Любите людей, используйте вещи. В обратную сторону это не работает - Райан Никодемус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
МИНИМАЛИСТСКОЕ ПРАВИЛО ДЛЯ ЖИЗНИ БЕЗ ИЗЛИШЕСТВ
Правило десяти самых дорогостоящих вещей
Запишите десять самых дорогостоящих материальных приобретений за последние десять лет: машина, дом, ювелирные украшения, мебель. Рядом с полученным списком перечислите десять вещей, придающих жизни наибольшую ценность: воспоминания вроде тех, когда вы любовались закатом вместе с любимым, болели за своих детей на баскетбольном матче, занимались любовью с мужем или женой, ужинали вместе с родителями. Сравните два списка – и увидите, что у них мало общего. Вполне возможно, что они вообще не дублируются.
В ловушке страха
У Холли Аух, с которой мы познакомились в предыдущей главе, открылись глаза на отношения с материальными вещами в первый же день упаковочного эксперимента. «Вещами я заполняю пустоту, в которую боюсь погрузиться», – сказала она.
Страх типичен для тех, кто только начинает противостоять вещам. Мы боимся приоткрывать завесу, потому что боимся не столько вещей как таковых, сколько работы, которую придется проделать, чтобы жить более плодотворной жизнью после избавления от них. Тем не менее, если мы не сделаем первый шаг – если не разберемся с хламом, загромождающим наш путь, – как нам освободить пространство для правды?
Итак, как же нам преодолеть страх?
Как и Холли, нам нужно начать с принятия. С правды. Все мы чего-то боимся. Некоторые страхи очевидны: пауки, высота, смерть. Некоторые менее конкретны, например, боязнь потери. Потери вещей. Потери одобрения. Потери друзей. Потери статуса. Потери любви.
Страх заманивает нас в ловушку. Тормозит наш рост. Мешает делиться хорошим с другими людьми. Преграждает наш путь к счастливой, полноценной, насыщенной жизни. Страх – это противоположность свободы; он по определению ограничивает нас.
Не только Холли боится расставания. Точно такой же страх выражали многие другие, включая Лесли Роджерс из Афин, штат Джорджия, упаковавшую несколько комнат: «Я связываю воспоминания и эмоции со многими своими вещами. Но поскольку я не совсем адекватно воспринимала свои эмоции, то не заботилась об этих вещах. И они валялись в коробках или на полу, поэтому кое-что сломалось, испачкалось или попортилось котами. Мне пришлось избавиться от нескольких сентиментальных вещей – и на удивление я прекрасно себя чувствую! Все это время я тянула только из страха».
Как и Лесли, мы зачастую цепляемся за вещи, потому что боимся с ними расстаться: нам страшно потерять то, что, как нам кажется, может еще понадобиться. Но мы не просто боимся утраты этих вещей; мы боимся утраты того, что они могут значить для нас в будущем. Вследствие чего продолжаем держаться за то, чего у нас даже нет.
Высказанные страхи обычно кажутся нелепыми. Проведите эксперимент. Скажите: «Я боюсь избавиться от этой рубашки, книги или зарядки для телефона, так как это серьезно отразится на моей жизни».
Ну, ерунда же, правда?
Итак, если мы цепляемся за что-то и хотим добраться до правды, стоит задать себе очевидный вопрос: чего я боюсь?
Попробуйте.
Я не могу отказать этому человеку? Чего я боюсь?
Я не могу написать роман, о котором давно мечтал. Чего я боюсь?
Я не могу научиться играть на музыкальном инструменте, на котором давно хотел уметь играть. Чего я боюсь?
Я не могу заниматься спортом и правильно питаться. Чего я боюсь?
Я не могу уволиться с ненавистной работы и осуществить свою мечту. Чего я боюсь?
Я не могу расстаться с коллекцией монет. Чего я боюсь?
Я не могу [вставьте нужное]. Чего я боюсь?
Ответы на этот вопрос практически всегда звучат нелогично:
Боюсь не понравиться людям.
Они больше не будут меня уважать.
Те, кого я люблю, не будут отвечать мне взаимностью.
Серьезно? Вы не понравитесь людям, потому что у вас на рубашке какой-то не такой логотип? Люди не станут вас уважать, потому что вы выбросили свою тушь? Они не станут вас любить, если вы водите недорогую машину? Если так и есть, значит, вас окружают токсичные люди. Но, вероятнее всего, вы сами придумали эти ложные страхи, и именно они мешают вам жить так, как хочется.
Искренним людям все равно, на какой машине вы ездите, где живете, одежду каких марок носите.
Но могу вас обрадовать: страхи реально преодолеть. Реакция страха формируется у человеческих существ с целью защиты от непосредственной опасности, но складывается такое впечатление, что сегодня мы боимся буквально всего: малейшего спада на фондовой бирже, негативного комментария в социальных сетях, самой мысли о расставании с материальными вещами. Мы выбираем страх, а это значит, мы можем выбрать жизнь без страха. Когда что-то стоит у вас на пути, спросите себя: «Чего я боюсь?»
Огромное число людей сделали выбор в пользу избавления от страха и более насыщенной и полноценной жизни. Но не стоит верить мне на слово – попробуйте сами.
Сделайте то, чего в обычном случае не сделали бы.
Отдайте на благотворительность любимую рубашку.
Избавьтесь от телевизора.
Сдайте на переработку старую электронику.
Выбросьте коробку со старыми письмами.
Живите свою жизнь, лучшую жизнь.
Чего вы боитесь?
Разве не пришло время оставить позади то, что мешало вам быть свободным, начиная с излишних вещей?
Ночь после краха
В хосписе стоял такой тяжелый воздух, что было трудно дышать. Потолочные светильники горели мягким умиротворяющим светом. Мой стул был вплотную придвинут к маминой кровати, ее маленькому гнездышку, украшенному всякой всячиной, безделушками, расставленными определенным образом, чтобы создать у нее иллюзию дома: рамки для фотографий, картины и статуэтки, молитвенные четки. Стоявший рядом с нами сложный аппарат с LED-монитором предназначался для слежения за жизненными показателями. Он был отключен. Я плакал в первый раз за всю взрослую жизнь.
Катившиеся слезы обжигали щеки, свет октябрьского заходящего солнца разрезал жалюзи на длинные равные полосы, а я извинялся перед маминым безжизненным телом. Ее умиротворенное лицо излучало спокойствие, хотя кожа была очень холодной на ощупь. Не ледяной, но в ней не чувствовалось жизни – температура предмета, не человека. Не будучи в силах сдерживаться, я рыдал, сотрясаясь всем телом; естественная реакция, будто бы внутри меня сдвигались тектонические плиты. Я дрожал от переполнявших меня эмоций.
Она казалась такой крошечной, маленькой и хрупкой, словно ее гигантская личность не могла вместиться в туловище. Мне хотелось обнять ее, поднять и держать изможденное, иссохшее тело, каким-то образом вдохнуть в него жизнь, сказать, что люблю ее, что сожалею, поскольку не знал, что делать, и не
