Душелов. Том 1 - Emory Faded

Когда же он сел внутрь, Итан произнёс отдал крайне лаконичный приказ, сказав только:

— К заводу.

Сразу после этого машина тронулась, через пару мгновений уже быстро выехав со двора дома через автоматически открывшиеся высокие железные ворота. После же этого нас ждала достаточно долгая поездка, во время которой никто из нас троих так более не проронил и слова.

И это… крайне непривычно.

Несколько раз я видел, как Итан общается со своими служащими, и в отношении их я его, пожалуй, могу описать лишь одним словом — тиран. По отношению к своим служащим он всегда деспотичен, жесток и даже за самые маленькие ошибки зачастую наказывал довольно серьёзным штрафов. Впрочем, платит он так же каждому рабочему в несколько раз больше, чем на аналогичных работах другие работодатели.

Однако, сейчас не об этом.

Я к тому, что таким серьёзным и сосредоточенным я видел его лишь несколько раз и исключительно лишь во время работы. Когда же он со своей семьёй, частью которой он считает и меня, — он совершенно другой человек. Я бы даже сказал, он полная противоположность себя на работе. Он добрый, чуткий, спокойный, заботливый и понимающий. Сейчас же, с начала нашего разговора в кабинете, в нём ничего из этого нет, хотя когда он только вошёл домой — в нём это было.

Иначе говоря, эта тема, на которую он хочет со мной поговорить, для него крайне важная — на уровне его работы, а может — даже ещё более важная.

Кстати говоря, пускай это и не в тему, но когда я спросил у Итана, почему он так строг со своими служащими и неужели нельзя быть с ними немного помягче, он ответил мне следующее: лучше я обреку на страдания жизни незнакомых мне людей, чем потом буду сожалеть о том, что дорогие мне люди недополучили что-то из-за моей нерешительности и слабохарактерности.

Не могу сказать, что я его поддерживаю в этом отношении, ведь порой он бывал слишком жесток, однако — и сказать обратное я так же не могу. Своё, как ни крути, всегда ближе…

И обдумывая вот это всё, я толком и не заметил, как в один момент наша поездка начала подходить к концу — и заехав на какую-то надземную парковку, являющуюся частью большого прямоугольного здания, наконец, остановилась.

Мы с Итаном вышли из машины, и я осмотрелся.

Самая обычная, можно даже сказать устаревшая, многоуровневая стоянка для машин с круговым заездом и спуском. И тем не менее, пускай это и устаревший формат стоянки, что не применяет современные технологии, при этом всём отлично видно, что это место ещё, пускай и не хорошо, но всё-таки кем-то обслуживается и убирается. Да и сам факт того, что она сейчас наполовину заполнена рядовыми машинами людей среднего и бедного класса говорит о том, что это место ещё эксплуатируется кем-то.

И так, осматриваясь по сторонам, я следовал за Итаном, пока мы не дошли до трёх лифтов и он, остановившись, не вызвали один из них. Дождавшись приезда этого старого и грязноватого лифта, мы молча вошли внутрь. Итан нажал на кнопку второго этажа, приложил руку к устаревшему сканеру отпечатков пальцев и лифт начал спускаться вниз. При этом во время спуска, помимо звуков издаваемых самим лифтом, в один момент появились ещё какие-то посторонние звуки, напоминающие звуки станков и звуки разговоров множества людей.

К моменту же, когда лифт, спустившись на второй этаж, остановился, никто из нас так ничего и не сказал. Двери лифта открылись, и я увидел причины ранее слышимых звуков. Впрочем, догадаться о причине этих звуков было не трудно — всё же Итан приказал нас отвести своему водителю к некому «заводу».

И пока я об этом раздумывал, не прекращая и на секунду осматривать с интересом этот завод и его работников, мы прошли до какой-то металлической двери. Итан приложил ладонь к ещё одному сканеру отпечатков пальцев, расположенному на стене рядом с дверью, и тот просканировал его руку, а в следующее мгновение раздался едва слышимый в этом шуме звук открытия замков.

Итан, взявшись за ручку, открыл дверь во внутрь, и мы вошли.

Как оказалось… это что-то вроде кабинета директора завода. Только, разве что, куда более богатый и устаревший, как в принципе и всё в этом месте… Но, по правде сказать, в отличии от парковки и лифта, которые хоть и старые, однако тем не менее неплохо прибранные, этот кабинет не прибирался явно очень и очень давно — пыль здесь буквально везде и в огромнейшем количестве — мне даже пришлось сдерживаться, чтобы не чихнуть.

Меж тем, Итана, по всей видимости, это совершенно не беспокоит, ведь он, немного пройдя, присел на диванчик, кажется даже не боясь запачкать свою одежду, цена которой доходит до цены среднестатистической квартирки где-нибудь в провинции.

— Присаживайся, — сказал он, посмотрев на меня с какой-то… грустью на лице?..

Оке-е-е-ей…

Я, захлопнув за нами дверь, прошёл вглубь комнаты, собираясь сесть на диван рядом с ним, как он неожиданно выставил передо мной руку, останавливая меня.

— Тебе туда, — указал он рукой на кресло директора, стоящее за столом.

Это всё настолько странно, что я уже даже не знаю, как на это реагировать…

Но и это я озвучивать, разумеется, не стал, вместо этого сделав то, что он попросил — пройдя за стол, я присед на это пыльное, но, кстати говоря, просто ахерительно удобное кресло, в котором я словно начал растворяться подобно какому-то желе.

Ну и заодно, стоит признать, для сидящего на этом месте кабинет выглядит несколько иначе. Даже ощущения сразу охватывают другие, хотя по сути ничего толком не меняется — всё тот же давно заброшенный кабинет, в котором осталось очень и очень много вещей — как рабочих, так и явно личных. Например, вот эта электронная фоторамка, стоящая на столе, с фотографией молодой-счастливой парочки.

Кстати говоря… по-моему, я когда-то уже очень давно вскользь где-то видел этих двоих… то ли в новостях, то ли ещё где-то…

Вот только присмотреться к фотографии и вспомнить мне не дал Итан, резко привлёкший всё внимание к себе:

— Всё же это место действительно подойдёт куда лучше, чтобы рассказать историю этих двоих.

«Этих двоих». Это он о этой молодой паре, изображённой на фотографии?

И, кстати, неужели ради всего этого