Проклятие фараонов. Тайны Древнего Египта - Сергей Реутов

Несомненно, холмы Телль эль-Амарны должны были скрывать и другие подобные раритеты. А может быть, там найдется что-нибудь еще более интересное!

В 1891 году разведывательные раскопки в Амарне начал знаменитый английский археолог Уильям Флиндерс Питри. Работы продолжались два сезона, после чего Питри прекратил исследования — никаких сколько-нибудь значительных открытий ему сделать не удалось. И лишь 16 лет спустя, в 1907 году, в Амарну приехала экспедиция Германского восточного общества, которой руководил Людвиг Борхардт — выдающийся немецкий археолог, ученик известного египтолога Адольфа Эрмана. Борхардт хорошо разбирался в египетских древностях, архитектуре и изобразительном искусстве, был отличным организатором и умелым руководителем. Раскопки Телль эль-Амарны, планомерно проводившиеся им на протяжении 7 лет, можно считать образцовыми. После Первой мировой войны работы в Амарне продолжила экспедиция английского Фонда исследования Египта.

И вот постепенно, сантиметр за сантиметром, из земли стали показываться руины Ахетатона — столицы фараона Аменхотепа IV, «солнечного города», который в надписи на одной из гробниц прославлялся как «могущественный город лучезарного Атона, великий в своем очаровании… полный богатств, с жертвенником Атона в центре его». Увы, история Ахетатона очень коротка и укладывается в рамки правления Эхнатона.

Сегодня бо́льшая часть огромной резиденции Эхнатона раскопана, и можно представить себе в общих чертах облик города. Известен также громадный район, где обитало «солнечное» жречество, с роскошными улицами для процессий, с молельнями, украшенными колоннами, скульптурами, рельефами и символами Солнца. Район храма Атона, располагавшийся в центре города, занимал в длину 730 и в ширину 275 метров.

В окрестных горах археологи обнаружили 24 каменные усыпальницы. Многие из них остались недостроенными, но именно они благодаря прекрасным рельефам, фрескам и надписям дают представление об Эхнатоне и его времени. Амарнский период был кратким, но чрезвычайно ярким этапом древнеегипетской истории и имел важные последствия для всех сфер египетской культуры. В этот период появилось множество сочинений светской литературы на новоегипетском языке, и среди них — любовная лирика, «песни услаждения сердца». Для искусства периода Амарны характерны яркий реализм, светскость, что особенно отчетливо проявилось в целой галерее скульптурных шедевров — портретов Эхнатона и членов его семьи, созданных в совершенно новой, свободной манере. Самый известный из них — знаменитый бюст царицы Нефертити, жены Эхнатона, созданный неизвестным скульптором.

Были обнаружены и рабочие помещения мастеров, создававших портреты по гипсовым маскам, снятым с живых и мертвых людей. Среди них — мастерская «начальника скульпторов» Тутмеса, в которой оказался еще один портрет Нефертити — судя по всему, незаконченный. Очевидно, художник работал с натуры. В настоящее время эта небольшая (33 см в высоту) голова царицы Нефертити, сделанная из песчаника, хранится в Египетском музее Каира. На царице головной убор, низко надвинутый на лоб и двумя закругленными концами плотно закрывающий уши. Нежный овал лица, удлиненные глаза и красиво очерченные губы полны бесконечного очарования. Мастер замечательно передал обаяние Нефертити, тонкость и одухотворенность ее облика. Судя по дошедшим до нас текстам, она была одной из выдающихся женщин Египта.

В 1907 году, когда экспедиция Борхардта лишь приступала к раскопкам в Амарне, другая экспедиция, которой руководил американец Теодор Дэвис, обнаружила в Долине царей таинственную гробницу. Вход в нее был замаскирован и выглядел как обычная расселина в скале. Начав ее расчищать, исследователи увидели грубо высеченные каменные ступеньки, ведущие вниз. Там, где они заканчивались, начинался лабиринт подземных ходов, заваленных землей и камнями. Постепенно разбирая их, археологи все глубже и глубже продвигались в толщу горы. Неожиданно перед ними предстала стена, сложенная из огромных каменных блоков. Пришлось разбирать и эту стену. За ней открылся узкий проход, заваленный камнями. Среди этих камней Теодор Дэвис обнаружил часть роскошного деревянного гроба. По мере дальнейшей работы археолог все более и более утверждался во мнении, что некогда здесь в спешке вскрыли гробницу, а потом замуровали вновь.

Устранив последние препятствия, археологи добрались до погребальной камеры. Здесь находились остальные части гроба. Он был изготовлен из кедра, покрыт золотом и скреплен золотыми гвоздями. На его стенке была вырезана надпись: «Он сделал это для своей матери».

