Застава - Василий Головачев

Возможно, жизнь на Венере пошла именно таким путём.

Гладь ближайшего озера внезапно покрылась интерференционной рябью, в его центре вырос сверкающий шпиль, с него в небо сорвалась яркая синяя молния, пробившая облака. Затем шпиль ушёл под воду, и всё успокоилось. Летающие над берегами озера ворсистые пушинки – местные птицы – даже не остановили свой полёт. Для них ничего особенного не произошло, кто-то послал куда-то энергетический импульс или электронное письмо.

Ватшин невольно усмехнулся, поймав себя на мысли, что пытается объяснить происходящее с помощью привычных схем и понятий. Молния могла означать что угодно, абсолютно отличное от того, что знал человек, но присущее здешней жизни.

Полетав над равниной ещё какое-то время, Константин «вернулся назад», в родное сознание, хотя вовсе не покидал своего тела и никуда не перемещался. Вместо него это делала психосоматическая система или, привычно говоря, душа.

О своём походе в будущее Венеры он решил пока никому не говорить, боясь, что руководители «Триэн» осудят его за «самоволку». Задачи, поставленные ими, ещё не были решены в полной мере. Хотя после рейда на Венеру пришла идея посмотреть и на Землю, какой она будет через миллион лет. Если за это время жизнь появилась на Венере, то что стало с жизнью на Земле?

Схожу! – решил он.

Утро началось как обычно.

Жена уехала на работу, пообещав вернуться пораньше; её, естественно, сопровождали. Ватшин начал бодрствование с зарядки, умылся, съел приготовленную Люсей рисовую кашу, щедро сдобрив её маслом и полив малиновым вареньем, запил молоком и сел за стол, собираясь дописать роман. Но мысль о подаренной визитке снова начала сверлить голову, надо было что-то решать: либо звонить по указанному на визитке номеру, либо признаваться Гордееву о необычном подарке.

Чашка боливианского кофе взбодрила. Ватшин почувствовал себя увереннее и достал визитку. Подумал: позвоню, а там будет видно, стоит вести с ними разговор или нет.

Под «ними» он не имел в виду конкретных лиц, однако перед глазами почему-то всё время маячило лицо учителя истории в школе по фамилии Зыськин. Учитель был хорошим человеком, но его не зря за глаза прозвали Банный Лист.

Мобильный показался куском льда.

Ватшин глубоко вздохнул и набрал номер.

Несколько секунд в наушнике взбулькивали гудочки вызова. Затем раздался безликий «машинный» голос:

– Вы не ошиблись номером?

– Что? – растерялся Константин, но тут же сообразил, что номер его телефона может быть неизвестен абоненту. – Это Ватшин… писатель… вы мне дали этот номер.

Голос изменился, в нём появились человеческие нотки:

– Константин Венедиктович?

– Да, он. Я бы хотел…

– Извините, у нас есть предложение: давайте встретимся на нейтральной территории и обсудим ситуацию.

– Какую ситуацию?

– Вас устраивает положение узника?

– С чего вы взяли, что я… узник?

– А разве нет? За вами всюду ходят телохранители, вы не имеете права пойти куда-то без разрешения, с вас требуют выполнения определённых заданий, разве не так?

Ватшин смешался, лихорадочно соображая, откуда неизвестному абоненту известны подробности его нынешней жизни.

– Мне самому интересно… работать.

– Бросьте, Константин Венедиктович, вы всё равно узник чужих решений. Зато мы предоставим вам совсем другие условия, а главное – свободу, и вы сможете решать любые свои проблемы самостоятельно. Они ведь у вас имеются?

– Проблем нет только у мёртвых, – пробормотал Константин. – Кто вы? Драгоны? Или герпы?

Собеседник бархатно рассмеялся.

– Ну что вы, ни те, ни другие. Ящеры изжили своё, хотя продолжают считать себя пастухами человеческого стада. Герпы посообразительнее, но и их время прошло.

– Так кто вы?

– Один ваш приятель предложил назвать нас джокерами. Это лестно, однако мы предпочли бы другое название – инолы.

– Как?!

– Инолы – то есть инолюди. Это если говорить по-русски, по-английски этот термин звучит иначе – people unusual или короче – пианы, по-китайски – биеде. Что предпочтёте?

– Значит, вы не люди всё-таки?

– Люди в отличие от ваших друзей-ксенотов, но иные, у нас с вами одна и та же база, однако улучшены многие характеристики. – Собеседник снова рассмеялся, очень естественно и открыто. – Мы лучше. Если захотите, мы об этом ещё побеседуем. Итак, вы решительно отказываетесь встречаться с нами?

– Да!.. Н-нет… но лучше по скайпу… к тому же я не выхожу один.

– Хорошо, давайте свой имейл, мы сбросим пароли и номер для связи. Ждите звонка. Только ради бога – не делитесь своими тайнами с руководством «Заставы», это может очень сильно и непредсказуемо отразиться на вашем здоровье и на судьбах ваших близких.

