Рубеж (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Пожертвования — это прекрасно. Но была ещё и ложка дегтя. Девушки, увидев в кинотеатре документальную хронику, залистав до дыр газеты с изображением императрицы в комбинезоне, дружно рванули в военные комиссариаты проситься в «танкистки», а те, кто уже записался во Вспомогательный корпус и осваивал мирные профессии трактористок и водителей, завозмущались и принялись писать рапорта (именно так!), чтобы по окончанию учебы их перевели в действующую армию. Пришлось срочно отправлять супругу, вместе с бабушкой, вдовствующей императрицей Александрой Федоровной, а также с фотографами из проправительственных газет, в одну из гимназий, где ученицы выпускных классов осваивали газогенераторный двигатель. Не знаю, усвоили ли что-то гимназистки, но будем надеяться, что фотографии юной императрицы, с умным видом державшей в руках огромный ключ, на умы молодых девушек хоть немного, да подействовали. А потом, немного подумав, совершенно не жалея жену и бабушку,отправил их ещё в медицинский институт и в педагогический. Пускай там попозируют и поднимают социальный статус этих профессий.

Только «стряхнул с ушей» одно Сонькино самовольство, отругал ее (ну, отругал — сильно сказано, так, пожурил), как разразилась новая буря, а я узнал, что я «тиран и деспот», не пожелавший предоставить своей беременной супруге такую малость и мелочь, как турецкий мед, собранный дикими пчелами где-нибудь в Анталье'.

Увидев в газетах (заметим — не в оппозиционных, а моих, верноподданнических) серьезную полемику о том — должен ли русский император потакать капризам беременной супруги, или нет, я слегка офигел. Во-первых, какая сволочь слила инфу о том, что Соня беременна? Я, в какой-то мере, человек суеверный, а если беременность у женщины насчитывает несколько недель, то считаю, что болтать прилюдно об этом рано. Вот, когда станет заметен животик, тогда да, тогда и говорить можно. И кто мог знать об этом? Понятно, что мы с супругой, а ещё доктор. Возможно, что фрейлины. Но народ надежный, проверенный. А во-вторых — откуда газеты узнали про мёд? И про наш с женой разговор об отличиях нашего меда от турецкого? По мне, мёд он и есть мёд, пусть он хоть турецкий, а хоть алтайский или владимирский. Различается по вкусу, понятное дело, но вкус завит от цветка, который облюбовала пчела. Но чем липовый русский мед отличается от липового турецкого? Или гречишного? Какие ещё сорта-то есть? Что, у липового цветка, с которого турецкая пчела собрала нектар, утащила в улей, вкус другой? Вкусно — и ладно.

Мёд — это особый случай. Когда мы с Соней ещё только-только познакомились, а потом стали мужем и женой (от процесса знакомства и до свадьбы прошло всего ничего) я почему-то считал, что супруга станет приверженцем национальной турецкой кухни. В силу своей собственной дикости (а откуда у бывшего учителя истории углубленные знания о мировой кухне?) из турецких блюд я знал только кебабы да шаурму, хотя до сих пор думаю, что это одно и тоже.

Но Соня, если и скучала по еде со своей далекой родины, не капризничала и ела все то, что и остальные. Правда, иногда, когда нам удавалось «сбежать» из дворца и уйти от суеты и проблем (даже императору хотя бы раз в две недели нужен выходной!) и что-то готовила. Скажем, мне очень понравился суп из красной чечевицы. Супруга его как-то именовала по-турецки, но я забыл. Ещё очень неплох турецкий салат из помидоров, огурцов, сладкого перца, брынзы и репчатого лука.

Но я вообще человек неизбалованный высокой кухней, неприхотливый, поэтому для меня было бы первое, второе и третье, а самое главное — кофе, да и побольше.

А вот по части кофе императрица была первая в Петербурге. Если Сонечка вдруг соберется развестись и уйти от меня, то легко организует глобальный кофейный бизнес.

Ещё я почему-то считал, что турки и турчанки обязательно должны любить сладкое. Как я сам, например…

Но супруга была почти равнодушна к сладкому. Она даже чай и кофе пила без сахара. Меня, разумеется, не осуждала, но смотрела круглыми глазенками, как я вбухиваю в стакан с чаем два кусочка сахара, а в кофе одну. Ну так и кофейная чашка поменьше, нежели чайный стакан.