Было ясно, что этот гроб был извлечен из саркофага, принадлежащего некоему знатному лицу. Надпись на стенке и другие тексты, найденные в гробнице, в совокупности показали, что речь идет о царице Тийи — матери Эхнатона. Она не была египтянкой, а происходила из какого-то другого азиатского народа. Может быть, подобное происхождение и объясняет странные, с точки зрения египтян, религиозные воззрения Эхнатона. Кроме разбитого гроба, стоявшего когда-то в саркофаге, в погребальной камере археологи нашли дорогую посуду из алебастра и фаянса, сосуды для косметики, цветные чаши и т. п. Саркофага не было. Судя по тому что бо́льшая часть драгоценных предметов осталась на месте, в гробнице побывали не грабители — здесь произошло что-то другое.

Внимательно осмотрев камеру, ученые обнаружили в ее задней части небольшую нишу, в которой находился сделанный в форме человеческого тела гроб. Его крышка сдвинулась с места, открыв голову мумии. На одной из глазничных впадин лежал амулет в виде золотого орла: по-видимому, он свалился туда с груди мумии, когда крышка соскользнула с гроба. На верхней части крышки сохранились иероглифы: «Прекрасный властелин, единственный избранник Ра, царь Верхнего и Нижнего Египта, живущий в правде, господин обоих царств… Прекрасное дитя здравствующего Атона, имя которого будет жить всегда и вечно». Неужели Эхнатон?

Тело загадочного покойника было обернуто тонкими золотыми пластинками и забальзамировано. Однако сырой климат гробницы сделал свое дело: за несколько тысячелетий влага в конце концов справилась с бальзамом, и извлеченная на поверхность мумия оказалась в чрезвычайно плохом состоянии. Лишь после многих месяцев кропотливой работы ученые сумели получить первые представления о возрасте и сложении покойного.

Состояние погребальной камеры, сорванная крышка гроба, распеленатая часть головы и т. д. говорят о том, что после погребения сюда кто-то наведывался. Цель у этих людей была одна: уничтожить нечто ненавистное. Из золотых пластинок, которые крест-накрест лежали на груди покойника, были вырезаны иероглифы выгравированного на них когда-то имени. На четырех кувшинах из алебастра — канопах, в которых хранились извлеченные при бальзамировании внутренности, — были видны следы какой-то надписи, но и она была старательно стерта. И лишь на четырех кирпичах, служивших опорами гроба, сохранилось имя фараона Аменхотепа IV — Эхнатона…

Убедительная находка? Как оказалось, нет. Исследования самой мумии показали, что она не может быть телом Эхнатона. Этот фараон, хотя и умер молодым, все же был старше того человека, чья мумия найдена в гробнице. А вот гроб, скорее всего, являлся гробом Эхнатона. Можно, например, предположить, что фараон был похоронен в нем со всеми почестями, но несколькими годами позже его останки заменили телом фараона Сменхкара. Что случилось с вытащенной из гроба мумией Эхнатона, неизвестно — скорее всего, ее просто уничтожили. Неясно также, куда делся саркофаг с мумией матери Эхнатона — царицы Тийи. Его точно вынесли из погребальной камеры — но куда и зачем? Может быть, останки где-то перезахоронили? Может быть, она лежит вместе со своим сыном Эхнатоном? Или ее тело также уничтожили? Как бы то ни было, останки царской мумии, обнаруженные Теодором Дэвисом, породили лавину вопросов, на которые специалисты и по сей день не нашли окончательного ответа.

Тутанхамон — фараон-загадка

А теперь вновь вернемся в сияющий Ахетатон. После смерти Эхнатона на престол взошел Сменхкара… Или, по другой версии, Нефертити под именем Сменхкара, пожелавшая следовать по стопам Хатшепсут. Главной опорой нового фараона стал вездесущий Эйе. Но почти сразу между ними возник неразрешимый конфликт: Сменхкара-Нефертити намеревалась продолжать религиозную политику умершего мужа, а Эйе склонялся к компромиссу с богатейшим фиванским жречеством. В результате Сменхкара-Нефертити правила неполных три года и была, по одной из версий, отравлена интриганом Эйе.

Но прежде оговоримся: многое из того, что уже изложено в этой книге и будет рассказано дальше, — лишь гипотезы, подтвержденные в той ли иной степени. До нас не дошли ни летописи, ни хроники, внятно повествующие о событиях того времени. История располагает лишь случайными и неполными источниками, а по ним, как по отдельным камням поврежденной мозаики, значительная часть которой безнадежно утрачена, далеко не всегда удается полностью восстановить картину событий.