Ватшин сглотнул, сжал кулаки.

– Вы мне… угрожаете?!

– Ни в коем случае, предупреждаем, и только, реакция у пограничников «Заставы» может быть далеко не адекватной событию. И даже если мы не станем вмешиваться в вашу жизнь, вмешаются другие. Слишком уж многие хотят добиться сотрудничества с хрониками, оставляя на крайний случай самые жёсткие меры воздействия. Надеюсь, вы меня понимаете.

– Я… подумаю.

– Уверен, что вы примете правильное решение. Имейл.

Ватшин продиктовал адрес электронной почты.

– Всё?

– Ждите сообщений, мы свяжемся с вами.

– Когда? – вырвалось у Ватшина.

– Вечером. И помните, мы легко выясним, правду вы говорите или нет. Не играйте в разведчика, это не ваше призвание. До скорой встречи.

– Погодите, – заторопился Константин. – Как я вас узнаю? Кто вы? Я имею в виду – как вас называть?

– Разве это принципиально?

– Нет, но… для верности.

Смешок.

– Можете называть меня Тот, Кто Рядом, или короче Тот.

Голос в брусочке телефона пропал.

– Во бля! – вслух проговорил осоловелый Ватшин, покрываясь потом. – И что я скажу Ивану Петровичу?

Никто ему не ответил.

2. Чёрные технологии

Погрузка в самолёт закончилась в шесть часов утра, и командир группы спасателей майор Зинченко, проводив последнего бойца, подошёл к Соломину, угрюмо наблюдавшему за процедурой.

– Мы готовы.

– Главное – не попадите в засаду, – сказал Солома. – Я бы сам полетел, да у меня здесь проблем целый мешок.

Речь шла о спасательной операции на Вилюе, где на группу археологов и экспертов ФСБ было совершено нападение.

Спасатели должны были на военном транспортнике долететь до Хатанги, там пересесть на вертолёт и добираться до плоскогорья, прорезанного долиной Вилюя и малых рек, учитывая ситуацию. Враг, контролирующий артефакты Вилюя, обладал боевыми дронами, а кто это был, под кого маскировался, триэновцы не знали.

– Ничего, Андреич, прорвёмся, – сказал низкорослый коренастый Валентин Зинченко, простоватое лицо которого многих дезориентировало, в то время как майор обладал цепким умом и умением выворачиваться из любых гиблых ситуаций. – Зря мы, что ли, взяли с собой дронобой?

Дронобоем оперативники называли комплекс радиоэлектронной борьбы «Рубака», способный не только глушить вражескую электронику на большой территории, но и точечно отключать отдельные объекты, в том числе – системы управления вертолётов и беспилотников, за что комплекс и называли дронобоем. Если бы группа Дотова имела «Рубаку», дрон, напавший на них, можно было бы нейтрализовать. Правда, только в том случае, если бы его ждали.

Зинченко же знал, с чем ему придётся столкнуться.

– С Богом! – буркнул Солома.

Майор козырнул и полез по трапу в хвостовой отсек «Ил-76».

Солома и сопровождавший его Корень отошли к джипу, проводили самолёт глазами и сели в машину.

«Ил-76» стартовал с военного аэродрома в подмосковном Чехове, и до базы «Заставы» было недалеко.

– Интересно, что они там нашли? – высказал вслух свою жажду познания Корень, в прошлом – бывший десантник ВДВ.

Солома промолчал, хотя сам задавал себе тот же вопрос. Ватшин рассказал ему о походах в прошлое Вилюя, однако одно дело – вспоминать, что там было тысячи лет назад, и другое – изучать, что стало.

Мысли свернули к ситуации, возникшей в связи с передачей хроников под опеку структуры «Триэн», подчинённой непосредственно Веселову. Она называлась «Прикрытие-1» и решала какие-то глобальные задачи, связанные с проникновением ксенотов во все ветви государственной власти.

Уваров и Ватшин восприняли это решение болезненно. Оба привыкли к своим телохранителям, не стеснялись совещаться с Соломиным или с Гордеевым по важным вопросам и не горели желанием переходить под защиту другого крыла «Триэн». Однако Веселов отбоя не дал, и теперь хроники общались с ним и его посланцами в закрытом режиме, не забывая, впрочем, и старых знакомых.

Переживая свои проколы по охране обоих, Солома провёл с каждым разъяснительную работу, и хроники успокоились. Но капитан почему-то не чувствовал облегчения и после недолгих раздумий решил подстраховаться – оставить оперативные двойки для скрытого наблюдения за Уваровым и Ватшиным, так, чтобы приданные им телохранители Веселова этого не замечали. При этом он понимал, что, если оперативники «Прикрытия» заметят слежку, неприятностей не оберёшься. И всё же идея показалась капитану стоящей. Что-то смущало его в последних событиях, слишком быстро и решительно зам Кузьмичёва отстранил бойцов «Заставы» от охраны хроников.