от дачи показаний. Имеется подозрение, что в этом случае предпринималась попытка похищения, в которой замешаны секретные службы двух государств. Проводится расследование. „Беби Рут“ запрещено выходить в море. Эта яхта принадлежит американской миллионерше Рут Вудхоузе, которая в настоящее время проживает в отеле „Авиц“. Вы слушали последние известия. Прогноз погоды на сегодня и завтра…»

Консулыпа вышла из оцепенения, выключила радио и стала поспешно одеваться.

Подняв высоко свои кустистые брови, Бутлер вошел в библиотеку. Меланхолично звучал его голос, когда он доложил о том, что прибыла сеньора Родригес. Человек, называвший себя Шекспиром, взволнованно поднялся из-за стола и поспешил навстречу прекрасной даме. На ней было белое полотняное платье с цветами и птицами, которое плотно облегало фигуру, а на лице немного лишней косметики и выражение благородства. Шекспир предложил ей кресло. Не дыша, она почти упала в него. От волнения сеньора Родригес потеряла дар речи — очень редкий феномен для женщин.

Сочувственно глядя на нее, человек, которому нравилось называть себя именем великого английского поэта и драматурга, сказал:

— Полчаса назад я разговаривал с мадам Вудхоузе и знаю, что вы были у нее, сеньора.

Эстрелла кивнула головой, все еще не придя в себя.

— Мадам Вудхоузе наш хороший друг. Она сообщила, что вы беспокоитесь за жизнь близкого вам человека.

Эстрелла не отдавала себе отчета в том, что повлекут за собой ее слова.

— Очень беспокоюсь о Жане, о Боже мой, о моем бедном, несчастном Жане.

— Жане?

— Жан Леблан, француз. Со вчерашнего дня он пропал. Я почти потеряла разум от страха за него. Помогите мне! Вызнаете что-либо о нем? Скажите мне правду, умоляю вас!

Шекспир многозначительно кивал головой.

— Вы скрываете что-то от меня. Я чувствую это, будьте милосердны, сеньор, скажите, мой бедный Жан попалв руки немцев?

Шекспир успокоительно поднял свои узкие белые, как молоко, руки.

— Напротив, уважаемая сеньора, напротив. Я думаю, что смогу сообщить вам приятное известие.

— Правда? О святая мадонна! Правда?

— Да, сеньора, два часа назад к нам пришел человек, который может оказаться тем, кого вы ищете.

О Боже, Боже! — Его сейчас разбудят, и он появится здесь. Да, вот и он!

В двери появился надменный слуга Бутлер, пропуская вперед Томаса, одетого все еще в восточный халат и домашние туфли из гардероба Беби Рут.

«Жан!» — Крик Эстреллы разорвал тишину. Она устремилась к своему возлюбленному и бросилась ему на грудь, прижимая его к себе и покрывая поцелуями.

— О Жан! Мой единственный, мой милый, ты жив, я тебя вижу. О, я самая счастливая женщина в мире!

Наблюдая эту трогательную сцену, Шекспир вышел из комнаты.

— Я оставляю вас. До встречи, месье Леблан. Томас ошеломленно закрыл глаза, которые Эстрелла покрыла поцелуями.

«Все пропало, — подумал он. — Они знают мое имя. Это конец. Теперь меня увезут в Англию. Прощай, свобода, прощай „Генерал Кармона“. Прощай, прекрасная Южная Америка!»

Радист Чарли размещался в мансарде виллы. Утренний ветер раскачивал пальмовые ветви, заглядывавшие в окно. Чарли полировал ногти, когда к нему, как вихрь, ворвался взволнованный Шекспир.

— Телеграмму, быстро: «М-15. Весьма срочно. Настоящее имя коммерсанта Отта — Жан Леблан. Прошу указаний».

Чарли зашифровал текст и начал его передавать. Шекспир в это время подсел к громкоговорителю, над которым висела табличка «Микрофон библиотеки», и нажал одну из кнопок. В динамике послышались слова Эстреллы и ее собеседника: «…но почему я поставила тебя в опасное положение?» — «Ты не имела права приходить сюда, дорогая!» — «Я почти потеряла разум от страха и беспокойства о тебе, я умирала» — «Ты не должна была называть моего имени». (Тонкие губы Шекспира скривились в усмешке.) «Но ведь ты француз, друг англичан, их союзник!» — «Это не имеет значения. А теперь помолчи».

Раздался звук шагов, затем слова: «Здесь совершенно определенно должна быть одна штука. Ах, вот где она, под столом!» Из громкоговорителя послышался свист, затем резкий шум, и связь прекратилась.

Шекспир раздраженно проговорил:

— Собака, обнаружил микрофон и оборвал его.

Чарли засуетился у приемника и начал принимать радиограмму.

— Что? Уже ответ из Лондона, от М-15-го?

Чарли кивнул головой, расшифровывая ответ. При зтом его здоровое юношеское лицо меняло окраску. Бледный, как мел, он прошептал: «О всемогущий!»

— Что случилось? — Шекспир вырвал блокнот из рукрадиста.

«От М-15-го. Шекспиру. Лиссабон. Так называемый Жан Леблан в действительности является опасным германским агентом Томасом Ливеном. Продал нам фальшивые документы французской разведки. Строго охранять его. Наш представитель вылетает в вам спецрейсом. Все его указания строго выполнять. Конец».

С проклятием бросив бланк, Шекспир выскочил из мансарды на лестницу. Перепрыгивая через ступеньки, он кинулся в библиотеку. Перед ним открылась ужасная картина. Дверь в виллу была распахнута. На полу, уткнувшись лицом в дорогой восточный ковер, лежал Бутлер. Шекспир заглянул в библиотеку, только легкий запах косметики ощущался в воздухе. Шекспир поспешил в парк. На улице он заметил отъезжающее такси красного цвета. Вернувшись в дом, Шекспир увидел Бутлера, массирующего себе шею.

— Что здесь произошло?

— Этот человек мастерски владеет джиу-джитсу, сэр! Я увидел его, когда он с дамой выходил из библиотеки, и попытался его задержать. События развивались с быстротой молнии, в одно мгновение я полетел на пол и потерял сознание.

Телефон звонил настойчиво, не переставая. Все еще одетый в домашний халат и туфли миллионерши, Томас вошел в спальню Эстреллы. Водитель красного такси, многочисленные прохожие удивлялись необычному наряду Томаса. Но ему, привыкшему всю свою жизнь одеваться элегантно, с большим вкусом, теперь это было безразлично. Он знал, что сейчас речь идет о его жизни. Томас снял трубку и облегченно рассмеялся, узнав голос, принадлежавший его единственному другу.

— Леблан, это Линдер!

— Слава Богу, Линдер, я хотел вам звонить сам, где вы?

— В гостинице. Послушайте, Леблан, куда вы пропали? Я звоню вам часами.

— Да, да. У меня были неприятности, Линдер. Мненужна ваша помощь. Я должен куда-нибудь спрятаться доотплытия парохода…