А вот как только Соня оказалась в «интересном положении», ее словно «пробило» на мёд. Она его и ложкой черпала из туесочка, и из чашки, и лепешку в него макала. При этом, мёд почему-то не предусмотрен дворцовой кухней (не используется, что ли?), поэтому приходилось делать специальные заказы, чтобы народ расстарался и прикупил для императрицы фунтик-другой мёда. Заказ, разумеется, не я делал, а кто-то из старшей прислуги, потому что я бы сразу покупал не фунтами, а пудами.

Шучу, конечно. А может и нет.

И по поводу мёда у нас с Соней и всего-то состоялся обмен парой фраз. «Маленькая царица» (мне отчего-то нравилось это название) сказала как-то, что в Турции мёд вкуснее, а я ответил, что и у нас, в России, он не хуже, хотя я сам турецкого и не ел. Она кивнула. Вот и весь диалог. И не просила Сонька, чтобы отыскал ей мед с исторической родины. Ну, скажите на милость, неужели бы император российский не расстарался ради любимой супруги? У нас же с Турцией идет торговля. Суда снуют по Черному морю туда-сюда, даже транспортные самолеты летают. Даже тестю звонить не нужно, достаточно сказать тому же Титову — мол, доставьте мне бочонок турецкого меда. Доставят самолетом за три, максимум за четыре дня.

И вот, в газетах развернулась дискуссия. Причем, нападала даже не газета на газету, а спорили сотрудники одной и той же редакции. Один писал, что в такой сложный и трудный час для империи, император был абсолютно прав, отказав любимой жене в турецком мёде. Что вся страна должна быть нацелена на победу, а император должен подавать пример избегать всяческих излишеств.

Второй журналист ему отвечал, что он безмерно уважает своего государя, видит, что тот старается во имя победы, но император не должен забывать, что его супруга носит под сердцем не простого ребенка, а наследника престола и что капризы любой беременной женщины супруг обязан выполнять сразу и немедленно, а уж капризы императрицы — и подавно. И что война не может являться препятствием для доставки мёда из Турции.

А ведь это ещё не всё. Третий журналист считал, что дело не в том, является ли государь противником излишеств, а в том, что он является патриотом России. Дескать — российский мёд гораздо вкуснее и полезнее турецкого. И что настоящий патриот своей родины должен есть лишь свое, родное.

А вот «Союз российских амазонок» (у нас такой есть?) считал, что император ведет себя неправильно. Что он, конечно же, свою супругу любит, а иначе бы не стал похищать ее из сераля, но сейчас ведет себя как настоящий тиран и деспот. Правда, «амазонки» выражали уверенность, что на самом-то деле император слишком занят войной, а в мирное время он обязательно бы привез Соне и мёд, и даже орехи хоть из Турции хоть из Африки.

Господи, а орехи-то здесь при чем?

Ещё одна заметка сообщала, что турецкие скотопромышленники готовы пожертвовать часть своего дохода на закупку и транспортировку турецкого мёда для их любимой императрицы.

От сочетания «турецкие скотопромышленники» мне стало плохо. Представил, как по Черному морю, словно по суше, перегоняют скот, а следом плывут груженые баржи, заполненные турецким мёдом.

Так кто же поделился новостью? Ёлки-палки, так это ж матушка! Разговор о преимуществе турецкого мёда перед российским проходил в ее присутствии.

Удивительно, но когда я гневно сорвал телефонную трубку, намереваясь высказать великой княгине все то, что я о ней думаю (разумеется, очень корректно), она ответила с хохотом.

— Сашенька, беременность императрицы — это не ваше частное дело. Вообще-то раньше было принято, чтобы о беременности сообщалось широкой публике сразу же, как только у женщины появилась задержка… Надеюсь, ты понимаешь, что такое задержка?

— Угу, — убитым голосом ответил я, начиная чувствовать себя виноватым.

— А что касается вашего разговора с Сонечкой о мёде — так сам посуди, разве здесь есть что-то секретное и страшное?